20 записей из детских личных дневников, которые никто не должен был
Автор:20 декабря 2018 09:33
В паблике «мам ну не читай» подписчики выкладывают золотые цитаты из своих детских дневничков. Когда-то в далёком и сопливом возрасте эти записи казались им шедеврами, достойными звания «Золотая цитата Вконтакте 2006». Но сейчас им если и хочется выносить эту стыдобу на свет божий, то только ради того, чтобы повеселить себя и других читателей.
Источник:
2.
Источник:
3.
Источник:
4.
Источник:
5.
Источник:
6.
Источник:
7.
Источник:
8.
Источник:
9.
Источник:
10.
Источник:
11.
Источник:
12.
Источник:
13.
Источник:
10+ неожиданных и забавных заметок. Ридус
Все мы в детстве любили вести личные дневники, куда записывали секретики, заветные желания, любимые песни, умные фразы и события дня. Эти дневники прятали от посторонних глаз и показывали только самых близким друзьям. Теперь дети, которые уже выросли, решили не стесняться своих наивных откровений и выкладывают фотографии личных страниц в группу Вконтакте, которую назвали «мам ну не читай». Собрали для вас самые смешные заметки, которые вас обязательно повеселят.
А ещё дети пишут очень крутые и искренние записки своим родителям. Почитать их и посмеяться можно в материале «Ридуса» «35 оглушающе правдивых записок от детей».
Родители чаще всего отвечают детям взаимной правдой и любовью, что бы это ни значило. В материале «35 крутых и забавных записок от любящих родителей» полно лайфхаков и весёлой житейской мудрости.
Демонстрируют своё остроумие и школьные учителя, они радуют неожиданными и очень смешными записями в дневниках своих учеников.
17 записей из детских дневничков, которые вы совсем не ожидаете там увидеть
https://twizz.ru/wp-content/uploads/2017/11/1-96.jpgДети известны своей прямотой и любовью к ведению различных дневников, куда записываются самые сокровенные желания и просто события прошедшего дня. И вполне естественно, что такие записи не предназначаются для посторонних глаз. Однако теперь повзрослевшие авторы уже не стесняются своих шедевров и даже выкладывают их на всеобщее обозрение. А лучшие из их заметок могут поднять настроение не только их создателям, но и вам!
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
Право на секрет: можно ли читать детские дневники?
Текст: Лена Чарлин
В вопросах соблюдения «прайваси» нет золотой середины. Одни родители решительно против вторжения в личную жизнь и вещи детей. Вторые заявляют, что не простят себе политику невмешательства, если из-за незнания пропустят опасный поворот в жизни ребенка. Потому считают своим долгом мониторить электронную почту, тайком читать сообщения в телефоне и обыскивать шкафы на предмет дневников, писем, любых подозрительных улик.
Источник фото
Толстая тетрадь в бело-синюю клетку с надписью «Дневник» всегда лежала в верхнем ящике моего письменного стола. Я не прятала ее как можно глубже, не маскировала под стопкой школьных тетрадей. И одна из главных вещей, за которые я благодарна родителям, это то, что мои детские дневники никогда не были ими тронуты. Конечно, я не могу быть уверенной в этом на 146%. Но что-то в наших отношениях дает мне понять, что так оно и есть. Негласное доверие позволяло не прятать то, чем ни с кем не хотелось делиться.
Знаю и обратную историю. В пионерском лагере я подружилась с девочкой, которая отчаянно не хотела, чтобы ее мама приезжала в родительский день и вообще всячески избегала разговора о своих родителях.
Однажды она рассказала, в чем дело. Моя подруга, по-детски влюбленная во взрослого человека, вела дневник, в котором записывала мысли и стихи о своих безответных чувствах. Мама, заметив неладное в настроении дочери и увидев, что она часто уединяется и пишет что-то, нашла ее дневник в шкафу, прочитала и по явным деталям и еще более явному имени угадала в образе героя друга семьи. И не придумала ничего лучше, чем устроить скандал.
Четырнадцатилетняя, совершенно адекватная, просто впервые влюбленная девочка перестала вести дневник. Зато начала вести войну с родителями, растянувшуюся на несколько лет до тех пор, пока она не уехала учиться в другой город. На расстоянии мириться с промахами близких людей стало легче.
В вопросах соблюдения «прайваси» нет золотой середины. Одни родители решительно против вторжения в личную жизнь и вещи детей. Вторые заявляют, что не простят себе политику невмешательства, если из-за незнания пропустят опасный поворот в жизни ребенка. Потому считают своим долгом мониторить электронную почту, тайком читать сообщения в телефоне и обыскивать шкафы на предмет дневников, писем, любых подозрительных улик. В свое оправдание тревожные взрослые говорят, что это защита, родительское крыло.
Личное пространство
Ребенок строит свой личный мир по кирпичикам. В самом раннем возрасте «мое» – это игрушки, которыми не хочется делиться и которые малыш расставляет по дому так, как ему видится удобным, даже если гирлянда из ста машинок займет периметры всех домашних подоконников. Так в простой игре у детей складывается представление о комфортном мире. Позже могут появиться обескураживающие взрослых фразы «не мешайте мне», «хочу побыть один», «не входите в комнату» и самодельные таблички на двери вроде той, что была у мальчика Сэма из фильма «Реальная любовь» – «я же сказал, что не голоден».Маленькие дети еще не умеют читать и писать в дневник, но создают для себя другие убежища: прячутся в самодельный домик из одеял, в палатку, в гнездышко, устраивают штаб на дереве: место, где можно побыть наедине с собой. Заводят тайники, которые наполняют милыми сердцу сокровищами. Дошкольники еще с удовольствием демонстрируют родителям свои рисунки и поделки, но, становясь старше, начинают прикрывать рукой тетради и альбомы, чтобы никто не видел, какие мысли они записывают и что рисуют.
Это естественный процесс отделения себя от других. Находясь в своем мире, ребенок исследует, что ему нравится: какую музыку слушать, что надевать, как принимать свое меняющееся тело. В 14 лет многое вокруг кажется зыбким, неясным, и подростку бывает необходим особенный кто-то, поверенный тайн, с которым можно делиться мыслями без оглядки. Трудно найти такого человека в среде и трудно озвучивать все проблемы маме и папе, поэтому на помощь часто приходит дневник как средство самотерапии, узнавания себя через письмо и проговаривание (в данном случае – прописывание) проблем.
Что полезного в этой ситуации могут сделать родители?
Предоставить детям место и время для уединения. Да, не только место, но и время. Бывает, взрослые любят, чтобы дети не сидели без дела и стараются загружать их по максимуму. В результате у детей нет возможности просто посидеть, подумать, помечтать, ведь они всегда бегут: на хоккейную тренировку, по родительским делам, скорее делать школьные уроки, помочь отвезти бабушке банки для варенья.Позволить детям организовать личное пространство по их усмотрению, будь то своя комната или уголок в комнате общей. Право самому отвечать за порядок и обустройство детской – это первая тренировка самостоятельности и организации личного пространства, ведь когда-нибудь ребенку нужно будет строить свою жизнь отдельно от родительского дома.
Не трогать детскую территорию без разрешения. С определенного возраста лучше доверить детям самостоятельное наведение порядка не в последнюю очередь из-за того, чтобы не было соблазна наткнуться на что-то интимное, секретное.
Удерживать себя от соблазна контролировать каждый шаг. Родительская задача – не тотальный контроль, не способность предугадать все сценарии вероятных проблем, а умение заранее рассказать ребенку, что хорошо, а что плохо и как можно вести себя в опасных ситуациях.
Научить детей уважать личное пространство других людей – стучать, входя в комнату, держать комфортную дистанцию при разговоре, не задавать слишком личных вопросов.
Не отзываться нелестно об увлечениях ребенка. Одна из частых родительских фраз: «Как можно слушать такую музыку?» А ведь ему нравится и для нас как родителей это деликатный и простой способ узнать что-то о душевном мире ребенка – послушать его любимую музыку, поговорить о нравящихся книгах и фильмах.
Не отзываться насмешливо о содержимом детских сокровищниц – ярких коробок и ящичков, которые ребенок заполняет морскими камнями и ракушками, счастливыми автобусными билетами и засушенными цветами. Все это его мир, и он имеет значение.
Если бьется тревога
Сам факт того, что родитель испытывает тягу к прочтению детских личных записей, свидетельствует о том, что в отношениях уже присутствует элемент тревожности и недоверия, раз взрослого что-то сильно волнует и не дает покоя до такой степени, что хочется узнать все, тайком пробравшись на личную территорию ребенка. Значит, проблема не в дневнике.Хотя зачастую родителями движет обыкновенное любопытство, большинство все же объясняет свое поведение страхом упустить что-то подозрительное в поведении. Но тревожные симптомы, которые, как правило, имеются в виду – пристрастие к наркотикам или общение с плохой компанией заметны не только и не столько по тому, как часто ребенок уединяется с дневником на коленках. Чаще всего это иные, вполне очевидные симптомы. И если есть подозрение, что ребенок занимается чем-то не тем, обыск личных вещей не исправит ситуацию. А вот стать «ящиком Пандоры» в случае, если родитель ошибается, может вполне.
Если доверительные отношения утрачены, можно попробовать восстановить их с помощью маленьких шагов. Постепенно подбирать путь к доверию, другие способы налаживания эмоционального контакта между родителями и детьми, возможно, обратиться за помощью к психологу. Лучшим золотым ключиком всегда останется разговор. Хотя почему-то именно культура разговора у нас не развита, а детективные методы кажутся самыми рабочими.
Простой вопрос: «Есть ли что-то, что ты хотел бы мне рассказать?» и признание в том, что вы волнуетесь, могут стать началом диалога. И дети, и взрослые готовы говорить и делиться наболевшим, если знают, что их послушают и услышат.
Если вы уже держите в руках тайную тетрадь своего ребенка и терзаетесь мыслью: читать или не читать, попробуйте вспомнить себя в его возрасте: что вас волновало, дорожили ли вы своими секретами, важным ли было уединение, возможность оставаться без присмотра.
Задайте себе вопрос: «Хочу ли я, чтобы кто-то знал обо мне все?» Четырехлетний сын недавно помог мне ответить на это вопрос. Я спросила, как он провел выходные у бабушки и чем интересным занимался, а ребенок пожал плечами и сказал, что лучше он расскажет, что вкусного они сегодня ели на обед. Я поняла: есть вещи, которые остаются с ним, а есть то, чем он хочет делиться. Все, как у взрослых. Просто в несколько ином масштабе.
Может быть, если я буду об этом помнить, вопрос «читать или не читать детский дневник» никогда не окажется для меня дилеммой.
Читайте также:
Детские дневники: открытие тайны для самого себя
Привет в будущее
40 способов сохранить семейные воспоминания
Читать онлайн Детская книга войны
ОТ РЕДАКЦИИ
Мы говорим «война» — и подразумеваем «большие слова» подвиг, патриотизм, Родина… Так было принято. Но мы хотим уйти от шаблона, заглянуть туда, куда редко достигал луч света, ведь, по сути, кроме имени-знамени Тани Савичевой и пятёрки пионеров-героев мы не знаем о «войне детей» – ничего. Да, тушили зажигалки на крышах, да, копали картошку и работали на огородах, да, писали письма домой под диктовку раненых бойцов о госпиталях, да, вязали тёплые варежки… Но что было с их миром, миром ребёнка, поколебленным голодом, разрухой, смертью любимых, старших? Они, ещё живые, могут вспомнить сейчас, поделиться воспоминаниями – но ничто не будет так ярко и достоверно, как дневниковые записи. Именно поэтому мы взялись за этот жанр. Для нас, журналистов «АиФ», задумавших этот труд – собрать под одной обложкой эти тексты, чего не было сделано ни в СССР, ни в современной России, — соприкосновение с детским миром военных лет оказалось потрясением. И мы хотим, чтобы его пережили и вы. Мы собрали всё, что могли. Архивные документы, семейные реликвии, уже видевшие свет книги… Их оказалось 35. Тридцать пять дневников советских детей. Ни один не похож на другие. Из тыла, с оккупированных территорий, из гетто и концлагерей, из блокадного Ленинграда и из нацистской Германии. Тридцать пять разных войн…
Совершенно разные по фактуре, дневники детей наряжают соседством «большого» – и «малого»: «Зубрил алгебру. Наши сдали Орёл». Это настоящие эпосы, «Война и мир» – в ученической тетради. Удивительно, как держится детский взгляд за мирные «мелочи», как чувствуется биение «нормальной» жизни даже в оккупации и блокаде: девочка пишет о первой помаде, мальчик – о первом влечении. Дети – поголовно! – пишут о книгах: Жюль Верн и Горький, школьная программа и семейное чтение, библиотеки и домашние реликвии…. Они пишут о дружбе. И конечно – о любви. Первой, осторожной, несмелой, не доверяемой до конца даже интимному дневнику…
Вообще у них, у наших героев, всё – впервые. Впервые дневник, впервые — война, у них нет опыта старших поколений, нет прививки жизни, у них всё – на живую нитку, взаправду, и нам кажется, что их свидетельства – они самые честные в том, что касается внутреннего мира и отражения в себе мира большого.
Собранные нами дневники разные не только по содержанию, разные они и по «исполнению». В нашем распоряжении и листы перекидного календаря, и записные книжки, и общие тетради в коленкоровых обложках, и школьные в клеточку, и альбомчики с ладонь… У нас есть дневники длинные и короткие. Подробные и не очень. Хранящиеся в запасниках архивов, фондах музеев, есть семейные реликвии на руках у читателей газеты.
Один из читателей, услышав наш призыв предоставить детские дневники, сел и за выходные записал свои юношеские воспоминания, бережно принеся их в понедельник в редакцию. И нам подумалось: ведь может быть и так, что никто за все эти годы не спросил его: «Дед, а как оно было там?», ему не довелось никому доверить детского, сокровенного, больного…
Акция сопричастности – вот что такое труд, который взял на себя «Аиф». Не просто показать войну глазами ребёнка, сквозь призму детского восприятия мира – невинного, трогательного, наивного и так рано возмужавшего, а протянуть ниточку от каждого бьющегося сейчас сердца к сердцу, пережившему главную катастрофу XX века, к человеку даже если и погибшему – но не сдавшемуся, выдюжившему, человеку маленькому, может быть, ровеснику, но видевшему самые страшные страницы истории, которая была, кажется, недавно, а может, уже и давно… Эта ниточка привяжет. И, может быть, удержит. Чтобы не оборвался мир. Такой, оказывается, хрупкий.
Редакция еженедельника «Аргументы и факты»
СЛОВО ДАНИИЛА ГРАНИНА
Дети переносят войну иначе, чем взрослые. И записывают эту войну и всё, что с нею связано, все её ужасы и потрясения они по-другому. Наверное, потому, что дети – безоглядны. Дети наивны, но в то же время они и честны, в первую очередь перед самими собой.
Дневники военных детей – это свидетельства удивительной наблюдательности и беспощадной откровенности, часто невозможной взрослому человеку. Дети замечали явления быта, приметы войны более точно, чем взрослые, лучше реагировали на все происходящие перемены. Их дневники ближе к земле. И потому их свидетельства, их доказательства подчас горазда важнее для историков, чем дневники взрослых.
Одна из самых страшных глав этой книги – самая первая. Ужаснее всего для детей в блокадном Ленинграде, насколько я мог заметить тогда, были бомбёжки и артобстрелы, тёмные улицы и дворы, где ночью не было никакого освещения. Разрывы бомб и снарядов – это была смерть видимая, наглядная, к которой они не могли привыкнуть.
А вот смерть человеческую, окружавшую их на улицах и в домах, они воспринимали спокойнее, чем взрослые, и не ощущали такого страха и безысходности перед ней, может быть, просто потому, что не понимали её, не соотносили с собой.
Но были у детей свои, собственные страхи. А ужаснее всего, как выяснилось, для них был голод. Им гораздо труднее, чем взрослым, было перетерпеть его, они ещё не умели заставлять себя, уговаривать, и от того больше страдали. Вот почему так много строк и страниц в их дневниках посвящено мыслям о еде, мукам голода – и последующих муках совести…
Чем эти дневники были для них, тех, кто их писал? Почти в каждом дневнике прочитывается: «мой лучший друг», «мой единственный советчик»… В дневник не пишут – с дневником говорят. Нет на Земле ближе существа, чем эта тетрадь в коленкоровой обложке, чертёжный блокнот,альбомчик с ладонь… И эта близость, эта потребность – зачастую она возникает именно в первый день войны, когда и были начаты многие из опубликованных в этой книге дневников.
Соприкосновение с детским миром тех военных лет – дело для меня глубоко личное.
Работая над «Блокадной книгой» мы с Алесем Адамовичем поняли, что наиболее достоверно чувства, поведение блокадников выражены именно в детских дневниках. Разыскать эти дневники было непросто. Но несколько поразительно подробных мы всё же нашли. И выяснилось, что как правило, дневник человек вёл, даже не надеясь выжить. Но вместе с тем он понимал исключительность ленинградской блокады и хотел запечатлеть своё свидетельство о ней.
В эпоху переоценки самых важных человеческих ценностей, когда по Европе снова маршируют факельные шествия нацистов, такие свидетельства, как дневники детей войны, крайне важны. Они возвращают нас к себе, к земле, на которой мы родились… И если сегодня кого-то не пронимают свидетельства взрослых, то, может быть, проймут слова детей. И детям нынешним слышнее будут голоса их сверстников, а не взрослых, которые вещают с высоких трибун. Ведь одно дело, когда учитель у доски рассказывает тебе о войне, и совсем другое – когда это делает твой школьный товарищ. Пусть и с разницей в 70 лет.
Конечно, все мы боимся, страшимся, не хотим новой войны. Читая дневники детей, переживших войну минувшую, понимаешь этот ужас ещё сильнее. И поневоле задумываешься: неужели мы смогли прожить без войны всего семь десятилетий? Всего семь десятилетий мира! Ведь этого так мало.
Даниил ГРАНИН, писатель, участник Великой Отечественной войны, почётный гражданин Санкт-Петербурга
СЛОВО ИЛЬИ ГЛАЗУНОВА
Мы жили на Петроградской стороне в когда-то самом прекрасном и богатом городе мира, бывшей столице Российской империи.
Это было нестерпимо давно. Но как будто вчера. А иногда мне кажется, что и сегодня, – настолько всё явно перед глазами… Завывание сирены. Тиканье метронома, которое доносилось из репродукторов. Это было предупреждение об артобстреле города или о его бомбёжке. А затем метроном всегда сменяла бравурная, весёлая музыка, которая действовала на наши души, как реквием. Голод. Вначале, несмотря на огромную слабость, голова была очень ясной… Потом временами начинаешь терять сознание, восприятие реальности нарушается…