Питер ТильОт нуля к единице. Как создать стартап, который изменит будущее
Руководитель проекта М. Шалунова
Компьютерная верстка А. Абрамов
Дизайн Р. Сидорин
Арт-директор С. Тимонов
В оформлении обложки использованы изображения из фотобанка Shutterstock.com
© Peter Thiel, 2014
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2015
* * *
Предисловие
От нуля к единице
Каждое событие в бизнесе происходит лишь однажды. Новый Билл Гейтс не создаст операционную систему. Новые Ларри Пейдж и Сергей Брин не придумают поисковую машину. А новый Марк Цукерберг не построит социальную сеть. Если вы копируете этих ребят, значит, вы ничему у них не научились.
Разумеется, копировать модель куда проще, чем создавать нечто новое. Делая то, что уже умеем делать, мы двигаем мир от единицы к двойке и дальше, к произвольно большому числу N, увеличивая количество того, что уже существует. Но всякий раз, когда мы создаем что-то свое, мы делаем шаг от нуля к единице. Каждый творческий акт неповторим, как и момент творения, и всякий раз результатом становится нечто новое и поразительное.
Если американские компании не начнут вливать инвестиции в самую сложную из сфер деятельности – новые разработки, – в будущем их ждет крах, сколь бы ни поражали сегодня наше воображение их гигантские прибыли. Что произойдет, когда мы выжмем все возможное из бизнес-моделей, доставшихся нам в наследство от прежних поколений? Сегодня в это трудно поверить, но, быть может, по сравнению с этим тупиком кризис 2008 года покажется сущей мелочью. Современные «лучшие практики» ведут в никуда: в действительности на самые перспективные дороги пока еще не ступала нога человека.
В мире, где общественная и личная жизнь опутана гигантскими сетями бюрократических процедур, поиск новых путей может казаться гонкой за миражом. Но если американскому бизнесу суждено преуспеть, нам понадобятся сотни, если не тысячи, подобных миражей. Эта идея может казаться одиозной, если не учитывать важнейшего факта: человек отличается от других живых существ способностью воплощать фантазии в реальность. Мы называем эти фантазии технологиями. Любая технология – это чудо, поскольку она помогает достигать большего с меньшими ресурсами, раз за разом все выше поднимая планку наших возможностей. Представители других видов, ведомые инстинктом, строят плотины или соты – лишь человек в состоянии изобретать вещи принципиально новые и придумывать более эффективные способы их производства. Человек не выбирает модели из какого-то космического каталога, из заранее составленного списка. Нет, создавая новые технологии, мы меняем контур окружающего мира. Однако сегодня мы слишком часто копируем сделанное до нас. Книга «От нуля к единице» о том, как создавать компании, способные производить принципиально новое. В ней я рассказываю обо всем, что узнал на собственном опыте, будучи сооснователем компаний PayPal и Palantir, а позднее – инвестируя средства в сотни стартапов, в том числе в Facebook и SpaceX. Но хотя за годы работы я наблюдал много эффективных моделей, описание которых вы встретите на этих страницах, в моей книге вы не найдете готовой формулы успеха. Парадокс обучения искусству предпринимательства заключается в том, что такая формула просто-напросто не существует. Любая инновация уникальна, и ни один авторитет не может перечислить последовательность шагов, ведущую к званию новатора. Единственное действенное правило, которое мне удалось вывести, гласит, что успешные люди находят шансы для обогащения в самых неожиданных местах, доходят они до этого собственными представлениями, а не за счет каких-то там формул.
Эта книга основана на учебном курсе, посвященном стартапам, который я вел в Стэнфордском университете в 2012 году. Студенты способны с успехом освоить несколько специальностей, но многие из них не имеют понятия о том, что делать с полученными навыками в реальном мире. Поэтому свою главную преподавательскую задачу я видел в том, чтобы помочь им не думать об ограничениях, налагаемых университетской специализацией, и научиться шире смотреть на свое будущее, которое им лишь предстоит создать. Один из моих студентов, Блейк Мастерс, тщательно конспектировал мои лекции, и со временем его конспекты разошлись далеко за пределы нашего студенческого городка. ГЛАВА Работая над книгой, я использовал их, переработав для более широкой аудитории. В конце концов, нет никаких причин ограничивать будущее территорией Стэнфорда, нашего колледжа или даже всей Кремниевой долины.
Глава 1
Вызов из будущего
Проводя собеседование с кандидатом на ту или иную позицию, я люблю задавать вопрос: «Назовите какую-нибудь важную истину, с которой люди, окружающие вас, по большей части не согласны?»
Вопрос кажется простым благодаря своей прямоте. Но на самом деле ответить на него очень трудно. Он сложен прежде всего с интеллектуальной точки зрения: с теми истинами, которые мы усвоили еще в школе, разумеется, согласны все. Но он сложен еще и психологически: каждый, кто попытается ответить на него, должен будет высказать заведомо непопулярное соображение. Гениальность встречается редко, но, оказывается, мужественного человека можно увидеть еще реже, чем гения.
Чаще всего мне доводилось слышать следующие ответы:
– Наша система образования нефункциональна и нуждается в срочном исправлении.
– Америка – исключительная страна.
– Бога нет.
Это плохие ответы. Первое и второе утверждение в принципе верны, но с ними согласно множество людей. Третье высказывание – это всего лишь мнение одной из сторон в бесконечном споре. Ну, а хороший ответ будет выглядеть примерно так: «Большинство людей считают, что Х, но на самом деле истина строго противоположна Х». Я дам вам свой собственный ответ в конце этой главы.
Какое отношение мой странный вопрос имеет к будущему? В самом простом смысле слова, будущее – это просто-напросто совокупность моментов, которым еще только предстоит наступить. Но что же делает будущее интересным и важным для нас? Не то, что оно еще не наступило, – а то, что завтрашний мир определенно будет отличаться от настоящего. А это значит, что, если наше общество не изменится на протяжении следующего столетия, будущее отстоит от нас на целый век. Если же в следующее десятилетие нас ждут радикальные перемены, то будущее уже рядом. Никто не сможет с точностью предсказать грядущее положение вещей в мире, но мы можем быть твердо уверены в двух вещах: во-первых, оно будет иным, а во-вторых, оно уходит корнями в сегодняшний день. Большинство ответов на мой необычный вопрос – это лишь разные точки зрения на настоящее. Лучшие ответы максимально приближают нас к возможности заглянуть в будущее.
От нуля к единице. Будущее прогресса
Думая о будущем, мы надеемся на грядущий прогресс. Он может проистекать в двух формах. Горизонтальный, или экстенсивный, прогресс подразумевает копирование эффективных моделей, то есть продвижение от единицы к N. Горизонтальный прогресс нетрудно себе представить – ведь мы уже знаем, как он выглядит. Вертикальный, или интенсивный, прогресс означает создание новых сущностей – то есть переход от нуля к единице. Представить себе вертикальный прогресс гораздо сложнее – ведь для этого придется вообразить себе вещи, которых никто никогда не делал. Взяв пишущую машинку и собрав еще сотню таких же по образцу, вы обеспечите горизонтальный прогресс. Если же, имея на руках пишущую машинку, вы создали текстовый процессор – значит, вы добились вертикального прогресса.
На макроуровне горизонтальный прогресс обозначается термином «глобализация» – процесс, при котором нечто работающее в одном месте планеты переносится в другие места и работает там. Китай – ярчайший пример глобализации: через 20 лет он планирует стать таким же, как современная Америка. Китайцы тщательно копируют все, что доказало свою работоспособность в развитых странах: железные дороги в XIX столетии, кондиционеры в XX веке. Копируют даже целые мегаполисы! На пути к прогрессу они могут перескочить через несколько ступеней – к примеру, переходя сразу на беспроводную связь, минуя этап строительства наземных линий связи. Но все равно речь идет лишь о воспроизведении имеющихся образцов.
Ключевое слово для обозначения вертикального прогресса, перехода от нуля к единице, – слово «технология». Стремительный прогресс информационных технологий, который мы наблюдаем в последние десятилетия, превратил Кремниевую долину в мировую столицу технологий. Тем не менее не существует причин, по которым технологическое развитие должно ограничиваться лишь тем, что связано с компьютерами. Если разобраться, технологией можно считать любой новый, более продуктивный способ действий.
Поскольку глобализация и технологии – это разные модели прогресса, мы можем одновременно использовать одну из них, либо обе, либо ни одной. К примеру, период с 1815 по 1914 год отличался быстрым развитием технологий и в то же время ускоренной глобализацией. Между Первой мировой войной и визитом Киссинджера в Китай в 1971 году, возобновившего отношения США с этой восточной страной, технологии развивались стремительными темпами – в отличие от глобализации. А вот после 1971 года началась эпоха глобализации, сопровождавшаяся весьма ограниченным ростом технологий, в основном связанных с компьютерной техникой.
В эпоху глобализации легко поверить в то, что будущие десятилетия станут эрой продолжающегося сближения и увеличивающегося сходства. Даже наша повседневная речь свидетельствует о массовом ожидании конца технологической истории. Разделение мира на развитые и развивающиеся страны как будто подразумевает, что наиболее продвинутые народы уже добились всего, чего можно достичь, а беднейшим странам осталось лишь догонять их.
Но лично я не думаю, что это так. Мой собственный ответ на мой же неожиданный вопрос звучит так: большинство людей полагает, что в перспективе лицо нашего мира будет определять глобализация, но на самом деле технологии гораздо важнее. Без значимых технологических изменений через 20 лет, когда Китай нарастит производство энергии в два раза, он вдвое увеличит и объем вредных выбросов в атмосферу. Если бы каждая из сотен миллионов индийских семей жила так, как сегодня живут американцы, и с тем же энтузиазмом использовала технические новинки, результатом стала бы экологическая катастрофа. Распространяя по странам мира прежние методы преуспеяния, мы движемся не к процветанию, а к краху. В мире с ограниченными ресурсами глобализация без новых технологий обречена.
Технологические новшества никогда не приходили к человечеству сами по себе, с течением времени. Наши предки жили в статичном, веками не менявшемся обществе, где успеха добивались, отнимая имущество, принадлежащее другим. Очень редко им удавалось создавать новые источники благосостояния, и их никогда не было достаточно для того, чтобы избавить среднестатистического индивидуума от беспросветно тяжелой жизни. Затем, после десяти тысяч лет движения рывками – от примитивных сельскохозяйственных технологий к средневековым ветряным мельницам и дальше, к астролябиям XVI века, человеческое общество неожиданно вступило в современную эпоху непрерывного технического прогресса. Начавшись с изобретения парового двигателя в 1760-х годах, она завершилась примерно к 70-м годам XX века. В итоге наше поколение унаследовало жизнь куда более благополучную, чем наши предки могли себе вообразить. Я, конечно, не имею в виду поколения наших родителей, а также бабушек и дедушек. Жившие в конце 1960-х, они полагали, что прогресс будет продолжаться. Они мечтали о четырехдневной рабочей неделе, об энергии настолько дешевой, чтобы потреблять ее можно было не считая, об отпуске, проведенном на Луне. Но этого не произошло. Смартфоны, отвлекающие нас от реальности, мешают нам заметить тот факт, что эта самая реальность остается удивительно старомодной. С середины XX столетия принципиальные изменения коснулись лишь компьютерной сферы и технологий связи. Это не значит, что наши родители ошибались, мечтая о лучшем будущем. Они были неправы лишь в том, что полагали, будто оно наступит само собой. Сегодня перед нами стоит сложная задача – придумать, а затем и воплотить в жизнь новые технологии, способные сделать XXI век более мирным и процветающим, чем ушедший XX.
«Стартапное» мышление
Чаще всего новые технологии рождаются в недрах новых компаний – стартапов. Начиная с отцов-основателей в политике и «вероломной восьмерки» из компании Fairchild Semiconductor в бизнесе, небольшие группы людей, связанные ощущением собственной миссии, снова и снова меняют мир к лучшему. Самое простое объяснение этому факту – негативное: очень сложно изобретать что-то новое, работая в больших организациях, и еще труднее справиться с этой задачей в одиночку. Бюрократическая структура неповоротлива и по сути своей склонна избегать риска. В наименее функциональных организациях для продвижения по карьерной лестнице умение показать свое трудовое рвение важнее, чем реальное качество работы. (Если это в точности описывает происходящее в вашей компании – уходите немедленно!) Столь же бесплодна и другая крайность. Одинокий гений способен создать великое литературное или художественное произведение, но ему не под силу дать жизнь новой отрасли. Стартапы руководствуются следующим принципом: чтобы дела двигались, необходимо работать рука об руку с другими людьми, но, чтобы добиться успеха, их число должно быть небольшим. Если попытаться дать позитивное определение стартапа, получится примерно следующее: стартап – это максимальная по числу группа людей, которую вы сможете заразить своей идеей создания нового, лучшего будущего. Главная сила новой компании – в способности мыслить по-новому: небольшой размер фирмы позволяет сотрудникам свободно мыслить, и это преимущество оказывается даже важнее, чем гибкость и приспособляемость. Эта книга – о вопросах, которые следует задавать и на которые следует искать ответы, чтобы преуспеть в бизнесе, создающем новое. Это не учебник, не собрание сведений – а упражнение, тренирующее способность мыслить. Потому что именно в этом и заключается задача стартапа: испытывать вопросами имеющиеся идеи и переосмысливать бизнес с нуля.
Глава 2
Как будто на дворе 1999-й
Вспомним наш парадоксальный вопрос: «Назовите какую-нибудь важную истину, с которой люди, окружающие вас, по большей части не согласны?» Ответить на него прямо чрезвычайно трудно. Возможно, следует начать с предварительных рассуждений: а с чем на самом деле согласны все, кто нас окружает? «Люди редко сходят с ума поодиночке – но сплошь и рядом целыми группами, партиями, народами и поколениями», – писал Ницше еще до того, как сам сошел с ума. Если вам удастся идентифицировать бредовое убеждение, с которым согласна масса людей, то вам не составит труда обнаружить то, что скрывается за ним, – правду, противоположную ему.
Возьмем для примера элементарное предположение: компании существуют, чтобы зарабатывать деньги, а не терять их. Но в конце 1990-х многим это не казалось столь очевидным: в то время любые, даже самые масштабные потери воспринимались как инвестиции в иное, лучшее будущее. В эпоху «новой экономики» скриншоты завораживали и повсеместно считались куда более авторитетным и продвинутым мерилом финансового успеха, нежели столь привычная и прозаичная вещь, как простой доход.
Как правило, общепринятые представления кажутся нам неверными и ничем не подтвержденными лишь задним числом: стоит им с грохотом рухнуть – и мы тут же называем их «пузырями». Но и после того, как пузырь лопнул, искаженное восприятие никуда не девается. Интернет-пузырь 1990-х стал самым крупным за последние два десятилетия – и преподнесенные им уроки определили наши сегодняшние, во многом искаженные представления о технологиях. Так что, если хотите сделать первый шаг к ясным представлениям о реальности – для начала задумайтесь, что вам известно о прошлом.
Краткая история 1990-х
У 90-х годов прошлого века с имиджем все в порядке. Мы считаем их десятилетием процветания и оптимизма, конец которого был обозначен интернет-бумом и последующим схлопыванием пузыря доткомов. Но на самом деле эти годы зачастую не были столь радостными, какими видит их взгляд, затуманенный ностальгией. Увы, мы давно позабыли, что творилось в мире в конце этого десятилетия, в те 18 месяцев, когда мир поразила дотком-мания.
1990-е начались с эйфории, вызванной падением Берлинской стены в ноябре 1989 года. Правда, продлилась эта радость недолго. К середине десятилетия США поразил экономический спад. Формально рецессия завершилась в марте 1991 года, но восстановление экономики двигалось медленно, и безработица продолжала расти до июля 1992 года. В итоге производство так и не смогло достигнуть докризисного уровня. Переход к экономике услуг оказался долгим и болезненным.
1992–1994-е годы стали эпохой общей нестабильности. Кабельные каналы беспрерывно показывали трупы американских солдат в Могадишо. Всеобщее беспокойство по поводу глобализации и способности США устоять в глобальной конкуренции усиливалось, а в поисках работы люди все чаще устремляли взгляды на Мексику. Этот пессимизм, подспудно охвативший общество, стал главной причиной того, что Джордж Буш-старший, 41-й президент Соединенных Штатов, потерял свое кресло на выборах 1992 года, а Росс Перо набрал почти 20 % голосов выборщиков, продемонстрировав лучший результат для представителей «третьей силы» со времен выдвижения Теодора Рузвельта в 1912 году. Популярные культурные тренды – группа Nirvana, музыка в стиле гранж, распространение героиновой наркомании – свидетельствовали о чем угодно, только не об оптимизме и уверенности.
В Кремниевой долине тоже царило уныние. Казалось, Япония бесповоротно выигрывала сражение за рынок полупроводников. Эпоха массового распространения Интернета все не наступала – отчасти из-за ограничений коммерческого использования Сети, снятых лишь в конце 1992-го, отчасти из-за отсутствия дружественных к пользователям браузеров. Примечательно, что, когда в 1985 году я впервые оказался в Стэнфордском университете, самой популярной специализацией среди студентов была экономика, а отнюдь не компьютерные технологии. Последние казались большинству обитателей кампуса отъявленной экзотикой или даже признаком провинциальной отсталости.
Интернет кардинально изменил эту картину. В апреле 1993 года миру был представлен браузер от компании Mosaic, открывший всем и каждому возможность выйти в Интернет. Вскоре Mosaic превратился в Netscape, который выпустил свой браузер Navigator в конце 1994 года. Его популярность росла с невиданной скоростью – если в январе 1995-го он занимал около 20 % рынка интернет-браузеров, то 12 месяцев спустя уже достиг 80 %. Благодаря столь быстрым темпам роста Netscape уже в августе 1995 года сумел выйти на IPO, несмотря на то что компания к тому моменту не успела даже стать прибыльной. За следующие пять месяцев стоимость Netscape взлетела с 28 до 174 долларов за акцию. Другие компании из сферы высоких технологий демонстрировали столь же бурный рост. Yahoo! вышла на фондовый рынок в апреле 1996 года, заработав на продаже акций 848 миллионов долларов. В мае 1997-го за ними последовал Amazon, оцененный рынком в 438 миллионов долларов. К весне 1998 года стоимость акций каждой из высокотехнологичных компаний, выпустивших свои бумаги в свободное обращение, выросла не менее чем в четыре раза. Скептики, правда, задавались вопросом: в самом ли деле доходы и объем выручки этих компаний растут настолько быстрее, чем у фирм, не принадлежащих к интернет-сектору? Предположение, что рынок сошел с ума, казалось наиболее логичным из возможных.
В декабре 1996 года, больше чем за три года до схлопывания пузыря, глава Федеральной резервной системы Алан Гринспен предупреждал, что «неоправданно высокий рост» может привести к «чрезмерному увеличению стоимости активов». Действительно, инвестиции в хай-тек текли полноводной рекой, но эти вливания имели вполне внятное объяснение. Слишком легко мы забываем о том, что в остальных областях экономики дела в то время шли отнюдь не блестяще. В июле 1997 года разразился восточноазиатский финансовый кризис. Капитализм, построенный на принципах кумовства, в сочетании с огромным внешним долгом привел экономики Таиланда, Индонезии и Северной Кореи на грань катастрофы. Затем, в августе 1998 года, последовал крах рубля, когда Россия, бившаяся в тисках хронического финансового дефицита, девальвировала собственную валюту, одновременно объявив дефолт по своим долговым обязательствам. Американских инвесторов изрядно встревожило появление на мировой арене страны с 10 тысячами ядерных боеголовок и без копейки денег на счетах: индекс Доу – Джонса за считаные дни рухнул более чем на 10 %. Надо сказать, беспокоились инвесторы не зря. Падение рубля вызвало мощную цепную реакцию, в результате которой рухнул хеджевый фонд LTCM, оперировавший значительными объемами заемных средств. Во второй половине 1998 года фонд ухитрился потерять 4,6 миллиарда долларов. У него оставалось еще порядка 100 миллиардов долларов долговых обязательств – но тут вмешалась Федеральная резервная система, предоставившая фонду мощную финансовую поддержку и мгновенно снизившая процентные ставки, чтобы избежать системного краха.
Европа чувствовала себя немногим лучше. Единая европейская валюта, введенная в обращение в январе 1999 года, была воспринята с вялым скептицизмом. В первый день своего выхода на валютные торги евро вырос до 1,19 доллара, но за два последующих года упал до 0,83 доллара. В середине 2000-х крупнейшие банки стран «большой семерки» были вынуждены поддерживать евровалюту многомиллиардными долларовыми интервенциями.
Таким образом, недолговечный пузырь доткомов, вспухший в сентябре 1998 года, раздувался в мире, в котором отказывало, кажется, все, к чему мы привыкли. Прежняя экономическая модель не выдержала новых задач, поставленных глобализацией. Требовалось нечто способное работать – и работать с размахом – в будущем, и это нечто должно было стать прекраснее всего виденного ранее. Таким образом, судя по косвенным доказательствам, новая интернет-экономика была единственным способом обеспечить дальнейшее движение вперед.
1. Восемь физиков и инженеров, уволившихся из Shoсkley Semicondutor Laboratory из-за конфликта с руководством и основавшие собственную компанию по производству проводников Fairchild Semiconductor, конкурировавшую с их прежним работодателем. – Прим. пер.2. Первый в мире интернет-браузер под операционную систему Windows. – Прим. пер.Читать онлайн «От нуля к единице. Как создать стартап, который изменит будущее» автора Тиль Питер — RuLit
Питер Тиль, Блейк Мастерс
От нуля к единице. Как создать стартап, который изменит будущее
Руководитель проекта М. Шалунова
Компьютерная верстка А. Абрамов
Дизайн Р. Сидорин
Арт-директор С. Тимонов
В оформлении обложки использованы изображения из фотобанка Shutterstock.com
© Peter Thiel, 2014
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2015
* * *
Предисловие
От нуля к единице
Каждое событие в бизнесе происходит лишь однажды. Новый Билл Гейтс не создаст операционную систему. Новые Ларри Пейдж и Сергей Брин не придумают поисковую машину. А новый Марк Цукерберг не построит социальную сеть. Если вы копируете этих ребят, значит, вы ничему у них не научились.
Разумеется, копировать модель куда проще, чем создавать нечто новое. Делая то, что уже умеем делать, мы двигаем мир от единицы к двойке и дальше, к произвольно большому числу N, увеличивая количество того, что уже существует. Но всякий раз, когда мы создаем что-то свое, мы делаем шаг от нуля к единице. Каждый творческий акт неповторим, как и момент творения, и всякий раз результатом становится нечто новое и поразительное.
Если американские компании не начнут вливать инвестиции в самую сложную из сфер деятельности – новые разработки, – в будущем их ждет крах, сколь бы ни поражали сегодня наше воображение их гигантские прибыли. Что произойдет, когда мы выжмем все возможное из бизнес-моделей, доставшихся нам в наследство от прежних поколений? Сегодня в это трудно поверить, но, быть может, по сравнению с этим тупиком кризис 2008 года покажется сущей мелочью. Современные «лучшие практики» ведут в никуда: в действительности на самые перспективные дороги пока еще не ступала нога человека.
В мире, где общественная и личная жизнь опутана гигантскими сетями бюрократических процедур, поиск новых путей может казаться гонкой за миражом. Но если американскому бизнесу суждено преуспеть, нам понадобятся сотни, если не тысячи, подобных миражей. Эта идея может казаться одиозной, если не учитывать важнейшего факта: человек отличается от других живых существ способностью воплощать фантазии в реальность. Мы называем эти фантазии технологиями. Любая технология – это чудо, поскольку она помогает достигать большего с меньшими ресурсами, раз за разом все выше поднимая планку наших возможностей. Представители других видов, ведомые инстинктом, строят плотины или соты – лишь человек в состоянии изобретать вещи принципиально новые и придумывать более эффективные способы их производства. Человек не выбирает модели из какого-то космического каталога, из заранее составленного списка. Нет, создавая новые технологии, мы меняем контур окружающего мира. Однако сегодня мы слишком часто копируем сделанное до нас. Книга «От нуля к единице» о том, как создавать компании, способные производить принципиально новое. В ней я рассказываю обо всем, что узнал на собственном опыте, будучи сооснователем компаний PayPal и Palantir, а позднее – инвестируя средства в сотни стартапов, в том числе в Facebook и SpaceX. Но хотя за годы работы я наблюдал много эффективных моделей, описание которых вы встретите на этих страницах, в моей книге вы не найдете готовой формулы успеха. Парадокс обучения искусству предпринимательства заключается в том, что такая формула просто-напросто не существует. Любая инновация уникальна, и ни один авторитет не может перечислить последовательность шагов, ведущую к званию новатора. Единственное действенное правило, которое мне удалось вывести, гласит, что успешные люди находят шансы для обогащения в самых неожиданных местах, доходят они до этого собственными представлениями, а не за счет каких-то там формул.
Эта книга основана на учебном курсе, посвященном стартапам, который я вел в Стэнфордском университете в 2012 году. Студенты способны с успехом освоить несколько специальностей, но многие из них не имеют понятия о том, что делать с полученными навыками в реальном мире. Поэтому свою главную преподавательскую задачу я видел в том, чтобы помочь им не думать об ограничениях, налагаемых университетской специализацией, и научиться шире смотреть на свое будущее, которое им лишь предстоит создать. Один из моих студентов, Блейк Мастерс, тщательно конспектировал мои лекции, и со временем его конспекты разошлись далеко за пределы нашего студенческого городка. ГЛАВА Работая над книгой, я использовал их, переработав для более широкой аудитории. В конце концов, нет никаких причин ограничивать будущее территорией Стэнфорда, нашего колледжа или даже всей Кремниевой долины.
Читать онлайн «От нуля к единице. Как создать стартап, который изменит будущее» автора Тиль Питер — RuLit
Глава 3
Все счастливые компании счастливы по-своему
Бизнес-версия моего необычного опроса звучит так: какую по-настоящему доходную компанию пока никто не открыл? Ответить на этот вопрос труднее, чем кажется. В самом деле, ваша компания может создавать самые разные ценности, но при этом сама по себе не быть особо ценной. Производить ценности недостаточно – часть из них вы должны иметь возможность оставлять при себе. А это означает, что даже самый крупный бизнес может никуда не годиться. К примеру, американские авиакомпании ежегодно обслуживают миллионы пассажиров, зарабатывая сотни миллиардов долларов. Но в 2012 году, когда средняя цена авиабилета в одну сторону составляла 178 долларов, авиакомпании зарабатывали с перелета каждого пассажира всего 37 центов. Сравните с доходами Google – компании, которая зарабатывает меньше в абсолютных цифрах, но оказывается на голову выше конкурентов, когда речь заходит о чистой прибыли. В 2012 году Google заработала 50 миллиардов долларов (в то время как американские авиакомпании – 160 миллиардов долларов), но при этом 21 % из этих денег были чистыми доходами: то есть чистая прибыль Google оказалась почти в 100 раз выше, чем у авиаперевозчиков.
Google зарабатывает так много, что сегодня он стоит в пять раз больше, чем все американские авиаперевозчики вместе взятые. Авиакомпании конкурируют друг с другом – а Google стоит особняком. Чтобы объяснить значение этого отличия, экономисты используют две упрощенные модели – совершенной конкуренции и монополии.
Совершенная конкуренция – одновременно идеальное и базовое состояние в простейшей модели экономики. Так называемый идеальный рынок достигает равновесия, когда предложение производителя соответствует спросу со стороны покупателей. Компании на конкурентном рынке не отличаются друг от друга, они продают одни и те же продукты. Поскольку ни у одной компании нет власти над рынком, все они вынуждены продавать свои товары по той цене, которую он диктует. Если появляется дополнительная возможность для получения прибыли, на рынок выходят новые компании; из-за роста предложения цены снижаются, сокращая доходы, которые первоначально и привлекли новичков. Если на рынке оказывается слишком много производителей, они терпят убытки, в итоге некоторые из них сворачивают свою деятельность, и цены вновь возвращаются к определенному уровню. В условиях совершенной конкуренции в долгосрочной перспективе ни одна компания не получает экономической прибыли.
Монополия – полная противоположность этой схеме. В то время как фирма, работающая в условиях конкуренции, вынуждена продавать товар по рыночной цене, монополия, владея рынком, устанавливает свою цену. Поскольку конкурентов у нее нет, она производит товар в таких количествах и устанавливает на него такую цену, чтобы получить максимальную прибыль.
Для экономиста все монополии одинаковы – не важно, идет ли речь о компании, бесчестными способами уничтожающей конкурентов, пользуется ли она полученной от государства лицензией или занимает свое уникальное положение благодаря собственным инновационным разработкам. В этой книге мы не будем говорить о тех, кто нарушает закон, прибегая к насилию, и о любимчиках государственных чиновников. Здесь под монополией мы подразумеваем компанию, демонстрирующую столь грандиозные результаты в своей сфере, что ни один конкурент не в состоянии предложить хоть сколь-нибудь сравнимый продукт или услугу. Google – отличный пример компании, шагнувшей от нуля к единице. В области интернет-поиска у нее нет конкурентов с начала 2000-х, когда она окончательно отмежевалась от Microsoft и Yahoo!. Американцы мифологизируют конкуренцию: именно ей, считают они, наша страна обязана спасением от ужасов социализма и очередей за бесплатной кормежкой. Но если посмотреть правде в глаза, окажется, что капитализм и конкуренция диаметрально противоположны друг другу. Капитализм строится на аккумулировании капитала, однако совершенная конкуренция лишает капиталистов всякой прибыли, тем самым преподнося предпринимателям простой и ясный урок:
Как читать от 0 до 1 года
0-3 года — это самый важный для обучения возраст. Именно в этом возрасте ребенок овладевает речью, учится воспринимать текст. Возможности мозга ребенка, будучи не востребованными, затухают. Поэтому ошибаются те родители, кто ждет, когда их малыш подрастет, чтобы заниматься. Так упускается самый благоприятный возраст.
Великий педагог В.А.Сухомлинский из своих многолетних наблюдений сделал такой вывод: одним из неблагоприятных условий, определяющих становление сниженной, ослабленной памяти, слабоумия, неполноценной функциональной деятельности мозга является отсутствие полноценного материнского воспитания хотя бы в первые два-три года жизни ребёнка: «Если эмоциональное познание, постигновение мира не начинается для ребёнка с улыбки матери, с её объятий, если вместе с ласковым, заботливым, тревожным, мудрым выражением материнских глаз в детское сознание не входят тончайшие оттенки – прежде всего эмоциональные оттенки – родного слова – умственная жизнь, развитие интеллекта, способностей маленького человека пойдут совсем не так…»
Психологи советуют:
— с первых дней общайтесь с ребенком на самые разные темы. Конечно, он не поймет смысла, но уловит разнообразные интонации. В дальнейшем они послужат своеобразными смысловыми ниточками, на которые «нанижутся» слова и фразы;
— в общении с ребенком постоянно повторяйте его имя;
— не будьте многословными, не говорите быстро, четко произносите все звуки;
— повторяйте много раз одно и то же слово, фразу, интонацию;
— чаще задавайте вопросы (риторические): «Поел наш Ваня?», «Папа пришел?»…
— сделайте обучение наглядным: показывайте предметы вокруг, картинки в книгах, дайте возможность из кроватки и коляски видеть мир;
— в разговоре смотрите в глаза малышу: это усилит воздействие слов;
— уважайте маленького человека: не приставайте с разговором, когда ребенок увлечен другим делом.
Учиться воспринимать цельный текст ребенок должен с младенческого возраста. Для этого с древнейших времен существует материнский фольклор: колыбельные песни, пестушки, потешки и пр., где слово неразрывно связано с ритмом. В раннем и дошкольном возрасте дети должны слушать и запоминать сказки, детские рассказы, стихотворения. С раннего возраста (1-3 года) начинается общение ребенка с книгой. Первое впечатление от этого общения определит в жизни многое.
Важно, чтобы первая книга стала любимой, для этого она должна быть не только красочной и хорошо изданной – она должна ассоциироваться с материнской теплотой: мама рядом, когда рядом книга. Любимые книги должны с первых лет жизни человека быть помощниками в познании мира, тогда эту роль книга сохранит на долгое время.
Как читать, петь младенцу: в основе чтения – РИТМ, МЕЛОДИЯ.
Текст для младенца должен быть ритмичным, спокойным, не возбуждающим и не пугающим резкими звуками: лучше всего подходит детский, материнский фольклор. Именно с материнского фольклора начинается путь ребенка к книге.
В восприятии мира у младенцев можно выделить 3 этапа, которые не отменяют, а дополняют друг друга.
1 этап восприятия: слуховой (примерно до 2-х месяцев). Пойте колыбельные песни, пойте или читайте пестушки, потешки, прибаутки (подробнее в разделе «Что читать от 0 до 1 года»).
Колыбельная песня – это программирование ребенка на успех в жизни, она гармонизирует биоритмы мамы и ребенка (посмотрите статью «Какую колыбельную спеть«). В помощь мамам существует сайт с большой коллекцией колыбельных песен — Баюшки.ру
Совет: со временем, когда ребенок уже будет узнавать слова, сочиняйте сами продолжение колыбельных песен, пестушек, вставляя в них информацию, которую ребенок уже знает: его имя, названия членов семьи, названия животных, какие-то знакомые действия (гулять, кушать, играть – глаголы лучше всего рифмуются)… Ребенок будет особенно внимательно слушать именно эти сочиненные строки и ждать их в песне. Ему будет радостно песню понимать! И он будет стараться понять другие слова в песне, а также другие песни и стихи, поскольку ритм и звук для него свяжутся со смыслом.
Вот пример такого досочинения на основе всем известной колыбельной песни про волчка:
Баю-баюшки баю,
Не ложися на краю,
Придет серенкий волчок
И ухватит за бочок.
К нам волчок не ходи,
Нашего (Сашу) не буди.
Не ходи, не пугай.
Баю-баю, засыпай.
Не мешай (Саше) спать,
Завтра будет день опять,
Будем кушать и играть,
И на улочке гулять.
Будем котика кормить,
Мяу-Мяу говорить…
Книжку будем читать,
И картинку рисовать…
И так далее — каждая мама про свою семью и для своего малыша – пока малыш не уснет.
2 этап восприятия: ребенок начинает видеть, а значит можно и нужно пение и чтение соединять с предметами и явлениями в жизни, с картинками в книжках. Книга, красочная, с толстыми картонными страницами, входит в жизнь ребенка. Читать лучше короткие ритмичные произведения с иллюстрациями. Иллюстрации должны быть крупными, ясными, реалистичными, так как ребенок по ним знакомится с миром.
Совет: сделайте на это время своей настольной книгой хорошо иллюстрированную книжку русских народных песен и потешек. Сначала вы будете по ней петь, выучивая постепенно песни и стишки, затем вы покажете ребенку в ней картинки и объясните образы из песен, которые он слышал с первых дней жизни. Так ребенок поймет и оценит значение книги, а также пополнит свой словарный запас.
3 этап восприятия: к зрительному восприятию подключаются тактильные ощущения, а также память, речь, воображение… Сопровождайте чтение разглядыванием картинок, задавайте вопросы («Кто это?» – цыпленок (пи-пи-пи), котенок (мяу-мяу)…) Поясняйте, вместе изучайте новый образ в книге, стихотворении или песне.
Основные интересы малыша сосредоточены на предметах – он их хватает, трогает, ощупывает, бросает, трясет, кладет себе в рот и т.д. Помогите малышу в предметном мире познать и книгу. Развивайте мелкую моторику ребенка в работе с книгой, используя для этого книжки-игрушки, книжки-раскладушки, просто листание страниц, потому что мелкая моторика развивает разные отделы головного мозга, в том числе отдел, отвечающий за речь. Чем больше ваш ребенок манипулирует с мелкими предметами, тем раньше он начнет говорить.
Дети на первом году жизни очень восприимчивы к ритму, для них слово, речь, текст – это, прежде всего, ритм. Все народы на заре своей жизни знали, что в ритме заключена магия, поэтому с помощью ритма (заговоры) лечили болезни, усмиряли стихии. Пойте детям разные песни, читайте произведения поэтов-классиков – они воспримут ритмический рисунок, оценят гармонию мелодии. Это останется в подсознании на всю жизнь.
Ошибки в воспитании:
Пример: младенцу включают телевизор, малыш смотрит, не плачет; став постарше, ребенок смотрит мультфильмы, вместо чтения книг. Родители рады тишине и свободному времени. К 4–5 годам такой ребенок не может сосредоточиться на книге и слушать текст, не хочет, чтобы ему рассказывали сказки — для восприятия ему не хватает движущейся картинки. То есть произошел серьезный сбой восприятия, который будет большой помехой в школе, в получении образования.
Большой обзор малышовых книг от 0 до 1 года — запись пользователя Мамамикки (id1307839) в сообществе Детская библиотека в категории Малышам от 0 до 3
слова заканчивающиеся на сяЧитать сыну мы с супругом начали примерно в 7-7,5 месяцев. До этого момента книжки его интересовали мало, хотя лежали в зоне доступа.
Я, честно говоря, очень хотела, чтобы сынок слушал наше чтение. Во-первых, это полезно для речевого развития, во-вторых, чтение успокаивает, это отличный засыпательный ритуал, в-третьих, наш непоседа целыми днями скакал, а иногда очень хотелось спокойного времяпрепровождения. Вот с того времени и до сих пор, чтение детских книжек для меня своеобразный отдых.
Прошу под кат.
Итак, чтобы вызвать любовь к литературе, я, по советам других мамочек, приобрела серию от издательства Мозаика-Синтез "Что мы слышали".
И они сразу стали супер-хитом!
Мой любопытный носик, быстро научился открывать окошки, заглядывать туда. Очень ему полюбился ёжик, который говорит УФ-УФ. А потом, и цыплятки из другой книжки про деревню, которые издают маминым голосом смешное ПИ-ПИ-ПИ.
Сейчас, моему сыну 1,3 г, мы до сих пор достаем эти книжечки, теперь он учится подражать животным: хрюкать, пищать, блеять и тп.
В продаже осталась только "Что мы слышали в деревне"
Ozon
Про само издание:
Красивые картинки в книге "Что мы слышали в лесу" руки художницы Ксении Павловой, чуть похуже в книжке "Что мы слышали в деревне" (другой иллюстратор), открывающиеся окошки очень плотные, оторвать сложно! Но, при этом, мой strong man умудрился оторвать любимого ёжика, зацеловать его и потом съесть, пришлось книгу поменять.
Вообще отдельно хочу написать про издательство "Мозаика-Синтез", они большие молодцы! Специализируются они как раз на развивающих книжках, в том числе для нашей категории 0+. У нас уже подобралась целая полочка от них, все книжки очень интересные, разные и любимые.
Вот, например, очередная находка - книжка-игрушка "Кошка-мурка" (изд. "Мозаика-Синтез"). Страницы из очень толстого картона, на каждой прорублена дырочка, из которой высовывается голова рыжей Мурки, ей собственно и "управляет" мамин палец, вот такой пальчиковый театр. Незатейливый стих про кошку, которая прыгает, охотится на рыбку и мышку, отдыхает на кресле. Жизнь такой обычной кошки. Как же эта киса гипнотизировала малыша, он и трогал её, и заглядывал с обратной стороны, и слушал внимательно по 10 раз всю историю от начала до конца.
К сожалению, живых фото книги нет, так как мурка съедена на этапе прорезывания верхних зубов. Вот фото обложки.
Ozon
Из этой серии у нас есть еще про Жирафа Джерри и про голодную Панду, не менее интересные, кстати.
Далее, видя успех окошек, я заказала небезызвестную книгу Эрика Карла и Билла Мартина мл. "Мишка, бурый мишка, кто там впереди?" издательство "Розовый жираф".
И снова в десятку!
С этой книгой ребенок мог заниматься очень долго (целых минут 10!), переворачивал очень плотные картонные листы, открывал и закрывал шторки. Эрик Карл, конечно, гений! Создал иллюстрации в стиле "рисует пятилетний малыш", но как же их любят детки! Они яркие, необычные, а самое главное понятные для самых маленьких! Изучаем по книге большой-маленький, животных и цвета.
Лабиринт | Ozon
Далее, из книжного шкафа мы вытащили нашу "гусеницу". Эрик Карл "Очень голодная гусеница" изд. "Розовый жираф", вот уже она точно в представлении не нуждается.
И все же, сюжет простой: из яйца на свет появляется гусеница, естественно она хочет кушать, всю неделю ела-ела фрукты, ягоды и даже сыр с колбаской, "теперь это уже была не крошка-гусеница - и не голодная гусеница. Это была огромная, толстая, сытая гусеница" (вот этот разворот Миша обожает, подолгу смотрит на сытую подругу и говорит "ГУ!"), потом гусеница сплела кокон, посидела там и вылупилась, превратившись в чудесную бабочку.
Лабиринт | Ozon
Сколько всего можно выучить по этой книге: названия еды, дни недели, что переедать и кушать всё подряд вредно :), сам процесс превращения яйца в гусеницу, а потом в бабочку. Конечно, эта книга очередной маст хэв. Я купила ее когда Мише был всего месяц, потом (как раз когда активно читали и любили) она пропала из продажи, сейчас она снова есть везде.
А теперь я напишу не совсем про книгу, а скорее про 15 малюсеньких книжек, которые удобно держать в ручке даже 6-ти месячному малышу. Запакованы они вот в такую коробку.
Не скажу, что до года мы их читали, но играли с ними очень активно и подолгу. Я успевала выпить кофе, сварить и поесть кашу. Миша засовывал и высовывал кубики, все их замусолил, пришлось менять. Изначально у нас, кстати, было другое издание от АСТ, мне кажется там симпатичнее картинки.
Зато теперь у ребенка с книжкой новый этап отношений, он рассматривает каждый кубик, тыкает пальчиком и просит называть предмет или животное. Книжка долгоиграющая, скоро перейдем к изучению цветов, форм, один-десять, всё это там есть. Кстати, слово "один" уже говорит как "ДИН!".
Лабиринт | Ozon
На этом самые-самые книжки до года заканчиваются. Напишу об остальных (тоже хороших), которые у нас есть.
Серия "Книжки-малышки". Она нравится мне, у Миши выбора особо не было, я их настойчиво читала ему, в итоге только сейчас они стали ему по-настоящему интересны. Показывает лягушонка, тигренка, овечку, совенка и других второстепенных персонажей. Картинки очень милые. Эти книжки-малышки выручают нас за едой.
Поросенок и Пингвиненок также от изд. "Мозаика-синтез", в этих книгах мне нравится мораль, что с мамой всегда лучше (пока сыну мораль книг недоступна впринципе, но я думаю поймет позже). Михаил же в этих книжках оценил интерактивные глазки, и то, что книжки можно использовать как неваляшки.
Ozon
Спросите вы: "А где же потешки?" Да, с песенками-потешками у нас беда. Книг хороших нет, мне лично по душе "Болтали две сороки" с илл. Ю. Васнецова, но, увы, ребенок не оценил.
Единственная книга, где наши вкусы совпадают - это "Котик-коток" с илл. А. Порет от изд. "Лабиринт-пресс". Смотрите, это живой кот!
Тут и любимая тема про кошек (Кииии-ся), и классные иллюстрации, и подборка самих потешек приятная.
Лабиринт
Перейдем к русской прозе. Для деток до года художественной литературы в прозе впринципе мало, но она есть! Например, "Лис и мышонок" Виталия Бианки, изданная в "Мелик-Пашаев". Восхитительные иллюстрации Юрия Васнецова, большие на весь разворот, текста по строчке на страницу.
Особенно любим рассматривать мышонкину норку и кладовку :) Читаю я по ролям, низким голосом текст Лиса, высоким - мышонка.
Лабиринт | Ozon
На этом, я думаю закончить. Хороших книг много, выбирайте на свой вкус! В одном я совершенно уверена, чтобы привить ребенку любовь к чтению и слушанию, нужно преподносить это интересно, включайте смекалку и вперёд.
Спасибо. Что всё прочитали.
Ozon
