Зрр у детей: Задержка речевого развития у детей

Речь – уникальная и, одновременно, совершенная форма взаимодействия между людьми. Благодаря общению мы можем развивать нашу цивилизацию, обмениваться мнением, рассказывать о наших чувствах, решать проблемы и успешно взаимодействовать друг с другом. Речь является краеугольным камнем нашего развития, и неспроста любой ребенок пытается идти на словесный контакт намного раньше, чем делает свои первые шаги.

Только при активном участии взрослых, применении своевременной речевой практики и планомерному обучению, буквально с первых дней жизни, у малыша формируется речь. При этом необходимо не просто сформировать коммуникационные навыки, а сформировать их правильно, избежав возможных дефектов.

Овладение речью достаточно индивидуальный процесс, который зависит от множества разнообразных факторов. Тут играет роль и окружение, и склад характера, и психическое развитие малыша. Но стоит обратить внимание на следующий факт, если развитие коммуникационных навыков не происходит в срок (как правило, это возраст до трех лет), то это является сигналом, что возможно наступают необратимые изменения. И в данном случае требуется профессиональная помощь врачей. Если Вашему малышу поставили диагноз – задержка развития речи (ЗРР), не стоит впадать в уныние, современные методы медицины позволяют решить этот вопрос. Надо понимать, что чем раньше выявлены нарушения и определены причины их появления, тем с большим успехом пройдет лечение ЗРР у детей, и тем на большие результаты можно рассчитывать в будущем!

Помните о том, что вы не одиноки в своей проблеме. К сожалению, в последнее время актуальность вопроса речевого развития встает наиболее остро, т.к. заметно увеличилось количество обращений родителей по поводу проблематики развития детей, как с коммуникативной стороны, так и со стороны психоречевого развития в целом. Диагноз ЗРР у детей всё чаще появляется в анамнезе.

Виды ЗРР у детей

Задержка развития речи у детей чаще всего подразделяется на первичные нарушения и вторичные:

• Первичные нарушения обнаруживаются у детей, имеющих речевые расстройства, при полном сохранении слухового аппарата, органов зрения и интеллекта, сюда же относятся генетические предрасположенности и социальные факторы. Такие детишки демонстрируют нарушения наглядно-действенного мышления, мелкой моторики, эмоционально-волевой сферы.

• Вторичные нарушения возникают на фоне основного заболевания ребенка, как правило, это более серьезные случаи, к которым можно отнести проблемы с психикой, нервные заболевания, дефекты челюсти, заболевания органов слуха.

Причины ЗРР у детей

Занятия с ребенком ЗРР – очень сложный и сугубо индивидуальный процесс, зависящий от многих факторов. И причин отставания и задержек коммуникативного  развития также очень много! Перечислим некоторые, самые основные:

• Недоразвитая мускулатура рта, нарушение тонуса речедвигательных мышц: может возникнуть вследствие раннего отлучения от груди.

• Недоразвитое слуховое внимание, отсутствие речевого слуха: возникает при недостаточном внимании и малом общении с ребенком, отсутствии чтения и пения потешек, песенок.

• Нарушение слуха. Несвоевременное обнаружение патологий развития слухового аппарата.

• Травмы и поражения головного мозга, полученные в утробе матери, при родах или в первый год жизни.

• Отравления или инфекционные заболевания матери во время беременности, которые также могут повлиять на формирование речевого аппарата малыша и его речевое развитие в будущем.

• Стремительные или преждевременные роды, гипоксия плода.

• Психические заболевания, отклонения в развитии нервной системы.

• Генетическая предрасположенность, особенность развития речевого аппарата, передающаяся от родителей к ребенку по наследству.

Симптомы ЗРР у детей

Наиболее яркие клинические проявления задержек развития речи помогут родителям задуматься о возможном наличии проблем у крохи и вовремя обратиться за консультацией.

Симптомы ЗРР у детей заключаются в следующем:

• малыш в возрасте до 8-9 месяцев не реагирует на речь мамы, не поворачивается, не замечает смену интонации, у него отсутствует лепетание;

• в 9 месяцев малыш не откликается на своё имя, не пытается имитировать речь взрослых, привлекает внимание только плачем;

• ребёнок с ЗРР от 1 до 2 лет может испытывать проблемы с глотанием и жеванием, не показывает предметы на картинке, не понимает простые слова, не выполняет команды, не отвечает на несложные вопросы;

• в возрасте 2-3-х лет ребёнок  не может выполнить подряд несколько действий, не называет предметы по заданию. ЗРР в 3 года характеризуется неумением составлять предложения или составлять фразы из нескольких слов;

• задержка развития речи в возрасте 3 года и старше отмечается следующими симптомами: ребёнок произносит только фразы, предложения составлять не может, большую часть звуков произносит неправильно.

• ЗРР у ребенка в  4 года проявляется всё ещё плохой реакцией на речь взрослых, на вопросы также пока не отвечает.

Лечение ЗРР у детей

Лечением задержкой речевого развития занимается врач невролог, он поможет найти причину заболевания. Вы можете записаться на консультацию прямо сейчас!

Как мы упоминали ранее, определяющим фактором в благоприятной корректировке ЗРР у детей является ранняя диагностика проблемы, вовремя поставленный диагноз «Задержка развития речи», а также своевременное лечение. И тут важно отметить необходимость комплексного подхода, не только врач невролог наблюдает малыша, но в обязательном порядке и логопед, и психолог. Наша клиника предлагает комплексный подход, разбирая каждый отдельный случай в индивидуальном порядке. Существует огромное количество причин ЗРР, а как следствие и нарушений речевого развития. Опытный ЗРР логопед всегда подскажет необходимые упражнения для коррекции нарушений и правильного развития челюстно-лицевой мускулатуры, для расширения кругозора и развития связной речи малыша. Особое внимание стоит уделять общению с ребенком со стороны родителей, как можно больше проводить с ним времени, развивать мелкую моторику, играть в пальчиковые и подвижные игры, развивать зрительную и слуховую концентрацию. 

Вовремя оказанная квалифицированная помощь ЗРР у детей, определение симптомов и лечение оградят Вашего кроху от больших проблем в будущем, помогут правильно и гармонично развиваться, не отставать от своих сверстников, быть открытым этому миру и спешить к новым впечатлениям!

 

Цены на консультацию вы можете посмотреть здесь

Задержка речевого развития (ЗРР) у ребенка — причины возникновения, симптомы, профилактика

Симптомы

• Ребенок в возрасте до года слабо реагирует на звуки, и сам практически не издает каких-либо звуков.
• К двенадцати месяцам ребенок не использует распространенные жесты — не указывает на предметы пальцами, не машет рукой на прощание, и так далее.
• К восемнадцати месяцам ребенок еще не имитирует звуки.
• Ребенок с трудом понимает обращенные к нему простые просьбы.
• Ребенок старше двух лет может только имитировать речь или жесты, и не произносит какие-либо звуки спонтанно, по собственной инициативе.
• Ребенок старше двух лет произносит лишь ограниченное количество звуков, и не может использовать какие-либо речевые навыки, чтобы сообщить о чем-либо, кроме насущных потребностей.
• У ребенка необычный тон голоса (например, он говорит в нос, или очень скрипучим голосом).
• Родители с трудом понимают, что говорит ребенок.

Причины

• Проблемы со структурой языка или нёба, например короткая уздечка.
• Ушные инфекции, особенно – хронические.
• Патологии внутриутробного развития, родовые травмы.
• Повышенное внутричерепное давление у ребенка.
• Дислексия в результате генетической предрасположенности.
• Психические расстройства.
• Физические травмы.
• Заболевания головного мозга.
• Недоразвитость мускулов рта и лица.

Если причины задержки речевого развития остаются невыясненными, это затрудняет курс лечения, так как провоцирующий фактор при этом продолжает работать. Поэтому ребёнку с ЗРР необходимо комплексное обследование. Для этого необходимо пройти таких специалистов, как невропатолог, логопед, психиатр, детский психолог. В ряде случаев требуются анализы работы головного мозга — ЭКГ, МРТ, ЭХО-ЭГ и пр.

Профилактика

Как можно больше общайтесь с ребенком, даже если он появился на свет всего несколько недель назад, и, по-видимому, совершенно вас не понимает. Разговаривайте с ним, пойте ему, одобрительно реагируйте на его попытки имитировать звуки и жесты.

Читайте ребенку, начиная, как минимум, с шести месяцев (можно и раньше). Четко выговаривайте слова и показывайте ребенку картинку. Если он прерывает чтение какими-либо звуками, сделайте паузу и выслушайте его, как если бы он отчетливо высказывал свое мнение о прочитанном.

Поощряйте успехи. Если ребенок правильно произнес слово, которое долго ему давалось, или начал говорить предложениями из трех слов вместо двух, хвалите его. Дети очень рано начинают различать интонации голоса, и отлично понимают, когда их действия вызывают одобрение, а когда — нет.

Подробнее о детской неврологии в клинике «ЮгМед»

Есть ли у вашего ребенка задержка речевого развития?

Речь является важнейшим психологическим процессом, формируемым на первых годах жизни. Процесс становления речи всегда индивидуален и на него воздействуют многие факторы: деятельность головного мозга, пол ребенка (мальчики начинают намного позже разговаривать, чем девочки), физиология, социальная среда, психологическая связь с матерью. 

Причины появления задержки развития речи

Такая задержка  может быть обусловлена  генетически. В этом случае, нервные клетки, которые отвечают за речь, созревают в замедленном темпе. Не стоит забывать  о заболеваниях и поражениях головного мозга (различные травмы, гипоксия, инфекционные заболевания, которые были перенесены в утробе матери, во время родов или на первом году жизни).

Еще одна  причина появления  – нарушение слуха. Становление речи происходит на основе услышанного, и если у малыша проблемы со слухом, то естественно возникают и трудности  с воспроизведением слов, то есть непосредственно с речью.

Что требует пристального внимания?

-Проследите, чтобы ребенок в свои первые 8 месяцев произносил разнообразные звуки, к примеру, «м-м-м», «а-а-а». Если кроха продолжает упорно молчать, необходимо своевременно обратиться за советом к невропатологу. 

-В возрасте 10-14 месяцев малыш  должен понимать слова, обращенные к нему. Если ребенок  не оборачивается на обращение, а также использует плач для того, чтобы привлечь внимание к себе,  следует проконсультироваться у специалиста.

-Малыши возраста 14-18 месяцев должны узнавать предметы на слух и показывать их на картинке («покажи мишку», «где носик?», «покажи куклу»). В возрасте 18-24 месяца кроха должен удовлетворять просьбы взрослых («принеси мне мячик», «подними кубик и отдай его папе»). 

-Дети 2-3 лет обязаны произносить отдельные слова и выстраивать фразы («хочу гулять», «мама дай»).-

— Малыши постарше, в возрасте 3-4 года, должны быть способны произносить целые предложения, в состав которых входят подлежащее, сказуемое и дополнение («папа ушел в магазин», «мы идем гулять»). Особое внимание стоит обратить в том случае, если большую часть звуков кроха произносит неправильно, если 4-хлетний ребенок не может формировать такие предложения.

Диагностика и лечение 

Диагностировать задержку в развитии речи можно в том периоде, когда речь уже должна быть развитой, а именно – в 3-4 годика. Зачастую подобный диагноз специалисты ставят в то время, когда уже упущена возможность наверстать или скорректировать это состояние.  Поэтому родители не должны ждать, когда малыш начнет сам говорить и внимательно отслеживать становление его речи, начиная с наиболее раннего возраста, в особенности, если для этого имеются показания (проблемы развития плода, тяжелые роды, неврологические показания).

Малышу такой диагноз ставят лишь на основании комплексного заключения невропатолога, логопеда, и сурдолога. 

Если проблема неврологическая, и задержка речевого развития произошла в результате дисфункции мозга, лечение должен назначить врач-невропатолог, чтобы улучшить кровообращение мозга и поддержку интегративной мозговой функции.  Если малыш имеет задержку развития речи по причине нарушения слуха  или глухоты,  тут должны присоединиться уже другие специалисты. 

В  Областном  консультативно-диагностическом центре есть врачи , которые готовы  помочь.  Ваш ребенок может пройти обследование в удобное для Вас время в рамках программы «Задержка речевого развития у ребенка», в которую входят консультация невролога, сурдолога, логопеда, педиатра, проведение электроэнцефалограммы, и  всех необходимых анализов. 

 

Задержка речевого развития у детей: введение в терминологию | Бобылова

1. Венгер А.А., Выгодская Г.Л., Леонгард Э.И. Отбор детей в специальные дошкольные учреждения. М.: Просвещение, 1972. 143 с. [Venger A.A., Vygodskaya G.L., Leongard E.I. Selection of children for special preschools. Moscow: Prosveshchenie, 1972. 143 p. (In Russ.)].

2. Вильшанская А.Д., Прилуцкая М.И., Протченко Е.М. Психолого-медико-педагогический консилиум в школе: взаимодействие специалистов в решении проблем ребенка. М.: Генезис, 2012. 256 с. [Vil’shanskaya A.D., Prilutskaya M.I., Protchenko E.M. Psychological, medical, and pedagogical consultation at school: specialists’ collaboration in solving the problems of a child. Moscow: Genesis, 2012. 256 p. (In Russ.)].

3. Гузева В.И., Гузева В.В., Гузева О.В. и др. Диагностика и коррекция когнитивных нарушений у детей дошкольного возраста с эпилепсией. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова 2015;115(10):51–5. [Guzeva V.I., Guzeva V.V., Guzeva O.V. et al. Diagnosis and correction of cognitive impairment in preschool age children with epilepsy. Zhurnal nevrologii i psikhiatrii im. S.S. Korsakova = S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry 2015;115(10):51–5. (In Russ.)].

4. Диагностика и коррекция задержки психического развития у детей. Под ред. С.Г. Шевченко. М.: Аркти, 2001. 244 с. [Diagnosis and correction of retardation of mental development in children. Ed. by S.G. Shevchenko. Moscow: Arkti, 2001. 244 p. (In Russ.)].

5. Журба Л.Н., Мастюкова Е.М. Нарушение психомоторного развития у детей первого года жизни. М.: Просвещение, 1981. 192 с. [Zhurba L.N., Mastyukova E.M. Abnormal psychomotor development disorders in babies during the first year of life. Moscow: Prosveshchenie, 1981. 192 p. (In Russ.)].

6. Инновационные подходы к профилактике нарушений развития. Под ред. М.И. Лынской, Ю.А. Покровской. В 2 ч. Ч. 2. М.: ЛОГОМАГ, 2013. 124 с. [Innovative approaches to preventing developmental abnormalities. Eds. by M.I. Lynskaya, Yu.A. Pokrovskaya. In 2 parts. Part 2. Moscow: LOGOMAG, 2013. 124 p. (In Russ.)].

7. Кузнецова Л.В. Особенности мотивационно-волевой готовности детей с задержкой психического развития к школьному обучению. Дис. … канд. мед. наук. М., 1986. 21 c. [Kuznetsova L.V. Features of motivational and volitional readiness for school education in children with mental retardation. Thesis … of candidate of medicine. Moscow, 1986. 21 p. (In Russ.)].

8. Мамайчук И.И. Психокоррекционные технологии для детей с проблемами в развитии. СПб., 2003. 400 с. [Mamaychuk I.I. Psychocorrective technologies for children with developmental problems. Saint Petersburg, 2003. 400 p. (In Russ.)].

9. Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем, 10-й пересмотр. Всемирная организация здравоохранения. Женева, 1995. [The International Statistical Classification of Diseases and Related Health, 10th revision. World Health Organization. Geneva, 1995. (In Russ.)].

10. Петрухин А.С. Детская неврология. В 2 т. Т. 2. М.: ГЭОТАР-Медиа, 2012. 560 с. [Petrukhin A.S. Child neurology. In 2 vol. Vol. 2. Moscow: GEOTAR-Media, 2012. 560 p. (In Russ.)].

Лечение задержки речевого развития (ЗРР) в Москве

Признаки задержки речевого развития (ЗРР) у детей раннего возраста

Каждая мама с нетерпением ждёт того момента, когда её малыш скажет первое слово. Но иногда родители с тревогой начинают замечать, что речь у ребёнка не развивается, он молчит или только лишь мычит, когда как его сверстники говорят уже фразами. Обычно взрослые чувствуют, когда происходит задержка речевого развития у детей, но есть ряд определённых признаков, по которым можно точно понять, стоит ли беспокоиться или же это всё страхи родителей.

Признаки ЗРР у детей

Признаков, указывающих на неправильное речевое развитие, существует очень много. Прежде чем ставить диагнозы ребёнку, нужно понять, как он развивается в целом:
Как происходит физическое развитие ребёнка (соответствуют ли его возрасту двигательные навыки или нет).
Нет ли у ребёнка перенесённых тяжёлых заболеваний.
Не имеется ли каких-либо неврологических заболеваний.
Не было ли у ребёнка психологических травм.
Как ребёнок общается с людьми. Здесь нужно обратить внимание на то, стесняется ли он посторонних или нет. Больные дети одинаково общаются со знакомыми и чужими людьми.
Отзывается ли ребёнок на собственное имя.
Хорошо ли ребёнок понимает речь родителей, воспринимает ли он её на слух.
Говорит ли ребёнок чисто, использует ли при разговоре мимику и жесты.
Появляются ли в словарном запасе ребёнка слова или же звуки, похожие на них.
Может ли ребёнок активно пользоваться речью, решает ли он диалогом свои проблемы или же ему трудно говорить, и поэтому он всё старается делать сам.
Хорошо ли развита у ребёнка мелкая моторика, нет ли каких-либо врождённых нарушений речевого аппарата (расщелина губы, например).

Если же родители нашли хотя бы один из признаков ЗРР, нужно срочно обследовать ребёнка. Порой признаки слабо выражены, но малышу нужна помощь. Он не может ничего сказать взрослым, однако, он болен. Не надо ждать, что ребёнок заговорит сам, чем раньше этой проблемой займутся специалисты, тем быстрее малыш заговорит.
Когда уже диагноз поставлен, остаётся лишь один вопрос: что делать? В зависимости от причины возникновения ЗРР, назначается курс лечения. Обычно нарушения речи происходят из-за биологических факторов, таких как беременность с патологиями, наследственные заболевания, влияющие на речь, некоторые тяжёлые заболевания, перенесённые в раннем детстве, травмы головы, нарушение органов чувств (слуха или зрения). Иногда на ход развития речевого процесса влияют мировоззрение малыша и его характер. Если ребёнок замкнутый, то его очень трудно разговорить. Обычно в такой ситуации прибегают к помощи психологов, и в скором времени занятия дают свои плоды.
Дети до трёх лет нуждаются в развитии речи каждый день. Чтобы помочь им правильно и своевременно заговорить, научить их овладеть речевыми навыками, иногда требуется помощь специалистов.

Лечение задержки речевого развития (ЗРР)

В Клинике биоакустической коррекции в Москве проводят лечение ЗРР, которое начинается с посещения врача. Он проводит осмотр и назначает лечение, состоящее из комплекса физиотерапевтических процедур, например, таких как биоакустическая коррекция и транскраниальная микрополяризация, доказавших свою эффективность в лечении ЗРР.

Подробнее о возможностях использования данного метода при задержках речевого развития у детей читайте в статье по ссылке.

Задержка речевого развития Ижевск

Что такое задержка речевого развития у детей и как ее выявить, следует знать каждому родителю. Чем раньше заболевание будет диагностировано, тем успешнее будет лечение и оптимистичнее прогнозы на будущее развитие ребенка. 

Задержка речевого развития (ЗРР) у детей – это отставание в речи от нормы развития детей. При диагнозе ЗРР ребенок может говорить, но по сравнению со сверстниками, у него значительно снижен словарный запас. 

Задержка в развитии речи у детей отражается на формировании психики ребенка. Она затрудняет общение ребенка с окружающими людьми, препятствует правильному формированию познавательных процессов, влияет на формирование и выражение эмоций. 

Диагноз ЗРР ставится на основании комплексного обследования неврологом, логопедом, психологом, психиатром и сурдологом. 

Причины: 

— патологии внутриутробного развития; 

— родовые травмы; 

— повышенное внутричерепное давление у ребенка; 

— дислексия в результате генетической предрасположенности; 

— психические расстройства; — физические травмы; 

— снижение слуха; 

— заболевания головного мозга; 

— недоразвитость мускулов рта и лица. 

Симптомы: 

— младенец молчит и не произносит никаких звуков; 

— годовалый ребенок не реагирует на обращение к нему, а к себе внимание привлекает исключительно плачем или жестами; 

— в возрасте 1,5 лет малыш не распознает на слух предметы, не показывает их на картинке и т.д.; 

— 1,5–2-годовалый ребенок не может свободно выполнять команды взрослого: «открой рот», «возьми ложку» и пр. 

— в 2-3 года малыш не произносит отдельных слов и целых фраз 

Лечение: 

При своевременной диагностике лечение задержки речевого развития при совместных усилиях родителей и лечащего врача заканчивается успешно. Ошибочно считать, что при этом будет достаточно одних только логопедических занятий. Данный специалист может ставить произношение букв и звуков, тогда как коррекция подразумевает комплексный подход лечения у специалистов различного профиля. 

Если у Вашего ребенка наблюдается проблема с задержкой речевого развития или у Вас появились подозрения на наличие данной патологии, рекомендуем консультацию детского невролога – Лазаревой Надежды Игнатьевны.

Стоимость процедур при коррекции детского аутизма

Медицинский центр им. Мардалейшвили осуществляет коррекцию детского аутизма методом трансплантации стволовых клеток. Доступны следующие три программы.

1) Пересадка собственных стволовых клеток из костного мозга

Процедура проходит при суточной госпитализации и включает в себя:

• Консультация и осмотр трансплантолога
• Анализы крови
• Консультация анестезиолога
• Забор костного мозга под общей анестезии путем аспирации из подвздошной кости
• Деление стволовых клеток центрифугированием в градиенте плотности (метод Ficoll)
• Суспензирование стволовых клеток в изотонический раствор или специальный̆ раствор для переливания
• Введение гемопоэтических и мезенхимальных стволовых клеток интратекально и/или интравенно
• Заключительная консультация и рекомендации
• Заочный мониторинг в течение 6 месяцев

Для уточнения стоимости коррекции детского аутизма – свяжитесь с международным отделом клиники


 

2) Пересадка собственных стволовых клеток из пуповинной крови

Процедура проходит при суточной госпитализации и включает в себя:

• Консультация и осмотр трансплантолога
• Анализы крови
• Консультация анестезиолога
• Размораживание пуповинной крови на водяной бане при температуре 37 градусов
• Промывание пуповинной крови для удаления криопротекторных веществ, особенно диметилсульфоксид (ДМСО), а также остатков эритроцитов и гемоглобина
• Суспензирование стволовых клеток в изотонический раствор или специальный раствор для переливания
• Введение гемопоэтических и мезенхимальных стволовых клеток интратекально и/или интравенно
• Заключительная консультация и рекомендации
• Заочный мониторинг в течение 6 месяцев

Для уточнения цены лечения аутизма у детей – свяжитесь с международным отделом клиники


 

3) Пересадка стволовых клеток из пуповинной крови брата или сестры

Процедура проходит при суточной госпитализации и включает в себя:

• Консультация и осмотр трансплантолога
• Анализы крови
• Консультация анестезиолога
• Размораживание пуповинной крови на водяной бане при температуре 37 градусов
• Промывание пуповинной крови для удаления криопротекторных веществ, особенно диметилсульфоксид (ДМСО), а также остатков эритроцитов и гемоглобина
• Суспензирование стволовых клеток в изотонический раствор или специальный раствор для переливания
• Введение гемопоэтических и мезенхимальных стволовых клеток интратекально и/или интравенно
• Заключительная консультация и рекомендации
• Заочный мониторинг в течение 6 месяцев

Для просчета цен на коррекцию аутизма у ребенка – свяжитесь с международным отделом клиники


О SPR | Национальная сеть детского травматического стресса

«Навыки психологического восстановления» (SPR) — это модульное вмешательство, основанное на фактических данных, которое направлено на то, чтобы помочь выжившим приобрести навыки управления стрессом и преодолением стресса и невзгод после бедствий. Лица, пострадавшие в результате стихийного бедствия или травматического инцидента, будь то выжившие, свидетели или лица, ответившие на такие события, могут столкнуться с проблемами или столкнуться с новыми проблемами после события. SPR был разработан Национальной сетью детского травматического стресса и Национальным центром посттравматических стрессов при участии лиц, участвующих в исследованиях стихийных бедствий и реагировании на них.

SPR разработан, чтобы помочь детям, подросткам, взрослым и семьям приобрести навыки, позволяющие уменьшить продолжающийся стресс и эффективно справляться в течение недель и месяцев после стихийных бедствий и травм. Он основан на понимании того, что выжившие в стихийном бедствии будут испытывать широкий спектр реакций (физических, психологических, поведенческих, духовных) в течение различных периодов времени. SPR — это не формальное лечение психических заболеваний, а скорее модель вторичной профилактики, в которой используются компоненты развития навыков, которые оказались полезными в различных посттравматических ситуациях.Хотя некоторым людям потребуется направление на лечение после события, исследования показывают, что для большинства людей подход, основанный на развитии навыков, более эффективен, чем поддерживающее консультирование.

SPR может быть доставлен в различные места (например, школы, поликлиники, больницы, дома престарелых, молитвенные дома, общественные центры, библиотеки и дома). Каждый навык SPR можно раскрыть за один контакт или встречу с выжившим, а затем укрепить с помощью раздаточных материалов и практики.Шесть навыков SPR включают:

• Сбор информации и расстановка приоритетов помощи помогает выжившим определить свои основные проблемы и выбрать стратегию SPR, на которой следует сосредоточиться.
• Формирование навыков решения проблем обучает выживших инструментам, позволяющим разбивать проблемы на более управляемые части, определять ряд способов реагирования и создавать план действий для продвижения вперед.
• Содействие позитивным действиям помогает пережившим насилие увеличивать значимые и позитивные действия в своем графике с целью повышения устойчивости и привнесения большего удовлетворения и удовольствия в свою жизнь.
• Управление реакциями помогает выжившим лучше справляться с тяжелыми физическими и эмоциональными реакциями с помощью таких инструментов, как тренировка дыхания, письменные упражнения, а также определение и планирование триггеров и напоминаний.
• Развитие полезного мышления помогает выжившим узнать, как их мысли влияют на их эмоции, лучше понять, что они говорят себе, и заменить бесполезные мысли более полезными.
• Восстановление здоровых социальных связей побуждает выживших получать доступ и расширять социальную и общественную поддержку, не забывая при этом о текущих обстоятельствах восстановления после стихийных бедствий.

Чтобы получить доступ к руководству по полевым операциям SPR , адаптации и раздаточным материалам, связанным с SPR, посетите NCTSN Resources.

PFA и SPR | Национальная сеть детского травматического стресса

Первая психологическая помощь (PFA) и Навыки психологического восстановления (SPR) являются многообещающими методами реагирования на бедствия и восстановления психического здоровья. И PFA , и SPR были разработаны Национальным центром посттравматических стрессов и Национальной сетью детского травматического стресса, а также другими лицами, участвующими в координации и участии в реагировании на стихийные бедствия и восстановлении.

Стратегии вмешательства

PFA и SPR предназначены для использования с детьми, подростками, родителями и опекунами, семьями и взрослыми, выжившими или свидетелями стихийных бедствий или терроризма. PFA и SPR также могут быть предоставлены службам быстрого реагирования и другим работникам по оказанию помощи при стихийных бедствиях.

Основываясь на тех же принципах аварийного реагирования и восстановления, существует несколько различий между PFA и SPR . PFA — вспомогательное средство для использования сразу после стихийных бедствий и терроризма. SPR используется в течение нескольких недель и месяцев после стихийных бедствий и травм, после периода использования PFA или когда требуется более интенсивное вмешательство. Доставка PFA определяется в днях или неделях после стихийного бедствия (время будет зависеть от обстоятельств после стихийного бедствия). SPR предназначен для помощи выжившим после стихийных бедствий после того, как безопасность, защита и другие жизненно важные и неотложные потребности были удовлетворены, а также когда сообщество восстанавливается.В некоторых случаях SPR может быть доставлен через неделю после стихийного бедствия, как продолжение первоначального ответа PFA , а в других случаях может быть целесообразно предоставить эту помощь через несколько недель, месяцев или даже лет после серьезного бедствия. мероприятие. Время будет частично зависеть от того, насколько разрушительным было бедствие для ресурсов и инфраструктуры сообщества.

SPR уделяет больше внимания обучению конкретным навыкам для удовлетворения потребностей выживших, а также последующей деятельности для усиления использования этих навыков. PFA , напротив, часто доставляется во временных условиях, где последующее наблюдение может быть невозможно.

См. Ниже дополнительную информацию о PFA и SPR и доступ к этим ресурсам (например, руководствам, раздаточным материалам, учебным ресурсам).

pedrad> Дом

О SPR — Общие / Управление — История — — Награды — — — Празднование награды 2020 года — — Лекции Нойхаузера — Доски — Комитеты — — Ресурсы для врачей — — Комитет по разнообразию и инклюзивности — информационные бюллетени — Региональные, международные и родственные общества — jSPR — Поддержка поставщиков и рекламные возможности — ACR CPR — Информация о карьере — — Пед Рад для меня? — — Набор инструментов для найма — — Карьерный центр — Ресурсы для участников — — Форум XChange — — Онлайн-обучение XPress — — Блог PedRad — Стать членом — Вклад участников — Назначение и награды — — Звонок, чтобы связаться с избранными должностными лицами — Практические ресурсы — Центр карьеры — Встречи SPR — Встречи интересов — без SPR — Календарь SPR — Архив встреч — — 2012 — 2021 Встречи — — Сайты предыдущих встречПубликации — Журнал детской радиологии — Разрешения — Отправить рукопись — Международный день радиологии — Ресурсы — — Онлайн-обучение XPress — — Интернет-предложения по обучению — Неизвестный случай — — Правильные респонденты из предыдущего дела — — Правила подачи заявок на неизвестные дела — — Архивы неизвестных дел — — — 100–199 — — — 1-99 — Родители и пациенты — — Ресурсы для родителей и пациентов — — Разговор с детьми — — — Бессмысленная работа — Стажеры директоров — — Библиотека директоров стипендии педиатрической радиологии — — Примеры оценки директоров педиатрических стажировок — Возможности обучения — — Второй год обучения — Фонд исследований и образования SPR — — Награды за исследования — — Предоставление возможностей — — — Уведомление о наследстве / информация — — Международная стипендия Хайди Патрикин — — Премия Haller — Slovis за выдающиеся достижения в области образования в области детской радиологии — — Совет директоров Фонда исследований и образования SPR — — Получатели награды — — Новости SPR REF

AAP и Комитет по жестокому обращению с детьми SPR издают клинический отчет «Оценка детей с переломами на предмет физического насилия над детьми»

После синяков переломы являются наиболее частой травмой, а иногда и единственным надежным признаком физического насилия.Для оптимальной оценки случаев предполагаемого жестокого обращения с детьми необходим многопрофильный командный подход. Некоторым наблюдателям это может показаться современным явлением, но этот подход берет свое начало в историческом сотрудничестве между детским радиологом Фредериком Сильверманом, доктором медицины, и педиатром Генри Кемпе, доктором медицины, а также другими, как описано в ориентире. статья «Синдром избитого ребенка» [1]. Педиатры, занимающиеся жестоким обращением с детьми, в настоящее время находятся в центре оценки подозреваемых в жестоком обращении с детьми и регулярно полагаются на детских радиологов для проведения своего систематического анализа медицинских аспектов этих часто сложных случаев.Когда переломы встречаются у живых и умерших детей, это сотрудничество может также включать хирургов-ортопедов, эндокринологов и патологов для изучения множества различных факторов, включая метаболические заболевания костей и генетические синдромы, имитирующие жестокое обращение с детьми. Педиатрические радиологи играют важную роль в этой оценке, чтобы охарактеризовать тип, возраст, расположение и распределение костных травм, а также оценить наличие основного заболевания костей. Их участие также важно для обеспечения получения изображений в соответствии с высочайшими профессиональными стандартами [2–6].Детские радиологи не только способствуют постановке точного диагноза, но и предоставляют важные медицинские доказательства, которые помогают в расследовании и разрешении случаев предполагаемого жестокого обращения с детьми.

За последние несколько лет Комитет Американской академии педиатрии по жестокому обращению с детьми сотрудничал с Комитетом по жестокому обращению с детьми Общества детской радиологии в подготовке клинического отчета, в котором анализируется наше текущее понимание причиненных травм скелета, а также других состояний. что присутствует с переломами.Результатом этих усилий стал клинический отчет «Оценка детей с переломами на предмет физического насилия над детьми», который недавно был опубликован в журнале Pediatrics (http://pediatrics.aappublications.org.ezp-prod1.hul.harvard.edu/content /133/2/e477.full.pdf) [7]. Этот клинический отчет поможет врачам в разработке научно обоснованного дифференциального диагноза и проведении соответствующей оценки при обследовании ребенка с переломами.

Виртуальный чат APS / SPR: раса, расизм и справедливость в отношении здоровья детей в академической педиатрии

Impact

Институциональный расизм существует в академической педиатрии в Соединенных Штатах, и он влияет на нашу работу как исследователей, клиницистов и преподавателей.Противостояние институциональному расизму — это сложная борьба на протяжении всей жизни для людей всех рас, но она должна быть частью профессиональной миссии всех, кто работает в педиатрии. Создание пути к справедливости в отношении здоровья детей в Соединенных Штатах будет связано с неудачей. Нас не должна пугать такая перспектива.

Стивен Абман (SA): Добрый день и спасибо, что присоединились к нам на втором вебинаре серии виртуальных чатов Американского педиатрического общества (APS) и Общества педиатрических исследований (SPR) по академической медицине в педиатрии.Сегодняшнее обсуждение называется «Неравенство в уходе за детьми и его результатах». Мы очень рады, что вы можете присоединиться к нам в этой серии статей, посвященных важнейшим проблемам академической медицины, включая такие темы, как развитие карьеры, взаимоотношения наставников и подопечных, оказание медицинской помощи, разнообразие и инклюзивность и многие другие темы.

Сегодняшняя тема очень важна для области академической медицины, поскольку связана с центральной идеей о том, что социальное неравенство отрицательно влияет на подготовку, предоставление медицинских услуг и результаты.Нам повезло, что сегодня в чате присутствуют два выдающихся лидера в этой области. Первый — доктор Тумаини Кокер, доцент педиатрии Вашингтонского университета. Доктор Кокер уже сделал выдающиеся достижения в своей карьере, что подтверждается многочисленными наградами, такими как Премия Nemours за исследования в области детского здравоохранения для исследователей в области детского здоровья на раннем этапе карьеры, а также другими наградами, такими как стипендия факультета Герберта Никенса AAMC. Она хорошо известна своей ролью в улучшении медицинского обслуживания, особенно для жителей экономически неблагополучных сообществ.В настоящее время она является директором по исследованиям в Центре разнообразия и справедливости в отношении здоровья Детской больницы Сиэтла.

Наш второй докладчик — доктор Дэвид Келлер, профессор педиатрии из Университета Колорадо и Детской больницы Колорадо. Д-р Келлер является заместителем председателя отдела клинической стратегии и преобразований, а также руководит исследованиями, защитой и реализацией стратегий по улучшению оказания медицинской помощи, особенно в том, что касается неравенства, с целью улучшения показателей здоровья детей.

Однако перед тем, как начать сегодняшнее обсуждение, мы хотели бы ненадолго остановиться и отметить кончину представителя Джона Льюиса в эти выходные. Джон Льюис сделал долгую и успешную карьеру, будучи молодым человеком во время движения за гражданские права в начале 60-х и продолжившимся через нынешнее движение Black Lives Matter в возрасте 80 лет. Вместе со своим наставником и коллегой доктором Мартином Лютером Кингом Джон Льюис был неутомимым и мужественным лидером и защитником гражданских прав, равенства и социальной справедливости, и на протяжении всего своего долгого пребывания на посту члена Конгресса был известен как «совесть нравственности» представитель в Конгрессе.Его учение, образцовое руководство и вклад в улучшение общества отражают самые лучшие ценности и принципы и служат истинным образцом для подражания для всех. Как педиатры, особенно в нашей роли лидеров и членов APS и SPR, Джон Льюис особенно вдохновлял в борьбе с неблагоприятными последствиями расизма и социальной несправедливости для здоровья и благополучия наших детей, их семей и сообществ.

Теперь мы передаем платформу нашему модератору сеанса, доктору.Стефани Дэвис, которая представит нашего первого докладчика и проведет сессию.

Стефани Дэвис (SD): Я хотела бы сначала повторить ваши комментарии о разнообразии, вовлеченности и справедливости, а также о замечательной жизни Джона Льюиса. Как защитники здоровья детей, APS и SPR привержены нашей миссии по улучшению здоровья, благополучия и результатов детей и семей. Ключевая роль защитников — бороться с этим неравенством. Сегодня для нас большая честь и радость, что д-р Кокер и д-р Келлер поделятся своими мыслями и мудростью для этой сессии, озаглавленной «Неравенство в уходе за детьми и результаты.”Пожалуйста, используйте интерфейс для отправки вопросов и комментариев. Мы будем модерировать дискуссию после выступления доктора Кокера и доктора Келлера. Нашим первым докладчиком будет доктор Келлер. Спасибо.

Дэвид Келлер (ДК): Большое спасибо, Стефани. Я поделюсь с аудиторией, что я немного нервничаю, будучи первым оратором, потому что я хорошо понимаю, что равенство и проблемы расы в нашем обществе — это не только проблемы для наших сообществ чернокожих и коричневых. Это проблема для всех нас. В частности, для меня, белого американского цисгендерного мужчины, может быть действительно сложно войти в это пространство.Я ожидаю, что напортачу. Я заранее надеюсь на ваше прощение, и я надеюсь, что мы сможем использовать эту возможность, чтобы подумать о том, как нам нужно думать о расе и равенстве в ближайшие годы, чтобы исправить некоторые проблемы, присущие нашему обществу. Я собираюсь сделать это, рассказав вам несколько историй из своей жизни. Я хочу начать с детства, потому что, когда я рос, насколько я мог судить, раса не была личной проблемой. В Фэрфилде, штат Коннектикут, где я вырос, было очень мало цветных людей.Цветные люди жили в Бриджпорте, штат Коннектикут, который был следующим городом. Меня учили относиться ко всем с уважением. Мы никогда не использовали слово «N». Я научился плавать с чернокожими детьми в Бриджпорте YMCA. Семья моей матери на самом деле была с юга, где я рано услышал историю моей бабушки, медсестры, потерявшей работу в Южной Каролине, когда она отвела чернокожую женщину, у которой было кровотечение не по той двери, в отделение неотложной помощи. Поэтому я подумал, что, поскольку мы были хорошей семьей, эти проблемы не были моими проблемами.

Но все же за те 18 лет, что я прожил в Фэрфилде, штат Коннектикут, я ни разу не задавал вопроса: «Почему ни один из чернокожих ребят из Бриджпорта не плавает на пляжах, на которых я плаваю?»

У нас были прекрасные городские пляжи, и они были в непосредственной близости от Бриджпорта. Что ж, оказывается, в нашем городе была политика, которая не позволяла жителям Бриджпорта парковаться рядом с пляжем, и поэтому они не могли плавать на этих пляжах. Я только что прочитал об этом 3 года назад и, читая статью, подумал: «О, черт возьми! Я даже не думал об этом.Почему я не задала этот вопрос, когда росла? »

Я учился в колледже в Принстоне. В Принстоне в нашем классе были афроамериканцы. Мы гордились тем фактом, что пытались диверсифицироваться, но афроамериканцы тусовались в Центре третьего мира. Мне даже не пришло в голову подумать о том, почему афроамериканцы тусовались в Центре третьего мира. Мы, белые студенты, работали с ними по ряду вопросов. В то время нашей большой политической проблемой было отделение портфеля акций Университета от корпораций, ведущих бизнес в Южной Африке.Я демонстрировал с этими людьми, мы вместе маршировали и скандировали, но все это время никто не говорил о том, что бывший президент нашего самого известного университета Вудро Вильсон отвечал за изгнание чернокожих из Федеральной службы во время своего президентства, и что он приняли «Повествование о потерянном деле», которое стало частью нашей истории. Мне никогда не приходило в голову, почему цветные люди, которые все являются американскими гражданами, тусуются в том, что называется Центром третьего мира? Означает ли это, что мы не думали, что они были частью нас? По сей день не знаю.Я никогда не задавал этот вопрос. К счастью, сегодня Принстонский университет признал их наследие и принимает меры, чтобы стать более разнообразным и инклюзивным учреждением.

Я тренировался в Хопкинсе — прекрасном месте. Мне понравилась моя клиника непрерывного лечения там, и я обнял своих пациентов, которые все были из Восточного Балтимора. Я видел их в приемном покое в внеклинические дни. У всех был номер моего домашнего телефона — люди думали, что я в этом немного странный. Я даже звонил на дом в Восточном Балтиморе. А потом, сказал я себе, все мои пациенты черные.Почему все жители здесь белые? Как это случилось? Я тогда задал вопрос, но долго не думал над этим вопросом. Я был резидентом, поэтому немного озадачился, а потом решил, что это не имеет значения. Я должен заботиться о людях передо мной, и это то, что я сделал. Наконец, я задам этот вопрос. Почему я не настаивал на этом? Это то, что меня беспокоило долгое время.

Моя первая работа вне резидентуры была в Национальной службе здравоохранения в клинике Crusader Clinic в Рокфорде, штат Иллинойс.Опять же чудесное место. Мы проделали большую работу. Моя первая конференция CME была еще в Бостоне. Им руководил Пол Уайз. Он изучал различия в смертности в Бостоне по расе и географии. Я сказал себе: «Вау, звучит легко. Почему я тоже этого не делаю? » Я начал с детской смертности. Я вернулся в Рокфорд, пошел в департамент здравоохранения округа и попросил у них список всех детских смертей за последние 5 лет. Я провел исследование, которое показало, что уровень младенческой смертности среди чернокожих в Рокфорде в три раза выше показателя младенческой смертности среди белых.Оказалось, что существует грант, на который Центр здоровья может подать заявку, и руководство использовало мой анализ для его поддержки. У нас есть много денег, чтобы попытаться решить эту проблему. В то время мне не приходило в голову, что это происходило давно. Почему этого никто не заметил до того, как появились грантовые деньги? Почему мы не пытались решить эту проблему гораздо раньше? Почему это было важно только тогда?

После Рокфорда я поступил на факультет Массачусетского университета.Мы создали так называемый Центр развития преподавательского состава сообщества, чтобы научить преподавателей сообщества проводить обучение по вопросам первичной медицинской помощи в их офисах. Мы довольно успешно поддерживали преподавателей из 15 различных медицинских школ Новой Англии и Нью-Йорка в течение многих лет. Вначале мы решили, что нам нужно также научить этих людей тому, как давать образование в области культурной компетентности в общественной практике. Как мы включим это в наше обучение первичной медико-санитарной помощи? Я работал с коллегой, белым врачом семейной медицины, над разработкой учебной программы, которая была очень хорошо принята и довольно успешна (мы думали).Мы написали это; это было опубликовано. Мы занимались этой учебной программой около 5 лет, когда один из афроамериканцев подошел к нам в конце одного из наших семинаров и сказал: «Почему у вас на факультете нет цветных людей, которые преподают это? ? »Этот вопрос не приходил нам в голову. Почему мы не задали этот вопрос раньше? Мы, конечно, были огорчены и постарались быстро исправить ситуацию.

В тот момент я начал думать, что на самом деле это не моя борьба.Я был так смущен этой обратной связью, что отказался от мыслей о гонке. Я подумал: «Может, мне стоит сосредоточиться на чем-нибудь другом», и я так и сделал. Я все еще знал, что гонка — большая проблема в нашей системе здравоохранения. В наших академических медицинских центрах это было большой проблемой. Это была проблема, которую нужно было решить. Я просто подумал, что это не моя проблема.

Перенесемся в Колорадо. Опять еще одно чудесное место. В Детской больнице Колорадо я знаю, что мы хотим предоставить каждому высококачественную медицинскую помощь.На самом деле я был вовлечен в набор, когда мы пытались привлечь старшего преподавателя, Цветного Человека, который отлично подходил для работы, которую мы открыли. Мы очень много работали, чтобы набрать их на работу на нашем факультете. Мы были очень взволнованы мыслью о работе с ними. А потом этот человек нам отказал. Мы слышали отзывы о том, что, когда они огляделись по Колорадо, они не увидели здесь афроамериканского сообщества, к которому они могли бы присоединиться. Я был очень озадачен этим. Денвер, штат Колорадо, имеет долгую историю очень активного черного сообщества с яркой историей.На самом деле это небольшая часть Денвера, и около 100 лет назад в правительстве нашего штата доминировал Клан. Наше государство становится более разнообразным, но это медленный процесс. Почему я не заметил этого раньше? Думаю, вот в чем вопрос.

Во всем этом вы можете слышать тему, которая постоянно возникала на протяжении всей моей карьеры. Наша коллективная история расового угнетения и то, как оно влияет на результат, ясна, если вы посмотрите на нее, но только если вы зададите правильные вопросы. Как белый цис-мужчина, я часто обнаруживал, что не задаю правильные вопросы, постоянно решаю добиться большего, а затем снова удивляюсь, когда снова ошибаюсь.Очень легко ошибиться, когда вы войдете в это пространство, и все же важно, чтобы мы продолжали это делать.

В заключение я расскажу историю прошлого года. Одна из самых больших проблем в Колорадо — вакцинация. У нас самый низкий уровень иммунизации детских садов в стране. Я работаю с больницей и широкой коалицией, которая пытается улучшить показатели вакцинации. Это тяжелый бой. Силы противников вакцинации в Колорадо довольно сильны. Мы поддержали законопроект, который, как мы думали, поможет.Я был одним из людей, дававших показания на последнем слушании в законодательном собрании штата. Я был удивлен, когда увидел список людей, свидетельствующих против законопроекта. Известный черный поэт и артист из Денвера красноречиво свидетельствовал против нашего законопроекта. Он был обеспокоен тем, что возрастающие требования в отношении иммунизации в школах станут еще одним инструментом, который будет использоваться в качестве средства репрессий против афроамериканского сообщества Колорадо. Изначально я растерялся. Как такое может быть? Затем я послушал еще немного.Его самая большая проблема заключалась в том, что, если мы примем этот закон, он будет применяться по-разному и станет еще одним способом для системы сказать чернокожим родителям, что они не очень хорошо воспитывают своих детей. Я удивлен. Мне было грустно. Но на этот раз я послушал и наконец понял. Он не говорил, что я расист. Он говорил, что мы создаем системы, которые могут быть использованы для нанесения расистских результатов, и мы должны думать об этом именно так. Возможно, я наконец начинаю понимать, что мне нужно быть скромным и смотреть правде в глаза.Мне нужно слушать больше и усерднее, и мне нужно всегда напоминать себе, что раса всегда является фактором в Соединенных Штатах.

На прошлой неделе наши жители (я люблю наших жителей) призвали нас подумать о том, как мы, преподаватели, будем думать о том, чтобы быть антирасистами. Они попросили нас поместить это в общий документ, чтобы мы могли нести ответственность за свои обязательства. В той коробочке на экране я написал:

«Я обязуюсь применять линзу расовой справедливости ко всей моей работе в клинике в качестве педагога и лидера в рамках нашей клинической системы и профессии, смиренно выслушивать детей, семьи и коллег относительно моей привилегии и связи с ними. системного расизма и совместной работы над созданием систем, которые улучшат работу.”

Посмотрим, смогу ли я придерживаться этого.

SD: Спасибо, доктор Келлер, за вашу честность и мудрость, а также за то, что вы рассказали свою личную историю о разнообразии, вовлеченности и равенстве. Доктор Кокер сейчас будет говорить. Затем мы перейдем к обсуждению этого вебинара.

Тумаини Кокер (ТК): Я надеюсь, что у всех хороший день — или хороший вечер для тех из вас, кто живет на Восточном побережье. Я благодарен APS и SPR за эту возможность быть приглашенным участником этого виртуального чата, и замечательно быть одним из участников дискуссии с Дэвидом.Я собираюсь потратить около 15 минут, чтобы немного рассказать о своих взглядах и опыте, о том, как бороться с расизмом в академической педиатрии. Я надеюсь, что в вопросах и ответах мы сможем расшириться, а также поговорить немного больше о том, как мы не только работаем с расизмом в нашей собственной сфере, но и затем сосредоточимся на том, как повысить справедливость для наших пациентов и семей.

Расизм в академической педиатрии для меня не новая тема. Это то, что присутствовало на протяжении всего моего обучения и моей карьеры. Готовясь обдумать то, чем я хотел бы поделиться с вами на этом сеансе, я вернулся к своим файлам.Я нашел кое-что, что я написал на эту актуальную тему около 3 лет назад, в августе 2017 года. Я собираюсь прочитать это вам и думаю, что это будет хороший способ поделиться своими взглядами.

В академической педиатрии разнообразие — основная ценность. Это ясно из заявлений о миссии, ценностях, целях и стратегических планах наших национальных организаций, наших педиатрических обществ и наших отдельных учреждений. Наши организации и учреждения поставили перед собой одну четкую цель — увеличить представленность недопредставленных меньшинств в академической медицине.Я думаю, что все мы можем согласиться с тем, что теоретически это важная цель, которую необходимо достичь. Однако, чтобы достичь этого, мы должны понять, почему в прошлом было трудно полностью достичь этого. «Трубопровод», несомненно, является основным фактором отсутствия разнообразия в нашей области. Но мы не добьемся разнообразия и инклюзивности, перемещая блестящие и превосходные преподаватели цвета, которые уже учатся, — соревнуясь за набор ограниченного числа преподавателей чернокожих и коричневых, которые уже работают в этой области. Сначала мы должны инвестировать в создание надежного и реального пути для чернокожих и коричневых студентов, чтобы сделать карьеру в академической педиатрии.Это не произойдет в одночасье. Чтобы иметь разнообразие на уровне академического факультета, это разнообразие должно существовать намного раньше в очереди.

А как насчет людей, которые уже выстроились в очередь?

Несколько лет назад я подавал заявку на грант NIH, и мне сказали, что у меня будет больше шансов получить финансирование, поскольку я черный. Преподаватель, рассказавший мне об этом, был опытным врачом-ученым, финансируемым Национальным институтом здравоохранения, который признал необходимость большего расового и этнического разнообразия в академической медицине.Он предположил, что NIH хочет того же. Логично предположить, что некоторые преимущества будут предоставлены кандидатам из числа меньшинств, у которых есть сильные заявки на гранты от NIH. Звучит разумно.

Тем не менее, я долгое время был черным. Я прекрасно понимаю, что в большинстве американских институтов моя раса и, если на то пошло, мой пол, как правило, не являются преимуществом. Почему NIH должен отличаться от других наших институтов? Почему, если на то пошло, большой академический центр должен быть другим?

Ну, ничего не изменилось.В 2011 году Донна Гинтнер и ее коллеги опубликовали в журнале Science статью, в которой изучали связь между заявителями NIH R01, которые самостоятельно определили свою расу и этническую принадлежность, с вероятностью получения финансирования. После проверки уровня образования заявителя, страны происхождения, обучения, предыдущих исследовательских наград, публикаций и характеристик занятости, исследователи обнаружили, что у чернокожих соискателей на 10 процентных пунктов меньше шансов получить финансирование для этого R01.Итак, данные свидетельствуют о том, что на самом деле в моем приложении NIH R01 не было преимуществ, но на самом деле, скорее всего, был недостаток, основанный на том факте, что я черный.

Понимание этого, а также других проблем и препятствий, с которыми сталкиваются стажеры и преподаватели из числа меньшинств в академической медицине, важно по нескольким ключевым причинам. Во-первых, чтобы эффективно увеличить удержание преподавателей из числа меньшинств в академической педиатрии, нам необходимо понять проблемы, с которыми они сталкиваются в нашей области.Некоторые из этих проблем представляют собой системный расизм, например, пример NIH, который также был показан в других исследованиях. Другие — это уникальный и часто частый опыт, с которым сталкиваются стажеры и преподаватели из числа меньшинств, что определяется «климатом» в академической медицине и наших учреждениях.

Многие из этих проблем можно лучше понять, изучив доказательства, а не просто приняв самые лучшие намерения в нашей области. Мы можем изучить такие данные, как уровень продвижения преподавателей по их расе и этнической принадлежности.Мы также можем изучить реальный опыт преподавателей из числа меньшинств в академической медицине, чего мы не делаем вообще. Понимание этого опыта и общего климата для этих преподавателей потребует данных, которые с меньшей вероятностью будут доступны без целенаправленных усилий по их сбору с помощью периодических климатических обследований, интервью или фокус-групп.

Если вы являетесь цветным преподавателем, вы, вероятно, неоднократно сталкивались с проявлениями расизма, некоторые из них встречаются чаще, и вы, возможно, даже приняли их как факт жизни в академической среде.Другие вопиющие. И социальная психология дала термин для обозначения этого опыта, с которым сталкиваются преподаватели из числа меньшинств, а также преподаватели-женщины и, вероятно, невидимы для других ученых — микроагрессия.

Как чернокожая женщина в академической среде, я жила с микроагрессией как постоянный спутник задолго до того, как выучила этот термин. Я считаю, что многие из них связаны с общими стереотипами о чернокожих женщинах в этой стране. Я слышал, что слово «амбициозный» использовалось, вероятно, слишком много раз, чтобы быть комплиментом, и мне часто говорят, что я выгляжу «злым», когда я ничего не говорил об этом.В этих переживаниях есть субъективность, и это обычно сопровождается некоторой путаницей с моей стороны в том, в чем заключалась основная причина преступления. Когда я посетил институциональное мероприятие для преподавателей медицинской школы, я вошел с преподавателем-латиноамериканцем. Мы прибыли прямо за нашими белыми коллегами-мужчинами, которые были на несколько лет старше нас. Пока они сидели за завтраком, нас двоих проводили к регистрационному столу, чтобы мы помогли подготовиться и записаться на факультет. Предположение, конечно, заключалось в том, что мы были административным персоналом.Когда была обнаружена ошибка, последовало множество извинений, но это был не первый случай, когда меня считали административным помощником моих белых коллег-мужчин по академической медицине, — и не последний. Но каждый раз мне интересно — это потому, что я черный? Или потому что я женщина? Или, может быть, я выгляжу слишком молодо для преподавателя? К сожалению, этот последний вопрос сейчас не вариант (у меня сейчас слишком много седых волос), поэтому я остаюсь только с черным или женским вариантом. Возможно, это потому, что другие преподаватели меня не знают и не узнают.Но сколько лет мне нужно сидеть на собраниях преподавателей, чтобы меня признали, что я существую? Я знаю, что на каждом собрании преподавателей (кроме, конечно, заседаний комитета по разнообразию) я высовываюсь как больной палец. Страдаю ли я от тяжелого положения, описанного в «Человеке-невидимке» Ральфа Эллисона? Иногда, как и он, я чувствую себя целеустремленным или невидимым.

Есть и другие микроагрессии, в которых меня не оставляет вопрос, почему это произошло, потому что это, очевидно, связано с тем, что я черный.Однажды преподаватель повернул шею и щелкнул пальцами и стереотипным «О, нет, ты не сделал» описал, как он с ликованием представлял, что я собираюсь ответить другому коллеге, приняв трудное решение. Конечно, это было даже не близко к моей реакции в реальной жизни. Это была воображаемая стереотипная чернокожая женщина, которая так часто занимает мое место на собраниях или в импровизированных ситуациях, когда меня нет, но другие представляют, что я сказал бы или как бы я себя вел на своем месте.Это не основано на мне или моем предыдущем поведении, это основано на некотором воображаемом изображении стереотипной черной женщины с большим количеством дерзости и отношения. Дело не в том, что у меня нет такой дерзости или отношения, но это часто чрезмерно приписывают мне в большей степени.

Я благодарен за предложения по костюмам для Хэллоуина, которые больницы и академические учреждения поощряли в последние несколько лет. Когда я был в резидентуре, не было никаких правил или предложений относительно приемлемых костюмов, и я помню один Хэллоуин, когда мне приходилось терпеть пощечины, дай пять и «Джайв Турция!» от сожительницы в парике афро и черном костюме.Эти типы микроагрессии — это хорошо продуманные попытки установить со мной отношения — установить связь на личном уровне. С ними труднее всего иметь дело, поскольку они исходят от тех, для кого я не невидим, но которые еще не знают меня как отдельного человека, отличного от воспринимаемого стереотипа того, кем я должен быть.

Итак, когда вы слушаете это, если вы белый, я надеюсь, что вы не пытаетесь вспомнить, сделали ли вы что-либо из этого со мной или с такими преподавателями, как я. Дело не в этом.

Близкий друг и коллега много лет назад рассказал мне о YouTube, где есть этот клип, где он рассказывает о том, почему говорить кому-то о том, что он расист, должно быть таким стрессом. У всех есть предубеждения. Итак, у него есть такая вещь, где он говорит, почему это не может быть больше похоже на то, чтобы сказать кому-то, что у него застряла еда между зубами? Верно. В такой ситуации это неловко, но человек, который слышит это, благодарен. Я хочу знать, чтобы мне не приходилось ходить с петрушкой в ​​зубах.И поэтому, если мы сможем изменить то, как мы воспринимаем эту обратную связь о расизме и прислушиваемся, что ж, это поможет нам далеко продвинуться вперед.

Хотя я написал это 3 года назад, мало что изменилось, и все пункты остаются критически актуальными. По мере того, как я переходил от преподавателя к ассистенту, а затем к доценту, с все большей и большей ответственностью и видимостью как в моем собственном учреждении, так и на национальном уровне, эти микроагрессии никуда не делись. Они только что изменились. Мне недавно сказали, что мое учреждение не захочет потерять меня (опасаюсь, что я займу должность где-нибудь еще), потому что я меньшинство.«Вы — меньшинство, поэтому мы не можем позволить себе потерять вас». Это не может быть впечатлением, которое мы придаем способности цвета — они не символ, число, что-то, что показывает миру, насколько хорошо мы делаем это с точки зрения антирасизма, разнообразия и инклюзивности. То, как мы относимся к факультету цвета, напрямую повлияет на нашу способность построить надежный путь для студентов и стажеров, чтобы они стали нашим более разнообразным академическим педиатрическим факультетом будущего.

Со мной все время связываются черные и коричневые студенты, желающие поработать волонтером в моей лаборатории, слежку за мной в клинике или просто поговорить со мной о моей карьере.Я считаю, что эти студенты также неосознанно пытаются выяснить: каково это быть чернокожим в этой области? Я вижу, как мало вас там — как у вас дела? Как сильно вы из-за этого страдаете? Вы выжили и преуспели? Могу я?

Когда я только начал работать в UW, молодой черный аспирант пришел ко мне на информационное собеседование. У нас было полчаса, чтобы поговорить в моем офисе. И один из первых вопросов, который она мне задала, был: «Сталкивались ли вы с расизмом как черная женщина в учебе?» Меня никогда не спрашивали об этом так прямо.И я честно ответил ей: «Да, есть».

Наш институт академической педиатрии не отличается от любого другого учреждения в этой стране. Его структуры построены на расизме. Сколько лет APS и SPR отказывали черным педиатрам в членстве? Мы должны перестать притворяться, что мы в чем-то лучше, чем остальная страна. Да, насилию со стороны полиции и жестокости в отношении чернокожих детей и взрослых необходимо положить конец. Система правосудия в этой стране никогда не была предназначена только для чернокожих.Наша система образования остается сегрегированной и несправедливой с точки зрения создания возможностей для детей и их подготовки к полному раскрытию своего потенциала. Конечно, вы понимаете огромные различия в здоровье и медицинском обслуживании, с которыми сталкиваются наши черные и коричневые пациенты. Но как нам исправить неравенство в наших собственных рядах? Как мы можем оправдать продолжающееся неравенство преподавателей черных и коричневых?

Сейчас, когда я думаю об этом вопросе того аспиранта: «Сталкивались ли вы с расизмом как черная женщина в учебе?» — я понимаю кое-что еще.Я начал свою первую должность преподавателя в 2007 году. За мои почти 15 лет работы в академической педиатрии ни один человек, не принадлежащий к черному или коричневому цвету, никогда не спрашивал меня об этом раньше. Ни мои руководители, ни мой начальник, ни мои советники, ни мои коллеги. Мы не говорим о собственном расизме. И если мы не будем говорить об этом, мы не сможем это исправить. Итак, я оставлю это здесь и надеюсь, что у нас будет надежная сессия вопросов и ответов.

SD: Доктор Кокер, это было действительно фантастично, и спасибо за вашу честность и прозрачность. Начну с первого вопроса.Не могли бы вы прокомментировать, как COVID-19 высветил неравенство в сфере здравоохранения в Соединенных Штатах?

TC: Несоответствия, которые мы наблюдаем, уже существуют. Для стольких людей неудивительно, что пандемия в наибольшей степени ударит по общинам чернокожих, коричневых и коренных жителей из-за уже существующих структур расизма. Различия отражают как прямое воздействие инфекции COVID-19, так и косвенные воздействия, включая все остальное, что мы увидим далеко за пределами того, когда вакцина будет широко доступна и использована.Я думаю, что это воздействие, которое будет длиться так долго. Мы начали до COVID с этих широких различий, и очень грустно осознавать, что они станут намного шире, когда мы перейдем к другой стороне этого неравенства.

DK Для меня это был невероятный пример того, что означает социальный капитал и что значит накопленный капитал, потому что люди, которые в целом справляются с COVID, — это те, у кого есть капитал, накопленный поколениями. У них есть места, куда они могут пойти.У них есть дома с дворами.

На днях я позаботился о семье, цветной семье, у которой была мать и четверо детей в возрасте от 10 до 15 лет. Они живут в трех комнатах, и им некуда пойти дальше. Я пытаюсь представить, каково было бы, если бы все эти дети пытались ходить в домашнюю школу. Они сказали, что у них есть два экрана, которые можно использовать в любой момент. У них совсем другой опыт COVID, чем у меня. Я думаю, что это происходит со многими нашими пациентами.Разница в капитальных активах и разница в социальном капитале — вот что действительно имеет значение.

Я вижу семьи, у которых все хорошо, и есть поддержка. Они не только сидели на корточках, но и у них есть семья и друзья, помогающие друг другу. Они используют социальный капитал, даже если у них нет финансового капитала, чтобы пережить это. Удивительно наблюдать, как эти теоретические различия действуют в реальном времени. Возникает вопрос: «Как мы, врачи, продвигаем социальный капитал? Что мы делаем, чтобы помочь людям накопить финансовый капитал, необходимый им, чтобы выжить в этом? » И я думаю, что это будет для нас постоянный вопрос по мере нашего продвижения вперед.

TC: Я думаю, здесь есть еще одна деталь — интересно, что убийство Джорджа Флойда одновременно с COVID создало национальный акцент на расизме и насколько тесно все проблемы COVID связаны с расизмом. Итак, время интересное. Я думаю, что теперь люди могут увидеть, что происходит с COVID через призму системного расизма, и что есть причина, по которой мы видим то, что видим, с точки зрения неравенства.

ШД: Следующий вопрос специально к доктору.Кокер. По крайней мере, в одном исследовании, в котором изучался недостаток финансирования NIH, описанный доктором Кокером, исследователи сообщили, что до 20% этого вывода связаны с темами, которые исследователи Black and Brown склонны предлагать для изучения, например, более активное участие сообщества. исследовать. Как могут APS и SPR работать с NIH и NICHD для поощрения должного внимания к этим типам неблагополучных областей исследований? »

TC: Это исследование было опубликовано после исследования 2011 года. Я думаю, что это исследование увлекательно, потому что оно еще больше раскрывает причины.Я немного борюсь с этим. Потому что в нашем учебном заведении мы запустили платную летнюю программу для недостаточно представленных студентов из числа меньшинств, которые приезжают и работают в лаборатории. Я думал о выводах из этой статьи в глубине души, когда мы приводили этих студентов в лаборатории. Я считаю, что проводимые мною исследования, сфокусированные на исследованиях с участием сообщества и справедливости в отношении здоровья детей, являются отличными. Поэтому я хочу, чтобы все это делали. Когда я вижу наших студентов, я хочу, чтобы им нравилась работа, которую мы выполняем в нашей лаборатории.Но с другой стороны, я знаю, что они столкнутся с неравенством из-за того, что они чернокожие, и, вдобавок ко всему, еще больше, потому что они сосредоточены на исследованиях с участием сообщества или исследованиях справедливости в отношении здоровья детей. Конечно, это области с меньшим финансированием. Означает ли это, что мне нужно подтолкнуть людей к фундаментальным наукам и отказаться от этого типа исследований? Нет, я по-прежнему считаю, что мы должны заниматься тем, чем мы увлечены, и я думаю, что это то, что делает успешную карьеру. Я думаю, мы должны признать реальность для черных кандидатов.Что могут сделать NIH и NICHD, чтобы это изменить? Я думаю, что необходимо изменить приоритеты финансирования — чтобы признать важность участия сообществ и исследований в области справедливости в отношении здоровья — а затем обеспечить, чтобы финансирование отражало это как приоритет.

Тогда, я думаю, также должно быть признание того, что для того, чтобы действительно уменьшить неравенство в уходе, которое мы наблюдаем, нам действительно нужно создавать меры вмешательства, которые работают для сообществ, которые сталкиваются с неравенством. Я работаю над исследованием услуг по уходу за детьми.Вмешательства в моем исследовании разработаны, внедрены и апробированы в клинических условиях, где имеется большое количество детей и семей, не получающих достаточного медицинского обслуживания. Однако, если бы я этого не сделал, а вместо этого спроектировал и разработал меры вмешательства для наиболее благополучных групп населения, а затем сказал бы: «Хорошо, теперь я собираюсь перевести это на испанский, а затем заставить его работать для FQHC и т. Что ж, теперь это вмешательство не сработает в этой группе населения. Итак, чтобы вмешательство сработало, оно должно быть намеренно направлено на сокращение неравенства.Это вмешательство должно работать лучше среди самого разрозненного населения, которое сталкивается с неравенством. Это означает, что вмешательство должно быть разработано для этой группы населения. Большинство практикующих врачей не имеют возможности провести это исследование, а это значит, что на самом деле просто время для такого рода разработок и пробной работы. Учитывая это, этот тип исследования будет зависеть от финансирования и исследователей, которые смогут это сделать. Если мы не сможем получить для этого финансирование, мы не сможем сократить наши различия.

ДК: Исходя из этого, это действительно хороший способ подумать об этом. Я думаю, что нам также необходимо выступить за некоторые изменения в процессе проверки, что будет непросто, потому что в наших головах существует мифическое представление о том, что обзоры объективны и основаны на научных фактах. Конечно, они основаны на предвзятости, которую мы все вносим в наш обзор всего. Поэтому я думаю, что нужно начать процесс обзора, чтобы включить в него людей, которые не только, возможно, являются экспертами в областях лабораторных исследований, связанных с этими темами, но и подумайте о том, чтобы иметь некоторых людей из разных академических кругов, у которых может быть другая точка зрения, которые могли бы применить другую линзу к размышлению о важном вопросе.Я работал в нескольких группах HRSA, которые были невероятно многопрофильными. Пока мы оценивали заявки на гранты для новых клинических систем, проверяющие не работали в клинических системах. Взгляд антрополога, социолога или других людей, которые изучают проблемы, с которыми мы имеем дело, оценивают эти проблемы с другой точки зрения и действительно помогли нам увидеть, что некоторые из вопросов, которые я, возможно, не считаю самыми важными, на самом деле , имел значение за пределами моего узкого кругозора.Я думаю, что это вызов для NIH; нам нужен опыт. Нам нужны люди, которые являются экспертами в соответствующей науке, но нам также нужен обширный опыт и широкий кругозор, чтобы понять, что есть важные вопросы, которые могут выходить за рамки вашей более узкой области знаний.

SD: Спасибо за подробные и вдумчивые ответы. Как мы, педиатры, можем сотрудничать с системой образования, чтобы исправить грубое неравенство в нашей системе?

ТК: Итак, я много думал об этом через призму дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) и, в частности, неравенства, которое существует для чернокожих детей с симптомами и поведением СДВГ по сравнению с белыми детьми в обоих случаях. системы здравоохранения и образования.Существует другая интерпретация поведения, которое считается проблемным в школе, у чернокожего ребенка по сравнению с белым ребенком. Поразительны цифры, касающиеся неравенства в применении суровой дисциплины, такой как отстранение от школы и исключение из школы за проблемное поведение среди чернокожих девочек по сравнению с белыми девочками и черных мальчиков по сравнению с белыми мальчиками. Для чернокожих девочек в шесть раз больше шансов подвергнуться суровым дисциплинарным взысканиям в школе, чем для белых девочек. У чернокожих мальчиков процент отстранений от занятий в три раза выше, чем у белых.Я изучаю различия в психическом здоровье, и у нас есть различия как в распознавании СДВГ, особенно у чернокожих детей, так и в лечении СДВГ. Все усугубляется в школе.

Итак, когда есть черный ребенок, у которого не лечится СДВГ, несправедливое толкование его проблемного поведения в школе может подвергнуть его более высокому риску жесткой дисциплины в школе и худшим результатам обучения. Может произойти исключение, отсев из школы и даже контакт с системой ювенальной юстиции. Были исследования, в которых использовались вторичные данные, чтобы проследить за этим от школьной системы до тюремной системы.Итак, то, что мы делаем, как педиатры, имеет значение. Если такого рода проблемное поведение, характерное для СДВГ, не лечить и не контролировать, это приводит к отстранению от занятий, исключению из школы, и мы знаем, что дети, которые отстранены или исключены из средней школы, более чем в два раза чаще бросают учебу и не заканчивают. , и может иметь контакт с системой правосудия. Это подчеркивает конвейер от школы к тюрьме. Я считаю, что мы, как педиатры, в этом сыграем свою роль. Я думаю, вы знаете, это большая тема, но мы должны думать об этом, как педиатры, и относиться к этим детям, как к нашим.

Итак, однажды я работал с ординатором в клинике непрерывности. Это было в начале моей карьеры, и ординатор представил мне пациента. Среднего школьника осматривали на приеме у здорового ребенка. Я спросил: «Какие оценки он получает»? И резидент ответил: «О, вы знаете, у него все хорошо — он получает в основном Cs». Я сказал, что звучит не очень хорошо. Что происходит с этим ребенком в школе? Житель сказал: «Ну, я думаю, что родители, кажется, довольны этим». Это была латиноамериканская семья.Я сказал: «Родители говорят, что им это нравится?» Нет, они этого не говорили. Вы знаете, мы не можем ожидать меньшего от наших детей-латиноамериканцев и чернокожих, потому что педиатр не может относиться к ним. Я просто думаю, что интеграция образования в нашу клинику первичной медико-санитарной помощи также очень важна во всем этом.

Я бы хотел увидеть универсальное обучение родителей первичной медико-санитарной помощи. Было бы неплохо провести такое время в первичной медико-санитарной помощи. Я могу часами говорить о хорошем уходе за детьми и о том, что нам нужно уметь делать, и о команде, которая нужна для того, чтобы действительно обеспечить качественный уход за детьми.Часть этой команды — это тот, кто может взаимодействовать со школой и учителями и следить за тем, чтобы поведение дома и в школе способствовало успешной учебе ребенка. Итак, я думаю, что в этом конкретном вопросе много всего, и я просто оставлю его там.

ДК: Ага. Я полностью повторяю все, что только что сказал Тумаини. Я думаю, что все начинается с того, что мы верим в потенциал наших пациентов. Я начинаю спрашивать и учу своих воспитанников и учеников в детском саду и в первом классе спрашивать, кем вы хотите стать, когда вырастете? Это мой самый любимый вопрос.В целом, я думаю, что это важнейший вопрос, который мы должны задать, чтобы способствовать росту и взращивать надежду. Я думаю, что мы, педиатры, должны со временем развивать отношения. Большинство детей посещают учителя на один год. Я всегда возвращался и навещал своих старых учителей каждый год, когда хотел вернуться в школу. Я не слышу этого от детей, которых вижу в клинике. Потому что моих учителей всегда заботило то, что я буду делать дальше. Я думаю, что многие из моих пациентов не понимают, что есть взрослые, которым небезразлично, что они делают и куда направляются.Как педиатры, мы можем быть этим человеком. Мы должны делать это при каждом посещении, независимо от того, являетесь ли вы врачом первичной медико-санитарной помощи, амбулаторным специалистом или неонатологом. Мы должны обращать внимание на эту траекторию. В то же время, я думаю, что есть системные способы налаживания отношений со школами, как упомянул Тумаини. Я думаю, что наличие команды, ориентированной на здоровье и развитие детей, — отличный способ сделать это.

Мне повезло, что у меня есть такая команда в Детском Колорадо.Мы действительно пытаемся связаться со школами, чтобы попытаться установить эти отношения. Это сложно. Наши графики не работают, как их. Мы не всегда можем поддерживать такие отношения, которые необходимы, чтобы помочь ребенку двигаться вперед. Когда я был на практике в маленьком городке в Массачусетсе, я знал учителей, и они знали меня. Я заботился об их детях и мог позвонить им, когда у их учеников были проблемы. Я ходил в школу и участвовал в сессиях индивидуального планирования обучения — этот опыт был чрезвычайно плодотворным.Мы долгое время пытались заставить наших резидентов делать это со своими пациентами, чтобы помочь им увидеть связь между тем, что они видят в клинике, и тем, что происходит в школе. Однако в большинстве случаев нам это не удавалось. Нам нужно создавать системы, которые позволят нам поддерживать такую ​​связь в будущем.

Наконец, я считаю, что нашим учебным заведениям нужны более официальные отношения со школьными системами. Мы много работали с астмой в Колорадо, где мы работаем с детьми в определенных школьных округах, где высокий уровень астмы и высокий уровень госпитализаций из-за астмы.У наших специалистов по астме, наших учителей, детей и школьных медсестер есть совместный план. Это было довольно успешно, но дорого и сложно. Я думаю, что все сводится к размышлениям об этом на всех этих уровнях; индивид, сообщество и институт. Как минимум, мы всегда можем спросить: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?»

SD: Нам абсолютно необходимо улучшить наши отношения со школьными системами. Перейдем к следующему комментарию и вопросам. Несоответствия реальны.Критический вопрос: куда мы идем дальше? Выявляем ли мы, отслеживаем и награждаем тех людей, которые спонсируют, наставляют и пастыряют недопредставленные преподаватели из числа меньшинств? Одной речи недостаточно. Я преподаватель, работающий над привлечением женщин и недопредставленных меньшинств к проектам и публикациям. Единственный раз, когда это признали, было то, что я попросил меня служить, не выделяя время на институциональные гранты для наставничества недопредставленных меньшинств.

ДК: Хотел бы я сказать, что это уникальная проблема, но это не так.Это одно из тех мест, где институциональный импульс будет удерживать нас от прогресса. Наши академические учреждения просят нас сделать многое без компенсации. Если мы действительно хотим сдвинуть стрелку в этом направлении, нам придется переосмыслить наш нынешний подход. Решение проблемы институционального расизма требует реального времени. Нам придется посвятить этому время и энергию, а это значит, что нам придется отдавать ему приоритет перед чем-то другим. Учитывая то, как сейчас распределяются бюджеты, мы живем в уникальный период времени.Даже в этом случае в наших учреждениях есть сильное давление, чтобы что-то сделать. Мы все пытаемся обосновать, сколько поддержки требуется, и нам также необходимо выяснить, как мы можем перенаправить ресурсы, чтобы иметь возможность поддерживать эту важную работу. Этого когда-нибудь будет достаточно? Возможно нет. Но мне хотелось бы думать, что мы сможем добиться большего, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Сложная часть будет заключаться в том, как нам поддерживать эти усилия, когда горящая платформа смерти Джорджа Флойда больше не толкает нас в этом направлении? Это было проблемой на протяжении последних 400 лет в Америке.

SD: Спасибо, доктор Келлер. Наш следующий вопрос: разумно или оскорбительно говорить недопредставленному преподавателю, что они нужны в качестве образца для подражания?

TC: Итак, я думаю, я хотел бы знать, какой образец для подражания и кто является новобранцем? Я думаю, что для набора профессорско-преподавательского состава — это не то, для чего их набирают — они нужны, например, как врач-ученый. Теперь, если этот новобранец находится на уровне профессора, это, возможно, другая история, но не для новобранца младшего преподавателя.Я думаю, что одна из медвежьих услуг, которую мы делаем молодым преподавателям чернокожих и коричневых, заключается в том, что мы просим их быть всем, что связано с равенством, разнообразием и вовлеченностью.

За последние несколько недель каждый черный преподаватель, которого я знаю, был завален просьбами от каждой группы, с которой они работают, войти в каждый антирасистский комитет, просмотреть каждое заявление или попросить помочь написать заявление. Это утомительно. И когда приходит время продвижения по службе, я не думаю, что комитет по продвижению будет спрашивать, в скольких комитетах по борьбе с расизмом мы заседали.Они хотят двух вещей от исследователя. Они хотят знать гранты. Они хотят знать публикации. Итак, когда меняются критерии академического продвижения, я думаю, что будет нормально сказать рекруту факультета, что он нужен в качестве образца для подражания. Мы хотели бы, чтобы вы были образцом для подражания и наставником недостаточно представленных студентов из числа меньшинств, но только если они получают за это FTE и не будут отмечены в процессе продвижения по службе. Мы не хотим заводить людей и настраивать их на провал.Итак, каждую минуту, которую они тратят на комитет по разнообразию или на что-то еще, для достижения целей организации в области разнообразия, это минута, которую они могут потратить на получение награды K, написание рукописи первого автора и выполнение других вещей, которые позволят помочь им продвинуться по службе.

Мы должны защищать наш факультет черно-коричневых. Потому что иначе у нас просто не получится. Мы проиграем. Трубопровод будет отключен, если вы не позволите людям выполнять ту работу, которую вы хотите, чтобы они выполняли.Я очень сильно к этому отношусь. Я действительно думаю, что найдутся преподаватели, которые захотят заниматься еще одной очень важной работой по разнообразию, равенству и инклюзивности. Я делал это на младшем факультете, выбирал и выбирал то, чем хотел заниматься, зная, что часть времени у меня будет отнимать у меня защищенное время для продуктивности. Но вы делаете то, что вам нравится. Однако мы не можем ожидать, что все преподаватели сделают это, и на самом деле мы не должны просить их об этом. Я думаю, что наставники и консультанты могут больше всего помочь недопредставленным преподавателям из числа меньшинств, защищая их и позволяя им получать стипендии.

ДК: Поставлю еще одну вилку. Я думаю, вы очень хорошо это сказали. Как исследователь, вас оценивают по вашим работам и грантам; это структурно. Это выбор, который делают наши академические институты. Некоторые из нас предполагают, что академики — это нечто большее. Помимо преподавания, исследований и клинической работы, существует четвертое измерение продуктивной академической жизни, которое включает политику и защиту. Как это встроить в структуру продвижения в академическом учреждении — это действительно интересный вопрос, но я знаю некоторых людей, которые пытаются.Между тем, если текущая структура по-прежнему будет сосредоточена только на грантах и ​​исследованиях, тогда наша работа должна заключаться в защите младших преподавателей, чтобы они могли писать гранты и публиковать исследования. Если мы хотим, чтобы они могли развиваться как преподаватели и вносить свой вклад в структурные изменения, то нам также необходимо выяснить, как вознаграждать эту работу на этом пути. Я думаю, что это обсуждение, которое мы должны провести на очень высоком уровне.

SD: Я полностью согласен с тем, что нам необходимо оценить потенциальные изменения в нашей текущей академической структуре, связанной с продвижением по службе, и метриками, которые мы измеряем.Можете ли вы рассказать, почему разнообразие зависит исключительно от преподавателей меньшинств? Этот налог меньшинств — это в основном добровольные усилия и не засчитываются для продвижения по службе или карьерного роста, как и участие в других комитетах.

ДК: Я думаю, что часть этого сводится к тому, о чем я говорил в своем повествовании, когда я решил отказаться от размышлений о культуре и расе в моем обучении. Я совершил ошибку; Я чувствовал себя так, будто качнулся и промахнулся. Ненавижу ошибаться, потому что я очень успешный и перфекционист.Я думаю, что мы, белые, должны понимать, что если мы займемся этой работой, мы будем делать ошибки, и это нормально. Мы не должны сдаваться только потому, что совершили большую ошибку. Я думаю, что мой опыт, вероятно, не уникален, и он привел к тому, что люди сказали: «Ну, это должны быть Цветные Люди, которые делают эту работу, а моя работа — просто держаться подальше от них». Это не правильно. Наша работа — распознавать ошибки и исправлять их, а не оставаться в стороне.

SD: Полностью согласен.Наш следующий вопрос: «Сделали ли программы первичной медико-санитарной помощи с расположенными рядом медико-правовыми партнерствами (MLP) большие успехи в решении проблемы неравенства в образовании? Как мы можем стратегически финансировать эти партнерства? »

ДК: Что ж, я всегда буду выступать в защиту MLP, я считаю, что они великолепны. Я работал с одним из них в Массачусетсе, и мы пытаемся активизировать нашу программу в Колорадо. Я думаю, что у разных MLP очень разные вопросы относительно того, готовы ли они заниматься образовательными вопросами, в зависимости от интересов адвокатов, участвующих в программе.Я знаю, что когда мы начали нашу MLP, юристы, с которыми мы работали, не чувствовали себя комфортно в связи с законодательством об образовании и не хотели брать на себя некоторые из образовательных проблем, которые у нас были. Затем у нас появился новый поверенный, которого не беспокоил закон об образовании, и внезапно мы смогли заняться вопросами образования. Я слышал, что из разных программ степень их готовности к взаимодействию со школьными системами зависит от подготовки и опыта ваших юридических партнеров.

Поверенных сильно беспокоит то, что пропаганда в сфере образования занимает много времени, потому что внутри системы существует так много проблем.Часто легче выбрать более мелкие проблемы, которые, как они знают, могут иметь значение. Так что, если вы работаете с MLP и можете решать образовательные проблемы, отлично! Я скажу вам, что моим любимым опытом работы с MLP было посещение IEP семиклассника-латиноамериканца, который не умел читать и не получал никаких услуг в школе. У него не было проблем с поведением; он просто ничему не учился. Я вошел с помощником юриста, и мы сели по обе стороны от матери.Ребята из школьной системы вошли, посмотрели на нас двоих по обе стороны от матери и сказали: «Простите нас на минутку». Они вышли и переписали IEP, которые собирались предложить. Это было полезно, но я должен был спросить: «Как это продолжалось столько лет, прежде чем мы смогли это исправить?» Это отличный инструмент. Используйте его, если можете, но знайте, что эти люди обычно работают на пределе ресурсов и часто не могут дать достаточно в этой области.

SD: Следующий вопрос касается наставничества.Преподаватель, задающий вопрос, белый, наставник чернокожего стажера сказал, что они могут только обсуждать цели, задачи, развитие карьеры, но не могут обсуждать слон в комнате, окружающий расизм. Не могли бы вы обсудить или прокомментировать это? Доктор Келлер, это может быть хорошим вопросом для вас, учитывая рассказанные вами истории. Доктор Кокер, я хотел бы услышать ваши комментарии, потому что я думаю, что это действительно важный вопрос, который приводит к борьбе для многих из нас.

НО: Обсуждать слона в комнате страшно, особенно как цис-белый мужчина старшего возраста.Я понимаю, что разница в силе между мной и моим подопечным может потенциально привести к тому, что я причиню вред, несмотря на все добрые намерения. Я думаю о некоторых случаях, о которых я действительно не хочу рассказывать большой группе людей, когда я напортачил в этой сфере. Итак, я полностью понимаю роль этих ограждений. Отчасти они помогают мне не навредить. Я думаю, что нам потребуется действительно высокий уровень доверия и четкое понимание того, как сила работает в этих отношениях, чтобы иметь возможность ориентироваться в этой области.Я еще не уверен, что умею это делать хорошо. Тумаини, может тебе стоит немного поговорить.

TC: Я думаю, важно понимать, что если вы, как белый преподаватель, не привыкли говорить о расизме, вы ошибетесь. И это нормально, правда? Мы все ошибались раньше, мы ошибаемся в академических кругах, все мы, в нашей жизни. Есть что-то очень сложное в том, чтобы ошибиться с расизмом, но мы можем принять свои ошибки во всем, что мы делаем, включая клиническую помощь, и говорить о них.Мы можем говорить о том, что пошло не так в клиническом случае. Мы должны иметь возможность говорить о том, что пошло не так в разговоре о расе с нашими подопечными или преподавателями. Я думаю, что это первая часть — признать, что все мы делаем ошибки и что в нас укоренились предубеждения. Наши предубеждения проявятся, когда мы работаем в стрессовых ситуациях. Когда вы делаете то, к чему не привыкли, у вас не получится сделать это правильно. Поэтому я думаю, что если как наставник, чтобы ответить на вопрос о том, сталкивается ли афроамериканский подопечный с расизмом в своей работе, просто задайте этот вопрос.Например, когда я рассказал вам об аспиранте, который спросил меня, можете ли вы сказать мне в академических кругах, сталкиваетесь ли вы с расизмом как темнокожая женщина? Она могла бы задать мне тот же вопрос как белая женщина или как белый мужчина. Это правильный вопрос, потому что в мире существует расизм, и вопрос в том, просто расскажите мне о том, как вы испытали это в академических кругах, и если я лично не хотел отвечать, я могу сказать, что мне действительно некомфортно говорю об этом. И это все, и обоим будет немного неловко, если я скажу это, но, по крайней мере, вы попросили и открыли ту дверь.Итак, когда что-то происходит через год или два, когда вы начинаете строить эти отношения, этот человек может поговорить с вами. И я думаю, это немного о климате. Вещи всегда будут происходить. Будут микроагрессии. Существует системная несправедливость, но как наставник я думаю, что одна из наших задач — дать нашим подопечным возможность поговорить об этом, если они того пожелают.

Я думаю, что для многих молодых цветных факультетов, и я могу говорить за себя, основываясь на том, что когда я начал свою первую должность преподавателя, я никогда не собирался жаловаться на микроагрессию на работе, моему наставнику или начальнику моего отдела, потому что это было просто чем-то укоренившимся во мне.Типа, ну ты знаешь, просто делай свою работу. Но тогда я был советником нашего местного отделения Национальной студенческой медицинской ассоциации (SNMA), которое является организацией чернокожих студентов. Работая с этими студентами-медиками, они гораздо более нетерпимы к микроагрессиям, чем я и мои сверстники. Думаю, дела идут в лучшую сторону. Младшие преподаватели и стажеры указывают на эти микроагрессии не так, как я. Они подчеркивают эти проблемы, поэтому люди хотят об этом поговорить.Они хотят быть услышанными. Мы должны дать им возможность сделать это.

ДК: Думаю, еще я хотел бы сказать, что как пожилой белый, цис-наставник, мужчина, я должен быть готов слушать и слушать. И послушай. И не делай того, что мне нравится делать, а именно: «Ну, ты мог бы сделать это или ты мог бы сделать то». Если вы собираетесь войти в эту область, первое, к чему вы должны быть готовы, — это слушать больше, чем вы думаете, что вам нужно, прежде чем взвешиваться мудрыми советами и опытом. Вы услышите то, чего нет в вашем опыте.Когда это случается со мной, мой инстинкт состоит в том, чтобы взять это и перенести в свой опыт молодого преподавателя. Как наставник, я должен заставить себя сопротивляться побуждению сделать это. Я думаю, что это еще одна причина, по которой гораздо проще просто сказать, что мы не будем говорить о расе, потому что, если я ошибаюсь, я не помогу, и это всегда моя цель, когда я наставляю.

SD: Спасибо! Следующий вопрос. «Мне бы хотелось услышать ваши мысли о том, как мы выступаем за финансирование детского здравоохранения, которое устраняет неравенство.Я вижу проблемы с доступом к психическому здоровью, особенно в Орегоне, но это верно для всех Соединенных Штатов. Это определенно двухуровневая система. Многие из моих пациентов, которые несут на себе огромное бремя неблагоприятных событий в детстве из-за системного расизма, обращаются ко мне в качестве своего психиатра, несмотря на мою роль педиатра общего профиля. Это небезопасно и вызывает сильное выгорание в первичной медико-санитарной помощи. Как мы объединяемся в педиатрии, чтобы отстаивать то, что наши специалисты не зависят от плательщиков и что модели оплаты имеют смысл для детей?

TC: Нам нужна новая система оплаты за медицинское обслуживание в этой стране, чтобы обеспечить всеобщий охват детей и взрослых, включая психическое здоровье, стоматологию и все остальное.Нам нужна интегрированная первичная медико-санитарная помощь, которая не исключает услуг по охране психического здоровья. Платежная система имеет решающее значение для этого. Если мы не сможем это исправить, мы продолжим использовать эту двух- или трехуровневую систему или более уровней в зависимости от того, какой у вас страховой полис, в каком штате вы находитесь и так далее. Это то, что нам нужно реформировать на национальном уровне. Итак, как мы защищаем это? Мы должны голосовать и отстаивать необходимость интегрированного ухода с согласованными платежными системами.

ДК: Пятнадцать или 20 лет назад я вспоминаю, как слышал интервью с главой Британской национальной службы здравоохранения, который брал на себя все расходы растущего пожилого населения.Его спросили: «А как насчет детей?» Он ответил примерно так: «Я очень забочусь о детях. Мне придется платить за них через 80 лет, и мне нужно убедиться, что они стареют как можно более здоровыми. Это сэкономит нам деньги ». В этой стране у нас нет платежной системы, которая бы правильно рассматривала жизненный путь и подталкивала бы нас к тому, что нам нужно делать, а именно к тому, чтобы действительно извлечь выгоду из того факта, что инвестиции в раннее детство, инвестиции в комплексное психическое здоровье, инвестиции в системы поддержки детей, инвестиции в искоренение детской бедности принесут дивиденды нашей системе, когда вы достигнете моего возраста.Мы так не настроены.

По сути, есть два пути вперед, и дискуссия о том, как это сделать, будет интересной. Один из подходов — объединить все системы, создать что-то, чтобы люди, которые платят за лечение в конце жизни, заботились о том, что происходит в начале жизни. Есть несколько моделей, которые это делают. Другой — действительно создать систему, которая фокусируется на определенном количестве ресурсов и финансирования для детей, особенно в раннем возрасте, отделяя их от остальной системы.Medicare для детей со всеми видами вещей, которые обеспечат всем детям отличный старт в жизни, продвигающейся вперед. Я лично считаю, что первая система лучше, потому что вы создаете единую систему, в которой люди в конце жизни заботятся о людях на заре жизни. Я думаю, что это будет одна из великих дискуссий по вопросам политики, которые мы собираемся провести в следующие 10 лет, поскольку мы пытаемся понять, куда мы хотим двигаться с реформой платежной системы.

Единственное, что я знаю, это то, что наличие платежной системы, которая в основном ориентирована на лечение хронических заболеваний и управление концом жизни, не заставит нас поддерживать то, что мы все признаем. мы должны сделать для детей, чтобы они могли настроить их, чтобы максимизировать их потенциал в жизни.

SD: Спасибо за отличные отзывы! Мы подошли к концу нашей сессии. Я хочу выделить один комментарий от одного из участников, прежде чем мы закончим. «Часть расизма не в том, чтобы видеть человека перед собой как уникальное человеческое существо. Структура академической медицины исторически определялась эго. Слон в комнате заключается в том, что нам нужно больше заботиться о людях, в том числе о недопредставленных меньшинствах, чем о нашей собственной карьере. Причина для беспокойства заключается в том, что человек может научить нас чему-то, может помочь нам увидеть мир по-новому и может повысить ценность этого мира, если только они будут услышаны и почувствуют себя ценными.”

К сожалению, мы не смогли ответить на все вопросы и комментарии. Этот вебинар был действительно информативным, честным и заставлял задуматься. Я хочу поблагодарить доктора Кокера и доктора Келлера за ваши невероятные презентации и мудрые комментарии. Теперь я передам это моему коллеге доктору Абману.

SA: Я хочу выразить нашу благодарность доктору Келлеру, доктору Кокеру и доктору Дэвису за это обогащающее обсуждение, которое выявило сложность проблем как неравенства, так и обеспечения эффективного здравоохранения для всех детей.Наконец, мы хотели бы также поблагодарить всех наших участников за их проницательные вопросы и комментарии во время этого «виртуального чата».

Выражение признательности

Авторы хотели бы поблагодарить Американское педиатрическое общество и Общество педиатрических исследований за спонсирование серии веб-семинаров «Виртуальный чат», на основе которых был составлен этот документ. Авторы сообщают об отсутствии внешней финансовой поддержки этой работы.

Информация об авторе

Принадлежности

1. Департамент педиатрии Вашингтонского университета и Детская больница Сиэтла, Сиэтл, Вашингтон, США

   Тумаини Ракер Кокер

2. Департамент педиатрии, Детская больница Колорадо и Школа Университета Колорадо. Медицина, Аврора, Колорадо, США

   Дэвид Келлер и Стивен Абман

3. Кафедра педиатрии, Университет Северной Каролины в Чапел-Хилл, Чапел-Хилл, Северная Каролина, США

   Стефани Дэвис

Вклад

Все сделано внес существенный вклад в концепцию, дизайн, сбор данных, составление и пересмотр важного интеллектуального содержания этой статьи и одобрил ее представление для публикации в Pediatric Research .

Автор, ответственный за переписку

Для корреспонденции Дэвид Келлер.

Декларации этики

Конкурирующие интересы

Авторы заявляют об отсутствии конкурирующих интересов.

Согласие пациента

Для подготовки этой статьи согласие пациента не требовалось.

Дополнительная информация

Примечание издателя Springer Nature сохраняет нейтралитет в отношении юрисдикционных претензий на опубликованных картах и ​​сведений об учреждениях.

Об этой статье

Цитируйте эту статью

Coker, T.R., Keller, D., Davis, S. et al. Виртуальный чат APS / SPR: раса, расизм и справедливость в отношении здоровья детей в академической педиатрии. Педиатр Res (2020). https://doi.org/10.1038/s41390-020-01176-w

Скачать цитату

Дополнительная литература

• Культура справедливости в педиатрии

  Педиатрические исследования (2020)

14-й практический курс МРТ по кардиологии SPR

, организованный

• EB Singleton Отделение детской радиологии, Детская больница Техаса, Хьюстон, Техас
• Отделение детской кардиологии, Отделение педиатрии, Детская больница Техаса, Хьюстон, Техас
• Отделение диагностической визуализации, Детская больница UCSF Benioff, Окленд, Калифорния
• Отделение диагностической визуализации и отделение кардиологии, Больница для больных детей, Торонто
• Отделение медицинской визуализации и Отделение педиатрии, Отделение кардиологии, Ann & Robert H.Детская больница Лурье, Чикаго,

При финансовой поддержке Общества детской радиологии и Детской больницы Техаса

---

Дата, время и место

11-13 октября 2016 г.
7:30 — 17:30 во вторник, 11 октября
8:30 — 17:30 в среду, 12 октября
8:30 — 17:30 в четверг, 13 октября

Детский павильон для женщин Техаса, Конференц-центр на 4-м этаже
6551 Main St., Houston, TX 77030
Совместные организаторы: Drs.Раджеш Кришнамурти, Кори Ноэль, Пракаш Масанд, Детская больница Техаса, Хьюстон, Техас

---

Цель курса

Предоставить практические знания о методах и показаниях детской МРТ сердечно-сосудистой системы. См. Предварительную программу курса.

---

Цели обучения

• Обобщение основ детской сердечно-сосудистой медицины для визуализации
• Обзор физики МРТ применительно к МРТ сердечно-сосудистой системы у детей
• Практика МР-сканирования на консоли и постобработка полученных данных под наблюдением экспертов
• Обсудить основы стандартных протоколов МРТ сердечно-сосудистой системы у детей
• Обзор характеристик МРТ выбранных патологических состояний
• Продемонстрируйте новые процедуры после знакомства с последними достижениями в области сердечно-сосудистой системы MR
• Развитие сети для дальнейшего сотрудничества

---

Международный факультет

• Тейлор Чанг
• Вивек Мутурангу
• Гордон Калэм
• Эндрю Пауэлл
• Марк Фогель
• Синтия Ригсби
• Джеральд Грейл
• Джошуа Робинсон
• Пракаш Масанд
• Лорин Сена
• Раджеш Кришнамурти
• Ши Джун Ю
• Кори Ноэль
• Шейн Моррис

---

Дополнительное медицинское образование

Заработайте кредиты CME и часы категории A

---

Заявочная / регистрационная информация

Посещаемость будет ограничена 18 людьми, чтобы обеспечить широкие возможности для практического опыта и дискуссий.Приоритет будет отдан радиологам и кардиологам, которые в первую очередь отвечают за визуализацию сердца в своих отделениях.

Срок

Крайний срок регистрации / подачи заявок на этот курс — 15 июня 2016 г., о решениях относительно выбора будет сообщено до 30 июня 2016 г. Заявки, полученные после указанного срока, будут рассматриваться поочередно в зависимости от наличия свободного места.

Комиссия

Пожалуйста, нажмите на ссылку ниже, чтобы получить информацию о подаче заявления на Базовый курс.Принятие на этот курс включает регистрацию / участие в 12-м расширенном симпозиуме по педиатрической кардиоваскулярной визуализации 14–16 октября 2016 г. Кандидаты будут рассмотрены и уведомлены о приеме по электронной почте; сбор составляет 1200 долларов США.

Как подать заявку / Зарегистрироваться

Пожалуйста, используйте нашу безопасную форму, чтобы подать заявку / зарегистрироваться онлайн на этот курс.

---

Бронирование гостиниц

Блок гостиничных номеров будет доступен в Marriott Medical Center, 6580 Fannin St., Houston, TX, 77030. (Расположен недалеко от Детского павильона для женщин Техаса)

Сниженная ставка в размере 109 долларов США плюс налог доступна для участников Симпозиума в порядке очереди. Чтобы получить этот тариф, закажите онлайн здесь или позвоните по телефону 1-800-228-9290 и спросите блок кабинетов детской радиологии детской больницы Техаса.

---

Вопросы?

Пожалуйста, свяжитесь с Шери Мусслвайт по адресу [email protected]

О НАС — Заседание PAS

ПРОГРАММНЫЙ КОМИТЕТ

Патрик Д.Брофи
Председатель программы PAS
Нефрология
Медицинский центр Университета Рочестера
Детская больница Гослиано
[email protected]
Принадлежность: APS, ASPN, SPR

Джудит Шоу
Избранный председатель программы PAS
Общая педиатрия, повышение качества
Медицинский колледж Ларнера Университета Вермонта
[email protected]
Принадлежность: APA, AAP, APS

Венди Хобсон-Рорер
PAS Workshop Chair
General Pediatrics
University of Utah Health / School of Medicine
Венди[email protected]
Место работы: APA, SPR

Стивен Абман
Президент APS
Пульмонология, реанимация, неонатология
Школа медицины Университета Колорадо, Детская больница Колорадо
[email protected]
Принадлежность: APS, SPR

Мэри Леонард
Вице-президент APS
Педиатрия, нефрология
Медицинский факультет Стэнфордского университета,
Детская больница Люсиль Паккард
Леонард5 @ stanford.edu
Принадлежность: APS

Клиффорд Бог
Секретарь / казначей APS
Отделение интенсивной терапии
Йельская медицинская школа, Детская больница Йель-Нью-Хейвен
[email protected]
Принадлежность: APS, AAP, APA, SPR

Винит Бхандари
Неонатально-перинатальная медицина
Медицинская школа Купера при университете Роуэн,
Детская региональная больница в Купере
[email protected]
Место работы: APS, AAP, SRP

Дэвид Корнфилд
Пульмонология, отделение интенсивной терапии
Медицинский факультет Стэнфордского университета, детская больница Люсиль Паккард dcornfield @ stanford.edu
Принадлежность: APS, SPR

Дженнифер Рид
Инфекционные заболевания, эпидемиология
Университет Вермонта, Департамент здравоохранения штата Вермонт
[email protected]
Принадлежность: APS, AAP, PIDS, SPR

Мишель Гилл
Посол SPR, региональные отделения Северной Америки
Инфекционные заболевания
Юго-Западный медицинский центр Техасского университета
[email protected]
Место работы: SPR

Джоэл Хиршхорн
SPR 9039 , Genetics
Бостонская детская больница, Гарвардская медицинская школа
Джоэл[email protected]
Место работы: SPR, APS

Дэвид Ханстад
Сотрудник по стратегии и операциям SPR
Инфекционные заболевания
Вашингтонский университет
[email protected]

Роберта Келлер
Неонатально-перинатальная медицина
Univ. из Калифорнии, Сан-Франциско
[email protected]
Место работы: SPR, APS

Джейми Лор
Кардиология
Медицинский центр Университета Миннесоты
lohrx003 @ umn.edu
Принадлежность: SPR

Натали Мэтр
Неонатология
Медицинский колледж Университета штата Огайо, Национальная детская больница
[email protected]
Принадлежность: SPR

Лата Чандран
Президент APA
Медицинское образование
Школа медицины Миллера, Университет Майами
[email protected]
Принадлежность: APA, AAP

Тери Тернер
Избранный президент APA
Представитель PAS CME
Профессор педиатрии
Медицинский колледж Бейлора
Тери[email protected]
Место работы: APA, AAP, APS

Джудит Шоу
Секретарь APA
Общая педиатрия, улучшение качества
Университет Вермонта
[email protected]
Принадлежность: APA, AAP, APS

Рэйчел Гросс
Ожирение, малообеспеченное население
Медицинская школа Нью-Йоркского университета
[email protected]
Место работы: APA, SPR

Венди Хобсон-Рорер
PAS Workshop Chair
General Pediatrics, Health Equality
University of Utah Health / School of Medicine
Венди.