Отзывы о книге Дети зимы
Да, это книга интересна будет домохозяйкам потому, что здесь приводится много … рецептов, из простых и доступных продуктов, данные советы по кулинарии выглядят вполне реальными и может статься даже вкусны, к тому же в книге разные лайфхаки о том, как вести большое хозяйство, в суровом климате схожим с шотландским. Ну, и последним бонусом идет неплохой роман.
Бесспорным плюсом этого романа является то, что автор не давит слезу прям с каждой главы, тут была попытка написать не просто современный женский роман, типа «он почувствовал огонь в чреслах, при виде ее больших глаз», тут была попытка вывести историю одной семьи, завязанной на старинном проклятье. Ну, собственно даже не проклятье, а скажем стечении обстоятельств, которое погубило невинную, хотя и легкомысленную душу.
Но конечно же, наряду с такими плюсами как легкий слог автора и замах на династию с налетом мистики, существуют и все эти «НО», которые делают книгу хорошей, но не отличной.
Эпизоды прошлого, которые вплетаются в настоящее — они сами по себе нормальные ,хорошо прописанные и так просятся написать по каждому из них отдельную, толстенькую книгу, но вместе с повествованием наших дней и сами с собой они не гармонируют. Знаете, это как вам дали хорошо вырезанные части от мозаики, отлично покрашенные, но вы вы пытаетесь подогнать их под общую картину, а они не совсем подходят, картинка на них все таки иная. Возможно это олт того, что сюжетная линия нашего времени была прорисована слабовата, персонажи там какие-то серые, раздражающие.
Раздражали по своему все из 21 века: Ник выглядел туповатым и ограниченным, удивительно, что в обще на него кто-то клюнул, его мать Нора больше походила не на сильную женщину, а на эгоистку, ее особо не колышело, что с ее единственным живым ребенком даже, когда Ник попал в аварию, Кей, приехавшая пожить в тех шотландских местах с дочкой и потерявшая мужа в Рождество, выглядит слишком мягкой. испуганной, забитой, но более всего нервировала Иви, девочка. Честно, я думала , читая книгу в начале, что ребенку года три, но потом вдруг узнала, что она ходит в школу, от того захотелось воскликнуть «автор, затем ты сделала ее такой тупой и капризной!», девочка упряма, эгоистична, и ведет себя не по возрасту.
Я конечно понимаю, что ребенку было трудно справиться со смертю отца и она отказывалась признавать это, но ведь можно было поводить девочку к психологу, как поработать над проблемой, а не просто так огорошить ее «твой папа умер, лежит на кладбище, елки не будет». Затем в доме шныряют призраки, все о них знают, но почему-то упорно делают вид, что их нет. Нора зная о возможной опасности, от леди в Белом, тем не менее не предупреждает Кей и ее дочь, даже не намекает.
В общем, в книге были определенные недоработки, а под конец автора видимо устала и закончила несколько буднично-ожидаемо. Поэтому эта та книга, которая не дотянула до первого места.
Отзывы о книге Дети зимы
Да, это книга интересна будет домохозяйкам потому, что здесь приводится много … рецептов, из простых и доступных продуктов, данные советы по кулинарии выглядят вполне реальными и может статься даже вкусны, к тому же в книге разные лайфхаки о том, как вести большое хозяйство, в суровом климате схожим с шотландским. Ну, и последним бонусом идет неплохой роман.
Бесспорным плюсом этого романа является то, что автор не давит слезу прям с каждой главы, тут была попытка написать не просто современный женский роман, типа «он почувствовал огонь в чреслах, при виде ее больших глаз», тут была попытка вывести историю одной семьи, завязанной на старинном проклятье. Ну, собственно даже не проклятье, а скажем стечении обстоятельств, которое погубило невинную, хотя и легкомысленную душу.
Но конечно же, наряду с такими плюсами как легкий слог автора и замах на династию с налетом мистики, существуют и все эти «НО», которые делают книгу хорошей, но не отличной.
Эпизоды прошлого, которые вплетаются в настоящее — они сами по себе нормальные ,хорошо прописанные и так просятся написать по каждому из них отдельную, толстенькую книгу, но вместе с повествованием наших дней и сами с собой они не гармонируют. Знаете, это как вам дали хорошо вырезанные части от мозаики, отлично покрашенные, но вы вы пытаетесь подогнать их под общую картину, а они не совсем подходят, картинка на них все таки иная. Возможно это олт того, что сюжетная линия нашего времени была прорисована слабовата, персонажи там какие-то серые, раздражающие.
Раздражали по своему все из 21 века: Ник выглядел туповатым и ограниченным, удивительно, что в обще на него кто-то клюнул, его мать Нора больше походила не на сильную женщину, а на эгоистку, ее особо не колышело, что с ее единственным живым ребенком даже, когда Ник попал в аварию, Кей, приехавшая пожить в тех шотландских местах с дочкой и потерявшая мужа в Рождество, выглядит слишком мягкой. испуганной, забитой, но более всего нервировала Иви, девочка. Честно, я думала , читая книгу в начале, что ребенку года три, но потом вдруг узнала, что она ходит в школу, от того захотелось воскликнуть «автор, затем ты сделала ее такой тупой и капризной!», девочка упряма, эгоистична, и ведет себя не по возрасту.
Я конечно понимаю, что ребенку было трудно справиться со смертю отца и она отказывалась признавать это, но ведь можно было поводить девочку к психологу, как поработать над проблемой, а не просто так огорошить ее «твой папа умер, лежит на кладбище, елки не будет». Затем в доме шныряют призраки, все о них знают, но почему-то упорно делают вид, что их нет. Нора зная о возможной опасности, от леди в Белом, тем не менее не предупреждает Кей и ее дочь, даже не намекает.
В общем, в книге были определенные недоработки, а под конец автора видимо устала и закончила несколько буднично-ожидаемо. Поэтому эта та книга, которая не дотянула до первого места.
Майкл Коуни — Дети зимы читать онлайн
Коуни Майкл
Дети зимы
Майкл Коуни
Дети зимы
1
Прутик и Кокарда стояли в ледяном туннеле и разговаривали.
— Мне это не нравится, — беспокойно бурчал Прутик, выводя пальцем бесформенные узоры на грубо обработанной стене.
— Что же нам делать? — Кокарда держала лампу, свет которой отражался бессчетное число раз во льду вокруг них. Голос ее звучал резко и невыразительно.
— Не знаю, какого черта мы можем сделать, кроме как смотаться отсюда и оставить их расхлебывать эту кашу, как ты и предлагала.
Они пошли дальше по ледяному коридору, который стал шире, хотя Прутику все еще приходилось нагибаться. В луче света от лампы Кокарда плясала причудливо преломленная слоем льда надпись «Супермаркет».
— Тогда давай так и сделаем.
— Мы одни, только вдвоем?
— Да.
Она укладывала банки на неуклюжих санях, пока Прутик киркой скалывал лед с полок. Лампа стояла на полу и испускала черный дым.
— Только мы двое, и больше никого? У нас нет ни единого шанса на успех. — Он прервал работу, чтобы с надеждой заглянуть в лицо Кокарде. Может быть, у них и будет этот шанс. Может быть.
— Ловцы мяса сразу же до нас доберутся.
— Не доберутся, если мы поедем на лодке Гориллы. — В ее голосе звучало лукавство.
— Просто возьмем лодку, и все? Просто уедем на ней, так надо понимать?
— Ага.
— Я не знаю, сумею ли я.
— Я сумею. — Кокарда излучала самодовольство. — Он иногда брал меня с собой на охоту. До того, как ты здесь появился. Я сумею управлять лодкой без всякого труда.
— А как насчет Гориллы и всех остальных? — Прутик почувствовал запоздалые угрызения совести. — Что с ними будет? Как они тогда добудут мясо?
— Здесь внизу его полно.
— Так-то оно так, только это не свежее мясо. Оно здесь лежало Бог знает сколько лет. Хорошо иногда поесть свеженького… Интересно, Горилле сегодня повезло? — Широкое лицо Прутика оживилось предвкушением.
— Ты что, не хочешь убраться отсюда? — Кокарда приблизила к нему лицо, сощурив глаза. — Хочешь здесь остаться? Так, что ли?
— Ну, здесь не так уж и плохо.
— Смотри, — она выставила руку с растопыренными пальцами, отсчитывая на них пункты своей аргументации, — ловцы мяса знают, что мы здесь. Старик не желает трогаться с места. Горилла не желает уходить без Старика. Морг и Герой не уйдут без Гориллы. Скоро ловцы будут здесь, и тогда нам всем крышка, это уж точно. Понимаешь, Прутик? Нам необходимо двигаться отсюда, просто необходимо.
Сани были уже полностью загружены, и собеседники потащили их обратно по ледяному туннелю. Мужчина был одет в твидовую куртку поверх гидрокостюма, женщина — в резиновые сапоги и соболье манто. Волоча сани, нагруженные пирамидой консервов из погребенного под снегом супермаркета, два человеческих существа брели вдоль голубого с серебром коридора, пробитого подо льдом.
— Нам просто необходимо двигать отсюда, — повторила Кокарда.
В колокольне разговаривали Старик, Морг и Герой.
— Я всех их видел. — Голос Старика был тонким и пронзительным, губы бесформенными. — Коров, овец, свиней, коз, лошадей. Они назывались домашние животные. Хочешь свежего мяса? Идешь и убиваешь домашнее животное. Только не лошадь. — Он рассудительно покачал головой. — Лошадей не ели.
— Зачем же их тогда держали? — спросил Герой.
— Чтобы ездить верхом. Можно было ездить на них по полям, по дорогам: стучат копыта на полном скаку, ветер поет в ушах, цокот копыт отбивает ритм. — Лицо старика было красным, как свежесодранная шкура, его глаза сияли, глядя в непостижимую даль, назад, через пропасть в шестьдесят лет.
У этого старого дурня опять будет приступ, если он не успокоится, думал сидящий в углу Морг, делая очередной глоток «Миранды Харви» из темной бутылки.
— А разве копыта лошадей не вязли? — с интересом спросил Герой. Ему было примерно двадцать шесть лет, он был бледен, склонен к сильным переживаниям и любил помечтать. Его мечты обретали плоть и форму благодаря рассказам Старика.
— Нет, конечно, — отвечал Старик. — Тогда совсем не было снега, то есть только зимой… Почва была твердой настолько, что по ней можно было ходить, как по этому полу. Все эти здания внизу, когда-то стояли наверху, под открытым небом, на этой самой твердой земле. А снега не было. То есть он был, но только зимой. Зимой снег бывал глубиной в фут, ну, два фута, самое большее; можно было идти по нему и ощущать под ногами твердую почву.
Морг, который все еще слушал краем уха, вздрогнул, вспомнив, как в последний раз он выбрался наверх. Тогда Горилла взял его с собой в снежной лодке поохотиться на Лап, и маленькое судно перевернулось под порывом ветра. Морг тонул в пушистом снегу, барахтался, ища под ногами опору, и не мог найти. Он успел погрузиться по плечи, пока Горилла, лежа на досках, не вытащил его и не переправил в надежное место. Больше Морг не ходил наверх.
Этот случай привел к тому, что один и тот же сон изводил его каждый раз, когда Прутик забывал принести из «Винного Приюта» бутылку. Во сне Морг опять погружался в снег, но на этот раз Гориллы не было. Морг тонул и кричал, а потом его ноги натыкались на что-то, и он думал: теперь я в безопасности. Это была крыша «Винного Приюта» — всего в пяти футах под поверхностью.
Но крыша была крутой и скользкой, и ногам Морга, пытающегося бежать по ней вверх, было не от чего оттолкнуться. Снова и снова он взбирался по пластинам шифера и все время соскальзывал, и проваливался глубже и глубже в снег. Морг вопил.
В этот момент он обычно просыпался и обнаруживал, что кто-нибудь хлещет его по щекам и орет. Но сообразить, где он и что с ним, ему никогда сразу не удавалось.
В таких случаях он бывал рад видеть всех, хотя они и злились на него за то, что он потревожил их криками.
А вдруг в один прекрасный день его не разбудят?
Морг отпил еще один глоток из своей бутылки и обвел взглядом помещение небольшой колокольни, где он сидел — уютное, с крышей, опирающейся на деревянные балки. К одной из стен была приколочена лестница, ведущая к дыре, через которую вышел Горилла.
В полу рядом с матрасом Морга было квадратное отверстие, от которого каменные ступени спускались вниз — в туннели, прорубленные во льду. Все было очень просто и понятно внутри этой их колокольни.
Старик продолжал говорить; он говорил всегда, почти все время.
— И тогда еще были машины, поезда и самолеты, ездить на них было быстро и безопасно, гораздо лучше, чем на снежной лодке. Ветер им был не нужен, у них имелись встроенные источники энергии. Иногда я бывал на автогонках. Например, Гран-при в Монако: там было на что посмотреть! Машины летели, прямо как ракеты на колесах, исчезали и появлялись между домами, эхо от моторов походило на разрывы бомб! Пилоты были не хуже принцев, а уж победитель — настоящий король!
Лия Флеминг — Дети зимы » Книги читать онлайн бесплатно без регистрации
Вдова Кей Партридж переезжает со своей маленькой дочерью Иви в Йоркшир. Они занимают небольшую пристройку на территории старинного поместья Уинтерджилл, чьи владельцы – Нора Сноуден и ее сын Ник – находятся на грани банкротства и поэтому сдают комнаты на время зимних праздников. Кей надеется, что нашла тихое убежище, но в доме то и дело происходит что-то необъяснимое, а в окрестностях, поговаривают, обитают призраки… Оставшаяся без внимания Иви полна решимости отправиться в чащу леса искать настоящее Рождество, а Ник тем временем понимает, что ранимая Кей Партридж вызывает в нем желание окружить ее теплом и заботой.
Лия Флеминг
Дети зимы
Всем членам семьи Уиггин, прошлым, настоящим и будущим, которые любят это время года
Leah Fleming
WINTER’S CHILDREN
Copyright © Leah Fleming 2010
© Гилярова И., перевод на русский язык, 2014
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
В мае 2001 года наши местные фермы и дороги закрылись почти на год с лишним из-за эпидемии ящура. Фермерам пришлось бороться за выживание, что-то придумывать и смириться с потерей своих племенных животных, с потерей пород, которые выводились многими поколениями. Все остальные факты и события, касающиеся того ужасного времени, в моей книге вымышленные, но я надеюсь, что мне удалось точно передать дух жителей Долин. Почти десять лет я с восхищением наблюдала, как фермеры постепенно справлялись со всеми трудностями.
Тернер, знаменитый художник, побывал в Йоркширских Долинах летом 1816 года. Я рекомендую книгу: «In Turner’s Footsteps: Through the hills and dales of Northern England». David Hill, John Murray 1984.
Я вовсе не увлекаюсь эзотерикой, но при работе над своей книгой использовала множество историй и воспоминаний других людей, которые верят, что энергия, как позитивная, так и негативная, оставляет свой след в домах и на местности. Если кому-то интересно, я рекомендую книгу: «Cutting the ties that bind». Phillis Krystal. Element Books 1989.
Большая часть приведенных мной рецептов – проверенные, семейные. Среди многих книг, которые я прочла, работая над этой книгой, особенно хочу упомянуть: «Traditional Food East and West of the Pennines». Edited by O. Anne Wilson. Sutton Publishers 1991.
Я выражаю особенную благодарность семье Уиггин за то, что они показали мне, человеку с шотландскими корнями, как нужно праздновать Рождество, и рекомендую «Memoirs of a Maverick» покойного Мориса Уиггина (Quality Book Club 1968).
Я благодарю также нашу сельскую школу, теперь, к сожалению, закрытую, с которой у меня связаны восхитительные воспоминания о рождественских праздниках, благодарю исполнителей рождественских гимнов из Лангклиффа, преданно сохраняющих местные традиции.
Еще я хочу выразить огромную благодарность всему коллективу издательства «Avon» за их помощь и энтузиазм, особенно Кэролайн Риддинг и Кейт Брэдли. Их внимание к деталям благотворно сказалось на моей книге.
Наконец, я представляю себе моего читателя, который, лежа на ковре у камина и потягивая глинтвейн, с удовольствием читает эту рождественскую историю и слушает альбом Стинга: «If on a winter night…» Эта музыка помогала мне в работе.
Лия Флеминг
Канун Рождества
Саттон Колдфилд, декабрь 2000 г
Когда в рождественский сочельник раздался звонок в дверь, Кэй и Партриджи ответили не сразу, потому что спешно завертывали в бумагу последние подарки.
– Тим опять забыл ключи, – крикнула Кэй свекрови. – Я так и думала, что он приедет поздно. – В новом году они собирались переехать в Лондон и сейчас, после продажи дома, временно жили у родителей Тима. – Иви, открой папе дверь, – крикнула она дочке, которая уже объелась шоколадными фигурками, предназначенными для украшения елки. Кэй надеялась, что Тим все-таки заехал в садовый центр и купил елку. Еще неделю назад он обещал нарядить ее вместе с Иви, но фирма отправила его на север, в Ньюкасл, для котирования сделки.
– Милый, это ты? Почему ты так… задержался? – крикнула она в лестничный проем. Не дождавшись ответа, она сбежала по ступенькам, чтобы выслушать оправдания мужа. У открытой двери с озадаченным видом стояла дочка.
– Тут полицейский и какая-то тетя. Они хотят поговорить с тобой, – сообщила она с улыбкой. – Может, папа как-нибудь нашалил?
Кэй выглянула в дверь, и ее колени задрожали. Выражение на лицах пришедших сказало ей все…
Канун Дня Всех Душ
Йоркшир, ноябрь 2001 г
Она скользит по дому, проплывает по комнатам и коридорам. Не осыпается штукатурка, когда она задевает за стены, не скрипят половицы; ее присутствие выдает лишь еле слышный запах лаванды. Бывшая хозяйка дома знает свой Уинтергилл-Хаус, она знает здесь все пятнышки и щелочки, каждую крысиную нору и оторванную доску, каждую потерянную когда-то безделушку и кошачьи кости в углах чердака.
Хепзиба Сноуден обходит свои владения, как делала это когда-то; со связкой ключей на кожаном поясе, с высокой свечой в оловянном подсвечнике; она проверяет, спят ли слуги, дремлет ли у камина мастер Натаниэль, повелитель ее ночей. Она знает, что ее прах, подхваченный четырьмя небесными ветрами, забился в каждую трещину старого дома. Из долины ползут осенние туманы, но ее это не волнует. Хепзиба не выходит на улицу. Ее дух существует лишь в пределах этих каменных стен.
Ноябрь – месяц мертвых. Стрелка барометра падает, солнце закрыто тучами и быстро пробегает свой короткий путь по небу. Хепзиба знает, когда листва желтеет, высыхает и падает на землю, год начинает свой медленный танец смерти.
В доме тихо, пусто и уныло, воздух затхлый. Владельцы, старуха и ее сын, не обращают внимания на отслаивающуюся штукатурку, на пятна сырости, на отвалившуюся черепицу на крыше сыроварни. От прежнего богатства не осталось и следа. Слуги не наполняют горячей золой железные грелки, чтобы согреть хозяйскую постель. На мощенном булыжником дворе не дымится конский навоз. Не слышно ни кашля пастуха, ни свиста конюха. Амбар переделали в жилой дом.
С тяжелым сердцем она видит, что все труды Натаниэля безвозвратно пропали. Такую кару недавно наслал на эти уделы Господь в Его мудрости. Теперь не слышно ни мычания коров в коровниках, ни блеяния овец на пастбищах. Господь не пощадил безбожный Йоркшир. Вся скотина была уничтожена. Теперь тут лишь безмолвие и слезы.
Хепзиба заглядывает в окно и всматривается в полумрак. Там бродит еще один призрак, которого она боится. Бродит. Высматривает. Ждет. Ее бывшая кузина Бланш летает вокруг стен в вечном поиске. Неупокоенный дух, витающий меж двух миров. Терзаемая муками душа мечется с горящими глазницами по пустошам. Да, Бланш там, в сгущающихся сумерках; она ищет то, что невозможно найти, и пытается проскользнуть в любую открытую дверь.
Хепзиба трясет головой; тут она в безопасности, этот дом защищен от беспокойного духа кольцами рябины и бузины, горящими фонарями, которых не видит человеческий глаз, упорной молитвой и ее собственной постоянной бдительностью. Ведь она назначена хранительницей этого очага, она обречена находиться в нем, и это ее гордость и епитимья.
Каждый год, вот уже почти четыреста лет, когда гаснут огни и тает решимость, им приходится разыгрывать заново эту древнюю драму, вести бесконечную игру в кошки-мышки. Господи, когда же дух Бланш Нортон обретет мир? Кто поможет проводить его на покой?
Читать книгу Дети зимы Лии Флеминг : онлайн чтение
Лия Флеминг
Дети зимы
Всем членам семьи Уиггин, прошлым, настоящим и будущим, которые любят это время года
Leah Fleming
WINTER’S CHILDREN
Copyright © Leah Fleming 2010
© Гилярова И., перевод на русский язык, 2014
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
От автора
В мае 2001 года наши местные фермы и дороги закрылись почти на год с лишним из-за эпидемии ящура. Фермерам пришлось бороться за выживание, что-то придумывать и смириться с потерей своих племенных животных, с потерей пород, которые выводились многими поколениями. Все остальные факты и события, касающиеся того ужасного времени, в моей книге вымышленные, но я надеюсь, что мне удалось точно передать дух жителей Долин. Почти десять лет я с восхищением наблюдала, как фермеры постепенно справлялись со всеми трудностями.
Тернер, знаменитый художник, побывал в Йоркширских Долинах летом 1816 года. Я рекомендую книгу: «In Turner’s Footsteps: Through the hills and dales of Northern England». David Hill, John Murray 1984.
Я вовсе не увлекаюсь эзотерикой, но при работе над своей книгой использовала множество историй и воспоминаний других людей, которые верят, что энергия, как позитивная, так и негативная, оставляет свой след в домах и на местности. Если кому-то интересно, я рекомендую книгу: «Cutting the ties that bind». Phillis Krystal. Element Books 1989.
Большая часть приведенных мной рецептов – проверенные, семейные. Среди многих книг, которые я прочла, работая над этой книгой, особенно хочу упомянуть: «Traditional Food East and West of the Pennines». Edited by O. Anne Wilson. Sutton Publishers 1991.
Я выражаю особенную благодарность семье Уиггин за то, что они показали мне, человеку с шотландскими корнями, как нужно праздновать Рождество, и рекомендую «Memoirs of a Maverick» покойного Мориса Уиггина (Quality Book Club 1968).
Я благодарю также нашу сельскую школу, теперь, к сожалению, закрытую, с которой у меня связаны восхитительные воспоминания о рождественских праздниках, благодарю исполнителей рождественских гимнов из Лангклиффа, преданно сохраняющих местные традиции.
Еще я хочу выразить огромную благодарность всему коллективу издательства «Avon» за их помощь и энтузиазм, особенно Кэролайн Риддинг и Кейт Брэдли. Их внимание к деталям благотворно сказалось на моей книге.
Наконец, я представляю себе моего читателя, который, лежа на ковре у камина и потягивая глинтвейн, с удовольствием читает эту рождественскую историю и слушает альбом Стинга: «If on a winter night…» Эта музыка помогала мне в работе.
Лия Флеминг
Канун Рождества
Саттон Колдфилд, декабрь 2000 г
Когда в рождественский сочельник раздался звонок в дверь, Кэй и Партриджи ответили не сразу, потому что спешно завертывали в бумагу последние подарки.
– Тим опять забыл ключи, – крикнула Кэй свекрови. – Я так и думала, что он приедет поздно. – В новом году они собирались переехать в Лондон и сейчас, после продажи дома, временно жили у родителей Тима. – Иви, открой папе дверь, – крикнула она дочке, которая уже объелась шоколадными фигурками, предназначенными для украшения елки. Кэй надеялась, что Тим все-таки заехал в садовый центр и купил елку. Еще неделю назад он обещал нарядить ее вместе с Иви, но фирма отправила его на север, в Ньюкасл, для котирования сделки.
– Милый, это ты? Почему ты так… задержался? – крикнула она в лестничный проем. Не дождавшись ответа, она сбежала по ступенькам, чтобы выслушать оправдания мужа. У открытой двери с озадаченным видом стояла дочка.
– Тут полицейский и какая-то тетя. Они хотят поговорить с тобой, – сообщила она с улыбкой. – Может, папа как-нибудь нашалил?
Кэй выглянула в дверь, и ее колени задрожали. Выражение на лицах пришедших сказало ей все…
Канун Дня Всех Душ
Йоркшир, ноябрь 2001 г
Она скользит по дому, проплывает по комнатам и коридорам. Не осыпается штукатурка, когда она задевает за стены, не скрипят половицы; ее присутствие выдает лишь еле слышный запах лаванды. Бывшая хозяйка дома знает свой Уинтергилл-Хаус, она знает здесь все пятнышки и щелочки, каждую крысиную нору и оторванную доску, каждую потерянную когда-то безделушку и кошачьи кости в углах чердака.
Хепзиба Сноуден обходит свои владения, как делала это когда-то; со связкой ключей на кожаном поясе, с высокой свечой в оловянном подсвечнике; она проверяет, спят ли слуги, дремлет ли у камина мастер Натаниэль, повелитель ее ночей. Она знает, что ее прах, подхваченный четырьмя небесными ветрами, забился в каждую трещину старого дома. Из долины ползут осенние туманы, но ее это не волнует. Хепзиба не выходит на улицу. Ее дух существует лишь в пределах этих каменных стен.
Ноябрь – месяц мертвых. Стрелка барометра падает, солнце закрыто тучами и быстро пробегает свой короткий путь по небу. Хепзиба знает, когда листва желтеет, высыхает и падает на землю, год начинает свой медленный танец смерти.
В доме тихо, пусто и уныло, воздух затхлый. Владельцы, старуха и ее сын, не обращают внимания на отслаивающуюся штукатурку, на пятна сырости, на отвалившуюся черепицу на крыше сыроварни. От прежнего богатства не осталось и следа. Слуги не наполняют горячей золой железные грелки, чтобы согреть хозяйскую постель. На мощенном булыжником дворе не дымится конский навоз. Не слышно ни кашля пастуха, ни свиста конюха. Амбар переделали в жилой дом.
С тяжелым сердцем она видит, что все труды Натаниэля безвозвратно пропали. Такую кару недавно наслал на эти уделы Господь в Его мудрости. Теперь не слышно ни мычания коров в коровниках, ни блеяния овец на пастбищах. Господь не пощадил безбожный Йоркшир. Вся скотина была уничтожена. Теперь тут лишь безмолвие и слезы.
Хепзиба заглядывает в окно и всматривается в полумрак. Там бродит еще один призрак, которого она боится. Бродит. Высматривает. Ждет. Ее бывшая кузина Бланш летает вокруг стен в вечном поиске. Неупокоенный дух, витающий меж двух миров. Терзаемая муками душа мечется с горящими глазницами по пустошам. Да, Бланш там, в сгущающихся сумерках; она ищет то, что невозможно найти, и пытается проскользнуть в любую открытую дверь.
Хепзиба трясет головой; тут она в безопасности, этот дом защищен от беспокойного духа кольцами рябины и бузины, горящими фонарями, которых не видит человеческий глаз, упорной молитвой и ее собственной постоянной бдительностью. Ведь она назначена хранительницей этого очага, она обречена находиться в нем, и это ее гордость и епитимья.
Каждый год, вот уже почти четыреста лет, когда гаснут огни и тает решимость, им приходится разыгрывать заново эту древнюю драму, вести бесконечную игру в кошки-мышки. Господи, когда же дух Бланш Нортон обретет мир? Кто поможет проводить его на покой?
Скоро Святки, загорятся праздничные огни, а солнце повернет на лето. Хепзиба знает, что в рождественском доме без детского веселья ее собственные силы станут слабеть. Уинтергилл-Хаус нуждается в новой жизни, иначе он рухнет. Теперь самое время открыть свое сердце для высшей воли и бросить вширь и вдаль сеть молитв.
Уинтергилл ждет появления еще одного дитяти зимы.
Но такому дитяти всегда грозит опасность, вздыхает Хепзиба. Если ее молитвы будут услышаны, ей придется прибегнуть к самым хитроумным уловкам для защиты невинной души от беспощадного огня Бланш.
Господи помилуй Уинтергилл.
Йоркшир, ноябрь 2001 г
Начинка для пирога из сухофруктов и яблок
1 фунт (450 г) яблок, лучше – брамли
1 фунт (450 г) сухофруктов (фиников, смородины, светлого и темного изюма)
8 унций (226 г) смеси нарубленной цедры цитрусовых
1 фунт (450 г) мелко нарубленного нутряного жира
1 фунт (450 г) тростникового сахара демерара, тертая кожура и сок 2 лимонов
2 унции (56 г) нарубленных орехов (например, миндаля – по желанию)
1 ч.л. молотых специй (имбиря, мускатного ореха, корицы)
4 ст.л. виски, рома или бренди (по желанию)
Мелко нарубите яблоки, добавьте лимонную кожуру и сок, смешайте в миске с сухофруктами. Добавьте цедру, орехи, специи, нутряной жир и сахар.
Полейте смесь спиртным, перемешайте и оставьте на ночь при комнатной температуре, накрыв тканью. Утром смесь перемешайте и подержите 1 час в теплой духовке.
Разложите начинку по чистым, сухим банкам, накройте ее кружками из воска, а сверху целлофаном или красивыми тряпочками и завяжите. Храните начинку для пирога в прохладном темном месте.
Получится около 6 банок по 1 фунту (450 г).
Саттон Колдфилд
Октябрь 2001 г
«Где-то там есть место для нас…» Кэй стояла между стеллажей супермаркета, завороженная звучавшей в ее голове мелодией из «Вестсайдской истории», пока на нее не наткнулась свекровь.
– Ой, вот ты где, Кэй… давай поторопись! Иначе снова опоздаешь к Иви, и она будет стоять одна возле школьных ворот. – Юнис была выше ее на голову. – Знаешь, у них тут специальное предложение – какая-то необыкновенная начинка для рождественского пирога…
– Боже, уже Рождество? – Кэй почувствовала, как в ней забурлила паника. Ведь только середина октября. Голова закружилась при мысли о близкой зиме. Взглянув на часы, она поняла, что надо спешить. Иви огорчится, если ее никто не будет ждать. Оплатив покупки, она покатила тележку на знакомую парковку, где десятки женщин перекладывали купленные товары в багажники. Юнис уже стояла возле дверцы машины и нетерпеливо смотрела на нее.
Как мне не хочется жить здесь, – подумала Кэй. После гибели мужа она жила в каком-то тумане, понимая, что им не место в доме его родителей. Не выходила из ее головы и летняя выставка живописи в Личфилдском соборе.
Впрочем, даже не выставка, а один из йоркширских пейзажей: овцы щиплют траву, присыпанную снегом; автор – Терри Логан. Она сразу перенеслась в Долины, в дом бабушки Нортон, где Кэй всегда проводила долгие летние каникулы. Ах, эти дали, серо-зеленые холмы и бесконечные мечтания на берегу ручья. Внезапно она ощутила прилив ностальгии по своему детству. Если бы только она могла вернуться туда, в тот фермерский дом, примостившийся высоко на холме; дом с горящими розовыми, оранжевыми и лиловыми стеклами, в которых отражалось низкое вечернее солнце, плывущее над снегами.
Усталые глаза Кэй болели от галогенных городских огней, проплывавших мимо. В ее душе, в самой глубине, бродила все та же навязчивая мысль. Кэй и сама не понимала, почему постоянно думает о доме над долиной. Что это значит? Может, там их что-то ждет?
Девять месяцев они жили в доме свекрови. Кэй устала от этого до предела. После жутких событий в Америке, случившихся в прошлом месяце, ей стало казаться, что в этом мире уже нет безопасных мест. Юнис опекала их как малых детей… Она делала все, чтобы удержать их возле себя, и Кэй терпела это ради Иви.
Теперь она вдруг почувствовала, что им пора начинать новую жизнь.
– Мне хочется жить среди холмов, – прошептала она со вздохом.
– Что-что? – Юнис Партридж повернулась к ней.
– Так, ничего, – ответила Кэй. – Я просто подумала вслух.
* * *
В холле Уинтергилл-Хауса зазвонил телефон. Пускай звонит, подумала Ленора Сноуден, подкладывая еще одно полено в камин. У нее не было настроения ни болтать с кем-то, ни делать начинку из сухофруктов для пирога. Зачем? Когда готовишься к Рождеству, ты как бы заворачиваешь остаток года в праздничную упаковку. А что ей заворачивать, кроме рогожки и золы?
Она раздраженно высыпала из корзинки на доску яблоки сорта брамли. Хмуро, без всякого энтузиазма уставилась на сухофрукты, на кусочки нутряного жира, коробку со специями, дешевый виски. И зачем только она мучает свои старые ноги и стоит на каменных плитах в бывшей кубовой. Когда-то тут кипятили воду для чая, гнали спирт, а теперь это ее личная кухня. Она вздохнула, прогоняя слезы.
Все равно надо что-то делать. Начинка пригодится филиалу Британского женского института для рождественской ярмарки. Ленора всегда отдавала ее и для деревенского школьного базара, и для бала пенсионеров. Пускай рухнул ее собственный мир, но ведь есть другие люди, которым сейчас еще хуже, чем ей. Например, Карен и ее мальчишки хоронят сегодня своего отца и кормильца. Нужно испечь для них пирог.
– Чтоб им пусто было, – пробормотала она, яростно работая ножом, словно хотела избавиться от огорчений последних месяцев. Никогда еще их долина не видела таких катаклизмов – бураны, паводки, снег отрезали их от мира на несколько дней. А тут еще проклятый ящур. Что только они не придумывали, чтобы защитить скотину, чуть ли не ежедневно производили дезинфекцию – и все напрасно.
Переделка амбара в жилой дом съела их последние сбережения. Они рассчитывали заработать в летние месяцы на туристах. Не тут-то было! Из-за ящура тропы были закрыты все лето, пустоши тоже. Туристы держались подальше от зараженных мест, а банк все равно требовал ежемесячные платежи. Так что все надежды на благополучие увяли, так и не расцветши.
Хрум, хрум… От злости она чуть не порезала себе палец. Вот сейчас, когда все было позади, когда они уже думали, что ящур обошел их стороной и овечки паслись на склонах, телефонный звонок от соседей разрушил все надежды.
– Нора, у нас забирают овец! К сожалению, заберут и у вас…
Ящур неслышно прокрался к ним по холмам несколько недель назад. Овцы Уинтергилла были обречены на уничтожение в рамках карантинных мер, но ведь и коровы тоже…
Ее глаза наполнились слезами при воспоминании о тех страшных часах. Ожидание аукциониста для оценки скота, весь этот цирк, когда по их полям топали ветеринары и солдаты. Фургоны, забиравшие трупы животных, угрюмые забойщики в белых комбинезонах, изнемогающие от жаркого солнца. Она смогла лишь принести всем чай, а потом спряталась в доме. Но звуки выстрелов до сих пор звучат в ее ушах. Она радовалась лишь одному – что ее муж Том не дожил до этого черного дня и не видел, как разрушается дело всей его жизни.
Ник, ее единственный сын, выдержал все до конца. Никакая компенсация не покроет потерю его племенных баранов и овец, ведь он всю жизнь трудился над их селекцией. Теперь зеленые поля вокруг фермы пустуют; корма есть, но давать их некому. Наступившая тишина давила на нее, а сердце разрывалось от горя. Атака террористов на Башни-близнецы и все связанные с этим страдания лишь усугубили мрачную атмосферу этой осени.
Нора вздохнула, понимая, что лучше уж вернуться в мыслях к более счастливым временам, когда с приготовления начинки для пирога начиналась ежегодная подготовка к Рождеству: покупка почтовых открыток, разделка заколотой свиньи, куда непременно приглашались соседи. Все старинные ритуалы фермерского быта неукоснительно соблюдались. Но что будет теперь? Как им жить? Ник был совершенно раздавлен, но он не понимал, что теперь у него нет будущего. Она твердила ему об этом, а он злился и уходил на свою половину дома, не желая слушать ее здравые аргументы.
Так зачем же я взялась за нож и рублю яблоки? Зачем измельчаю специи: корицу, имбирный корень, мускатный орех? – размышляла она, вытирая глаза. Но в душе понимала, что ее инстинктивно тянет к чему-то старинному, женскому, что этот осенний ритуал хоть чуточку успокаивает ее расшатанные нервы.
Что за ерунда, усмехнулась она, удивляясь собственной сентиментальности. Я взялась за начинку, потому что мне больше нечем заняться в это унылое утро.
Жизнь продолжается, и эти привычные хлопоты отвлекут ее от мыслей о сегодняшних похоронах. Да, молодой мужик утратил всякую надежду на будущее и свел счеты с жизнью…
После карантина Ник тоже стал похож на нитку без узелка. Он читал в компьютере информацию Министерства окружающей среды, продовольствия и сельского хозяйства, замазывал трещины в каменной ограде, которой были обнесены выпасы, перебирал бумажки, обещающие компенсацию, и ждал, когда закончится вся эта дребедень и он начнет восстанавливать поголовье. Вот так он жил полгода, в отчаянии и одиночестве, да теперь еще его дружок Джим покончил с собой, когда все самое страшное осталось позади. Вообще непонятно, почему он это сделал. И так несправедливо по отношению к его жене и детям. Но кто сказал, что жизнь справедлива?
Что ж, надо выкручиваться с тем, что имеешь. Куда денешься? Она натянула пальто, нахлобучила на голову берет и без всякого удовольствия глянула в зеркало. Ты выглядишь на все девяносто, девушка, вздохнула она; вон какие морщины глубокие, да и лицо обветренное. Ее деревенский румянец давным-давно сошел на нет. Впрочем, зеркало никогда ей не льстило. Слишком крупные черты лица, слишком острый подбородок; усталые голубые глаза, похожие скорее на льдинки, чем на васильки, а под ними лежали темные тени от бессонных ночей.
Сейчас ей хотелось лишь покоя и еще раз покоя. Конечно, компенсационный пакет избавит их от тяжелой нужды. Я отбыла свой срок на этих бесприютных северных холмах, я исхлестана ветрами и непогодой, вся моя жизнь – сплошные разочарования. Лишь смена времен года несла с собой какое-то разнообразие, но сейчас и время слетело с катушек. Впереди уже не будет ни посева и жатвы, ни приплода ягнят, никакой награды за тяжелый фермерский труд. Впереди только смерть и разрушение, да еще соблазнительный денежный чек. Ленора Сноуден не видела будущего для фермы Уинтергилл-Хаус. Пора брать деньги и уматывать отсюда.
Телефон зазвонил снова; неожиданное известие заставило ее бежать на дальние поля на поиски Ника. Он где-то там, избегает ее. Наконец-то пришла хоть какая-то хорошая новость. Возможно, это знак надежды, тот самый поворотный момент, в котором они так нуждаются.
* * *
На дальнем поле, возле рощицы, Николас Сноуден яростно обрубал ветки с поваленного ветром ясеня; внутри его бурлила злость. Он понимал, что бензопилой сделал бы эту работу за считаные минуты, но сейчас был день топора. Ему требовалась физическая нагрузка, нужно было потратить как можно больше сил на этот могучий ствол, чтобы отвлечь свои мысли от предстоящих похорон.
Пора ему хоть немного успокоиться. Карантин скоро закончится. Он уже все распланировал, как подготовит поля и купит ярок. Но на сердце лежала свинцовая тяжесть, а на душе было муторно.
Он выпрямился и вытер пот с нахмуренного лба, поглядел вниз, на зеленую долину, на пятна серых скал. Там не было ни одного белого пятнышка. На церковном дворе кричали грачи, кроншнепы давно улетели, стая дроздов что-то клевала на лугу, где Ник обычно держал своих племенных баранов. При мысли о них он едва не заплакал. Ведь это были не просто бараны, это была его гордость, результат многолетней селекции.
Как доверчиво они шли за мешком с кормом, когда он вел их на смерть. Его овцы испугались чужих людей и защищали своих ягнят. В тот ужасный день, когда все сидели дома и смотрели финал кубка УЕФА, он стоял с забойщиками до конца, пытаясь успокоить панику в стаде, и казался сам себе подлецом и предателем.
Для забойщиков скота это была привычная работа, но молодая девчонка, ветеринар, видно, новенькая, побледнела, когда делала смертельные уколы ягнятам. Овцы блеяли в панике, рвались к детям, казалось, они рыдали. Вот так, постепенно, было уничтожено все стадо. Наступила тишина. Лишь из кабины фургона слышались звуки радио – водитель пытался узнать счет финального матча.
Он смотрел на все и рыдал, не стыдясь своих слез; все, над чем он трудился годами, лежало теперь перед ним безжизненной грудой. Потом чернорабочие забрасывали туши овец в фургон, словно мешки шерсти. Смотреть на это было невыносимо, но он выстоял все до конца. Ведь это было его стадо. Он видел, как рождалась каждая овечка, каждый барашек, а теперь смотрел на их смерть. На их массовое убийство.
В Долинах овцы ягнились поздно, чтобы избежать суровой зимы и сырой весны. Но разницы это не составило. И как только он допустил такую болезнь в своем стаде? Никакая компенсация не сотрет из его памяти ту страшную сцену или то, что Брюс Стикли позвонил ему по телефону через считаные минуты после уничтожения стада, чтобы сделать свое подлое предложение.
Ник занес топор и с силой ударил по дереву. Да, было искушение все бросить. Дом висел у него на шее будто тяжелый камень. Мать устала. К чему были все его исследования, все советы, которые он слышал со всех сторон? «Попробуй то, купи это». Ведь все знали, что в карманах жителей Долин водятся деньги. Надо ему быть осторожнее.
Уинтергилл дорого ему обошелся; его первый брак рухнул, потому что жена-горожанка Мэнди не выдержала одиночества и суровых зим. И все-таки его привязывали к этому дому мириады незримых нитей. Ведь ему скоро сорок два года. Не слишком ли поздно искать другую жизнь за пределами Долин? Ну, допустим, он освоит новую профессию – и что будет делать?
Господи, ты ведь никогда и не знал другой жизни! – мысленно воскликнул он. Как ты будешь жить здесь дальше, если некому продолжить твое дело? Даже Джим предал его и свел счеты с жизнью, а ведь у него осталось двое сыновей. Сам он давно уже принял решение – не иметь детей, чтобы они не страдали от незавидной фермерской доли. Хотя это решение далось ему нелегко.
Погруженный в свои невеселые раздумья, Ник равнодушно смотрел на раскинувшиеся перед ним красоты: на ферму, примостившуюся над долиной на высокой площадке; на речку, вьющуюся змеей среди осенних лесов; деревья уже окрасились в янтарь и багрянец; ветер гнал по потемневшему небу штормовые облака. Не за горами и первый снег.
Он ощутил знакомое щекотанье в затылке. Он был не один.
Она следила за ним.
Даже резко обернувшись, он не увидит ее лица. Он не очень понимал, кто она такая, древний призрак, прятавшийся в его рощице, рыскавший по его полям и пустошам. В ее присутствии не было ни утешения, ни благоприятной ауры. Он видел ее лишь однажды, много лет назад, возле кельтской стены.
– Отцепись от меня, старая карга! – заорал он и снова в ярости замахнулся топором.
Заготавливать дрова на продажу, чинить стены и ремонтировать технику – не жизнь для фермера, но эти занятия поддерживали тонус в мышцах, отвлекали от тягостных мыслей. Слишком многие его дружки разжирели за последние месяцы, после страшного удара. Бар «Летящий Орел» искушал, обещал забвение; хотелось напиться до беспамятства. Но Ник знал: если он потеряет хорошую физическую форму, с ней уйдут и скудные остатки его гордости.
Даже мать не знала, что он может видеть такие штуки своим третьим глазом. Вообще-то у Сноуденов этот дар передавался по женской линии. Отец когда-то определил его так: «Глаз, который видит все, но ничего не говорит». Вообще-то, не мужское дело – чувствовать духов, но Ник не очень переживал из-за этого дара, потому что он не раз предупреждал его об опасности, грозившей стаду.
Уловив уголком глаза какие-то движения, Ник поднял глаза. Мать, уже одетая в свой синий шерстяной костюм, стояла в дверях дома и махала ему, подзывая к себе. Что ей нужно на этот раз? Он бросил топор, выпрямил спину и направился к дому, рассчитывая выпить кофе и выкурить трубку.
– Ма, что ты придумала на этот раз? Если снова станешь бубнить свое, я и слушать тебя не желаю! – орал Ник, нагибаясь, чтобы пройти под низкой притолокой задней двери. Стянул с себя грязные сапоги и непромокаемый плащ. Мать стояла на его кухне с кружкой кофе. Обычно она находилась в передней части старого дома, окна которой выходили на юг, в сад, – а он жил в задних комнатах, откуда был выход на двор и к хозяйственным постройкам. Он взглянул на часы: пора бросить все дела и привести себя в порядок перед похоронами.
Мать выглядела взволнованной.
– Ты не поверишь. Звонили от Стикли. Предлагают нам сдать жилье на полгода… какие-то люди из Мидлендс увидели наш дом в Интернете и тут же прислали заявку. И уже едут сюда. Подумать только, вот так, после пустого лета у нас появятся жильцы. Хотя сезон давно кончился. – Она подошла к гладильной доске, как всегда, просевшей под тяжестью неглаженого белья.
– Честно говоря, Ник, – сказала она, оглядывая кухню, – если ты думаешь, что у меня есть время на уборку… Давай шевелись… Надеюсь, в этой куче найдется приличная рубашка. Сегодня половина графства придет проститься с Джимом, и я не хочу, чтобы ты явился туда в мятой и рваной рубашке. Принеси-ка мне дров, перед тем как будешь принимать душ.
Ник сдвинул брови и топнул ногой о каменный пол. Пес Мафин, помесь колли, поскорее залез на всякий случай под стол.
– Кто захочет ехать сюда в такую погоду? По-моему, мы им говорили, что не будем сейчас ничего сдавать. Домик пустовал все лето. Его нужно как следует проветрить.
– Ник, дареному коню в зубы не смотрят. Скажи спасибо и на этом, ведь в сезон у нас ничего не было. Ну, давай, набери дров в корзину и включи мне воду. Постояльцы приедут сюда к вечеру, а у меня сегодня годовое собрание прихода, так что принять их придется тебе. – Помолчав, она добавила: – И не хмурься. Постарайся быть вежливым.
Ник видел, что мать неодобрительно окинула взглядом его комнату, немытые кастрюли в раковине, грязные кухонные полотенца и загроможденный стол. Но она промолчала. Это была его половина дома, и не ее дело, как он тут жил и вел хозяйство. Уборка и стирка – женское дело, и он не собирался менять свои привычки. Даже после бегства Мэнди такое раздельное ведение хозяйства устраивало их обоих. Дверь коридора была их домашней Берлинской стеной, отделявшей юг от севера, мать от сына, мел от сыра, Моцарта от Баха.
Ник видел, что у матери чесались руки прибраться в его покоях, как во времена, когда он мог, фигурально говоря, слизать кашу с чистейших половиц. Но времени для споров не было, надо было поскорее приготовить домик со всеми удобствами для неожиданных жильцов. Черт побери эти агентства! Им все равно, что будни, что праздники. Может, у Брюса Стикли все-таки проснется совесть, и он попытается исправить свои резкие шаги.
– Мы потратили столько денег на перестройку сарая, и теперь ты ворчишь из-за того, что нашлись желающие в нем пожить. После этого жуткого лета надо просто благодарить Бога, что у нас остался хоть этот источник доходов, – добавила она.
– Да, а чего нам это стоило? – Ник подумал о старинных вещах, которые им пришлось продать для этого. – И вообще, не люблю я городских. Они сразу все замусорят, будут оставлять открытыми ворота и задавать дурацкие вопросы. – Ему не хотелось никакой поддержки со стороны незнакомых людей, никаких сочувственных взглядов, когда они поймут, что случилось. У него были все основания ненавидеть лето и ущерб, причиненный фермерам. Ведь сейчас он отправится на похороны одного из них.
– Брюс Стикли дал нам тогда хороший совет – оборудовать в домике центральное отопление и поставить двойные стекла. Все получилось неплохо. А уж вид из окон такой, какого нет больше ни у кого в долине. Тебе не угодишь, сын, – буркнула Нора. – Это единственное разумное капиталовложение, которое у нас осталось. Кроме дома, конечно. Если мы все-таки решим продавать…
Ник не хотел и слышать о продаже дома.
– Стикли не получит наш дом. Только через мой труп! Я-то знаю, на что он нацелился; и тебя подмазывает. Он сам положил глаз на Уинтергилл, давно уже… То он придумал выдавать разрешение на каждый чертов сарай, навес, на каждую щель, а потом купит все задешево и продаст за настоящую цену. Я знаю его грязные фокусы.
Нора понимала, что сын прав.
– Знаешь, Брюс все-таки прав, – возразила она. – Дом слишком велик для нас двоих. Мы катаемся в нем будто сухие горошины. Зачем нам, спрашивается, двадцать комнат? Ведь ты не… – Она осеклась. – Ну, ты знаешь, о чем я…
– Перестань, мать. Наша семья жила в Уинтергилле много поколений, и я не вижу оснований менять этот обычай. Сноудены неплохо зарабатывали на этой земле. Конечно, тут сплошные склоны и овраги, хорошей земли немного, но ничего, мы выживем, – убеждал он сам себя.
– Неужели ты думаешь, что в этом климате можно жить нормально? Подумай сам. Я уже слишком стара… Мне уже под восемьдесят, да и ты моложе не становишься… Кому все это отойдет? – Она вздохнула и помолчала, понимая, что сейчас не время для обвинений. Кроме них, других Сноуденов не было. Наследников не осталось… – Сейчас все говорят о рациональном подходе к жизни, – продолжала она. – Надо взять деньги и бежать отсюда. Пока у нас есть выбор. Ведь ты пока не решил, на что истратишь деньги.
– Те деньги лежат в банке. Они предназначены для восстановления поголовья. Я не хочу ничего предпринимать, пока не пойму, как мне действовать, – возразил Ник. – И я не намерен слушать твои бредни. Сейчас я быстро помоюсь.
– Как же дрова? – крикнула она.
– Потом принесу, времени хватит, – ответил он, поднялся по лестнице, стянул с себя одежду и стал искать свой лучший темный костюм, поглядывая на себя в зеркало. Что ж, пока он в нормальной физической форме – плечи широкие, пивной живот почти не вырос, крепкие ягодицы, мускулистые ноги благодаря многолетней игре в регби и приличная снасть в хорошем состоянии, хоть и мало использовавшаяся в последние годы.
Все-таки из него получился бы хороший племенной баран. Вот если бы только у него был сын, которому он передал бы свое имя и наследство. Неужели мать не понимает, как дороги ему этот дом, ферма и земля? Любовь к ним у него в крови, в костях. Черт побери, это единственная вещь на свете, достойная его любви!
* * *
Ник макнул голову в тепловатую воду, чтобы смыть шампунь. Если бы у него был сын-наследник! Но теперь уже поздновато. Ох, Мэнди! Я думал, что ты моя судьба, а все получилось иначе… Он познакомился с ней в Харрогейте на балу Молодого Фермера и влюбился с первого взгляда; точнее – не влюбился, а возжелал. У нее были роскошные черные волосы и великолепная фигура, и танцевала она – просто зажигала. Ее ошеломила величина фермы и поначалу очаровала обстановка, похожая на книги Джеймса Хэрриота. Они поспешно обвенчались, слишком молодые и ослепленные страстью, не понимая, что их миры были слишком разные и не могли стать прочным фундаментом для долгой семейной жизни.
Ник закрыл глаза, прогоняя из памяти ту злополучную картину: полутемный амбар, она обхватила ногами талию Дэнни Пигхилла. Будь у него под рукой ружье, он пристрелил бы обоих как бешеных собак. Он оторвал их друг от друга и отколотил Дэнни. Конечно, гордиться там нечем, но он был пьян и оскорблен. Она сбежала в тот же вечер и вернулась за своими шмотками под охраной полицейских. По всей округе разнеслось, что Ник Сноуден не смог удержать свою жену. Ник был глубоко обижен тем, что она отвергла все, что было для него дорого. Потом горечь прошла, осталась лишь глухая боль сожаления. Он не слышал ничего о Мэнди уже много лет.
Постепенно он смирился с одиночеством – единожды обжегшись и все такое… Иногда у него бывали короткие романы, но ничего серьезного. Его финансовое положение пока что было слишком неопределенным, чтобы заводить новую семью, да он и боялся. Он больше не доверял женщинам. Прежде жены фермеров знали свое место, а теперь мир переменился. Теперь они сбиваются в кучки, сговариваются, требуют равную долю в бизнесе и работают не на ферме, а где-то в другом месте, чтобы дети были одеты-обуты. В душе он понимал, что такие женщины заслуживают уважения, но, по правде говоря, его ужасно пугали эти зубастые бабы с каменными лицами.
Цитаты из книги «Дети зимы»
В этот раз до меня доходило еще дольше, поэтому прочитав аннотацию я не сообразила, что передо мной любовный роман. А потом пошло-поехало: описания бедренных мышц и упругих ягодиц главного героя открыли мне глаза (Ладно, это было лишь раз вначале книги, ничего страшного)
Не спорю, здесь имеется своя атмосфера. Холодная и густая, в кипенных белых и стальных тонах. Вьюга со страниц буквально проникла в мои кости и за это спасибо автору. Но все-таки большинство деталей истории оказались скучными. Не знаю в чем тут дело. Вроде бы антураж подходящий до дрожи, и даже есть описания рецептов всяких домашних блюд как раз в зимние праздники. Но что-то было не так.
Читать было так скучно, как никогда раньше. Наверное потому, что у меня нет привычки дочитывать книги до конца, если они мне не по душе. Это мое главное правило ― если не зацепило, то не трать время, принимайся за следующую. А тут необходимость дочитать прямо схватила крючком.
Некоторые моменты заставляли удивиться.
Лестница оказалась слишком короткой, но Иви нужно было пропихнуть через мансардное окно «Velux» как змею.
Да, не стоит говорить о построении предложения, может проблема в переводе. Но мы говорим о страшном жутком ночном пожаре, когда ты сломя голову бежишь на свободу и не думаешь, через окно какой фирмы будешь лезть.
Или:
Иви все еще не оправилась от шока и была подавлена. На ней был старомодный свитер Fair Isle и юбочка, которые Нора извлекла из папиросной бумаги.
Мне всего лишь показалось странным, что после факта, что девочка подавлена, следует описание ее одежды.
Я также понимаю, почему эта книга может понравиться многим. Мне вот тоже понравилась история Джосса и цыганки. Но когда я видела их через призму главных героев в настоящем времени, они казались скучными, будто погребенными под слоями пыли.
Да, в книге есть что-то цепляющее, она погружает в атмосферу. Просто это не моя атмосфера.
Книги про зиму | Аналогий нет
Подборка книги про зиму для детей — это лучшие современные и классические книги про одно из четырех времен года, идеальны для чтения длинными холодными вечерами.
Отсутствие привязки к Новому году и Рождеству выгодно отличает эти книги от ярких праздничных радостных, но, увы, одноразовых новогодних книг для детей — такая подборка у нас тоже есть.
СОДЕРЖАНИЕ СТАТЬИ
Познавательные книги о зиме для детей
Кто как зимует
Развлекательно-познавательная книжка Кто как зимует из серии «Читай, наблюдай».
Разворот книги «Кто как зимует»
История снежинки, или Чудо на рукавице
Познавательная тонкая книжица (24 стр) о снежинках для детей младшего и среднего школьного возраста из серии Сто тысяч почему.
Разворот книги История снежинки, или Чудо на рукавице
Зима в лесу
Писатель И. Соколов-Микитов и художник Г. Никольский рассказали читателям о жизни зверей в зимнем лесу.
Разворот книги Зима в лесу
Классические зимние истории для детей
Сказки в теплых рукавичках
Сборник сказок о доброте, дружбе и вере в чудо с очаровательными иллюстрациями О.Гребенник.
Разворот книги Сказки в теплых рукавичках
Серебряное копытце
Разворот книги Серебряное копытце с иллюстрациями Т. Морковкиной
Разворот книги Серебряное копытце с иллюстрациями М.Бычкова
Теплый зимний сказ Павла Бажова о скромной девочке-сироте о приключившемся с ней зимнем чуде. Эту известную сказку иллюстрировали многие талантливые художники.
Иллюстрация М. Успенской к сказу Серебряное копытце
Двенадцать месяцев
Иллюстрация к книге Двенадцать месяцев
Разворот книги Двенадцать месяцев. Сказка для чтения и представления с иллюстрациями М. Митрофанова
Снежная королева
Иллюстрация Алфеевского к сказке Андерсена Снежная королева
Содержание сказки знакомо всем — кому по книге, кому по мультику, кому по фильму. Книжные версии различаются переводчиками (лучший — классический перевод Анны Ганзен) и иллюстраторами. Тут каждый выбирает на свой вкус)
Кстати, у Андерсена много менее известных, но интересных новогодних сказок, например, трогательная «Елка» и печальная «Девочка со спичками».
Иллюстрация Ибатуллина к сказке Снежная королева
Фрагмент иллюстрации Черепанова к сказке Снежная Королева
«Зимние сказки» Сергея Козлова
Разворот книги Зимние сказки С. Козлова с иллюстрациями К.Павловой
Сборники известных зимних историй Сергея Козлова про Ежика и Медвежонка, Зайца и других лесных зверей очень популярны и выпускаются многими издательствами.
Зимние сказки со всего света
Книга Зимние сказки со всего света включает 7 сказок — несколько самых популярных и несколько редких — с красивыми иллюстрациями Н.Аникиной.
Иллюстрация к книге «Зимние сказки со всего света»
Ханс Бринкер, или Серебряные коньки
Увлекательная повесть Ханс Бринкер, или Серебряные коньки написана более 150 лет назад американской писательницей Мэри Мейл Додж.
Разворот книги «Ханс Бринкер, или Серебряные коньки»
Снег Уолтера Де Ла Мэра
Классическое рождественское стихотворение Снег 1924 года.
Иллюстрация к книге «Снег» Каролины Рабей
Современные книги про зиму
Сказки с медом и горячим чаем
Сборник сказок разных авторов с уютными иллюстрациями О.Кузнецовой.
Разворот книги Сказки с медом и горячим чаем
Викинг Таппи и первый снег
Яркая книга из серии Приключения викинга Таппи.
Аня и Снежная ведьма
Маленькая Аня вместе с мамой и папой живёт в тени огромной ледяной горы, где правит суровая Снежная ведьма. Каждую весну мама Ани отправлялась к горе, чтобы собрать цветы. И вот однажды она не вернулась. Снежная ведьма схватила её и заключила в вечные льды. И вот Аня вместе с отцом и маленьким ручным воронёнком отправляется спасать маму…
Чудеса в зимнем лесу
Серия книг про Лисий Лес шотландской пары Синтии и Брайна Патерсона популярно во всем мире. Первая история увидела свет в 1985 году, всего их восемь. Некоторые из них — на зимнюю тему. При покупке будьте внимательные: выходят и сборники, и отдельные истории в похожем серийном оформлении.
Разворот книги Чудеса в зимнем лесу
Истории Орехового леса
Истории Орехового леса происходят в разные сезоны, в том числе и зимой, в дружном кроличьем семействе.
Больше зимне-новогодних книг для малышей: подборка здесь.
Иллюстрация к книге «Истории Орехового леса»
Зимние приключения принцессы Пиккирикки
Принцесса Пиккирикки самая очаровательная, самая непослушная и одновременно самая послушная девочка в мире. Для начала Пиккирикки чуть не продаёт своего маленького братца Урпо на блошином рынке, затем попадает в героическую историю со снежным автомобилем, а напоследок вместе с принцессой Пейонен превращается в рождественского гнома.
Зима мишки Бруно
Зима мишки Бруно — одна из 4 книжек шведской писательницы и иллюстраторы Гуниллы Ингвес про мишку Бруно и его собаку Лоллу. В книге герои учатся различать на снегу следы животных и птиц, попадают в снежную метель, любуются звездным небом и пекут оладьи.
Разворот книги «Зима мишки Бруно»
Зимняя сказка о Кроликах, Лисе и Снеговике
Небольшая история о Чудесном лесе и его обитателях, девочке Миле и ее дедушке для детей дошкольного и младшего школьного возраста.
Уютные зимние сказки
Книги про зиму Джулии Дональдсон
Приключения героя одной из книг ставшего при жизни легендарным дуэта Джулии Дональдсон и Акселя Шеффлера заканчиваются счастливо как раз в канун Рождества и не без помощи Санта-Клауса. Больше рождественских книг для детей — тут.
Разворот книги «Человеткин» Дональдсон и Шеффлера
А для любителей Груффало этих же авторов есть зимний вариант — продолжение книги Дочурка Груффало.
«Человеткин» Дональдсон и Шеффлера
Ванильный Новый год
Несмотря на название «Ванильный Новый Год», эта книга скорее не про один праздник, а про всю сказочную зиму, доброго мороженщика, волшебное ванильное эскимо… Очень красивая «настроенческая» зимняя сказка.
Разворот книги «Ванильный Новый год»
Книги Маури Куннаса
Любопытный автор — Маури Куннас. Его тексты весьма спорны, зато иллюстрации вызывают бурю восторгов в отзывах книжных блогеров.
Зима на Пёсьей горке — весьма интересная и самобытная книга. Как вся серия про Песью горку, иллюстрирует жизнь скандинавской деревни лет 100 назад — без интернета и телевизора, зато с настоящими зимними забавами и снежными сугробами.
Такая книга не то, чтобы должна быть в любой детской библиотеке, но будет ее весьма забавным дополнением.
Разворот книги «Зима на Песьей горке»
Марта на колядках — книга про героев книги «Песья горка» Марту и ее маму, поехавших в город навестить родных накануне Рождества.
Разворот книги «Марта на колядках»
Еня и Еля. Зимние истории
Еня и Еля из книги Зимние истории — это забавные енотики, серию книг про которых придумала Анна Гончаровала, проиллюстрировала О.Чумичева.
Разворот книги «Еня и Еля. Зимние истории»
Первый день зимы
Книжка Первый день зимы популярной писательницы Ребекки Эллиотт выходит в серии Сказки на ночь издательства Хоббитека. Это история-прогулка по зимнему лесу маленького Лисенка и его мамы.
Разворот книги «Первый день зимы» Ребекки Эллиотт
Также в серии вышла Зимняя книга сказок — сборник, куда вошли «Первый день зимы», «Пингвиненок», «Медвежонок» и «Снежная королева».
Еще книги про Деда Мороза
Как развеселить Снеговика
Нехитрая зимняя история о дружбе в заснеженном лесу английской писательницы, иллюстрированная популярной художницей.
Корова на льду
Зимой у коровы Мули появилась мечта — стать фигуристкой. И внук фермера Петя Брейкин решил помочь стать ей звездой.
Разворот книги Корова на льду
Зима Оннели и Аннели
Сказочная зимняя повесть Марьятты Куренниеми для детей младшего школьного возраста из серии Чудеса в Розовом переулке.
Зимняя сказка Екатерины Каретниковой
Добрая зимняя сказка про одинокого бездомного котенка и Рождественских чудесах для детей 5-9 лет.
Зимние книги-репринты для детей
Зимние сказки Нины Павловой
Добрые и поучительные Зимние сказки Нины Павловой с «Чарушинскими зверятами» — эталон детской книги уже для нескольких поколений детей.
Разворот книги «Зимние сказки» с иллюстрациями Чарушина
Листопадничек
Сказка Листопадничек позволит маленькому читателю разгадать некоторые тайны русской природы. Чудесные рисунки Чарушина, который иллюстрировал эту сказку, очаровывают и не оставляют равнодушными уже много поколений детей и взрослых.
Разворот книги «Листопадничек» с иллюстрациями Чарушина
«Чук и Гек» Гайдара
Солнышко и снежные человечки
Солнышко и снежные человечки — советский перевод румынской сказки с рисунками Светозара Острова. Однажды в морозную ночь снеговиуи ожили и им захотелось размяться. И оказалось, что когда придет Солнце, им суждено растаять. Что же делать?
Разворот книги «Солнышко и снежные человечки»
Зимушка-зима
Сказочно красивая книга с вырубкой в виде снежинки и иллюстрациями В. Хлебниковой появилась на свет более 25 лет назад. Пользуется популярностью, наличие надо ловить по разным книжным:
На Лабиринте Зимушка-Зима. Русские народные песенки
Зимушка-зима. Русские народные песенки на My-shop.ru
Иллюстрация к книге «Зимушка-зима»
Уж ты, зимушка-зима
Уж ты, зимушка-зима — красивейшая книга издательства Лабиринт с иллюстрациями Ю.Васнецова и стихами известных русских поэтов.
Разворот книги «Уж ты, зимушка-зима»
Разворот репринта «Уж ты, зимушка-зима»
Зимовье зверей
Морозко
Среди огромного количества изданий сказки «Морозко«, мне нравится репринт от Речи с понятными иллюстрациями Н.Носкович.
Разворот книги «Морозко» от Речи
Еще зимние истории для детей
