Книга истории про меня: Истории про меня | Колдина Дарья Николаевна

«Эта книга стала для меня событием года» – 2020

Анна Семерикова, 14 лет, г. Москва

Астрид Линдгрен/Сара Швардт «Ваши письма я храню под матрасом»
Эта книга совсем не новая, она вышла в свет в 2017 году, но для меня она стала открытием именно сейчас. Я просто до нее доросла. Три года назад я была еще маленькой девочкой и была очарована Астрид Линдгрен как прекрасной сказочницей и выдумщицей. И вдруг оказалось, что она умеет говорить не только с детьми, но и с подростками. Переписка великой Астрид и никому не известной Сары, которая началась, когда девочке было тринадцать, это энциклопедия внутреннего мира интересного подростка и интересного взрослого. Хорошо, что они нашли друг друга. И хорошо, что другие подростки могут об этом прочитать и, возможно, найти в книге ответы на свои важные вопросы. Мы же не можем написать письмо Астрид Линдгрен. А жаль.

Астрид Линдгрен/Сара Швардт
«Ваши письма я храню под матрасом»

Перевод со шведского Екатерины Чевкиной
Издательство «Белая ворона», 2017

 

Изабель Пандазопулос «Три девушки в ярости»
В этой книге о молодежном бунте 60-х годов прошлого века есть мощная энергетика, мне это нравится. И я думаю, не только мне. Берлинская стена, Сорбонна 1968 года, красные флаги в Париже, «черные полковники» в Греции. Это не скучный учебник истории с черно-белыми фотографиями, а мощная проза, три рассказа от первого лица. Читаешь, и ощущение – как будто ты там, с ними. До последней страницы, забыв про уроки и другие дела. Хотя и не всегда и не во всем с ними соглашусь, потому что три девушки в ярости часто совершают аморальные поступки. Но это их жизнь, а не стерильное пространство больницы. В литературе и должна быть жизнь.

Изабель Пандазопулос
«Три девушки в ярости»
Перевод с французского Дмитрия Савосина
Издательство «Самокат», 2019

 

Лилли Таль «Мим»
Новый подростковый роман написала профессиональный историк-медиевист, и это чувствуется в каждой странице. Хотя страна, где живет главный герой, сын короля, вымышленная, но страдания ему приходится переносить нешуточные, вполне средневековые. Он испытает отцовскую любовь, верность друзей, предательство придворных, унижение в шутовском образе и познает соленый вкус жизни. Справится ли он?

Лилли Таль
«Мим»
Перевод с немецкого Святослава Городецкого
Издательство «Самокат», 2020

Гаврила Щур, 15 лет, г. Снежинск Челябинской обл.

Да уж, непростой выдался год. Кстати, и читательский год тоже оказался с трудностями. Казалось бы, с «удалёнкой» должно было появиться больше времени на чтение, но его не появилось. И всё же какое-то время можно было найти. Например, я прочитал книгу Екатерины Мурашовой «Дом за радугой» с потрясающим финалом. «Никто не спит» Катарины Киери тоже отпечаталась внутри меня. Конечно, я прочитал и другие книги, но эти две как-то особенно выделяются на фоне этого года.

Екатерина Мурашова «Дом за радугой»
«Дом за радугой» – это такая ненавязчивая, невидимая антиутопия. Например, если «1984» Оруэлла – это такой «жёсткий» вариант, то Екатерина Мурашова написала книгу, в которой антиутопия – это лишь повод для того, чтобы рассказать историю, которая может произойти и без дивного нового мира ужасных лишений и несправедливости. После «Дома за радугой» у меня осталось ощущение, как от фильма, который смотришь, смотришь, и ничего очень важного вроде бы не происходит, а потом бац – и в конце события завертелись, закрутились, и ты понимаешь, как же было необходимо всё, что ты смотрел до финала, и что ещё нужнее всё, что происходит сейчас, и ты не хочешь отпускать это чувство… Такие фильмы и книжки похожи на внезапный взрыв, как будто понял что-то настолько глубокое, что сам не можешь выразить это.

Екатерина Мурашова
«Дом за радугой»
Издательство «Самокат», 2020

 

Катарина Киери «Никто не спит»
«Никто не спит» – это просто замечательная книга. Иногда бывает нужно прочитать что-то не слишком тяжёлое. Перед этим я довольно долго читал только жуткие антиутопии, и поэтому мне очень важно было окунуться во что-нибудь, кроме угнетения и неравноправия. В «Никто не спит» подняты очень серьёзные темы, но читать о них очень легко. Эта книга стала для меня своеобразным спасательным кругом. Даже не знаю, сколько бы ещё времени я продолжал бы упорно сравнивать книжную и реальную антиутопию, если бы не Катарина Киери. Её книга как будто расставила всё по полочкам, и теперь я гораздо счастливее смотрю на мир.

Катарина Киери
«Никто не спит»
Перевод со шведского Лидии Стародубцевой
Издательство «КомпасГид», 2018

Игнат Варакин, 12 лет, с. Рождествено, Московская обл.

Юлия Лавряшина «Улитка в тарелке»
Эта история очень тронула меня своим насыщенным чувствами, печальным повествованием, трагическим концом и глубокими мыслями. Можете вы себе представить, что где-то есть секретная резервация, в которой тайно содержатся дети с генетическими мутациями, рождённые женщинами, пострадавшими от взрыва ‒химического или ядерного, я не понял. В этой книге вообще много непонятного и интересного, над чем я продолжаю думать.

И уж теперь я точно не подумаю смеяться над недостатками других людей.

Юлия Лавряшина
«Улитка в тарелке»
Издательство «Китони», 2018

 

Роберт Льюис Стивенсон «Черная стрела»
Роберт Льюис Стивенсон был известен мне как автор замечательного «Острова сокровищ». Я только начал читать его «Черную стрелу», но этот исторический роман уже погрузил меня во времена Средневековья, в постоянную вражду рыцарей Алой и Белой розы, в прекрасные и опасные романтические годы, полные приключений; познакомил меня с жадным, подлым и лживым сэром Даниелем, который готов любыми способами увеличить свое богатство и постоянно переходит с одной воюющей стороны на другую. Благодаря этой книге я понял, как много разных сторон у Средневековья и всей истории в целом.

Роберт Льюис Стивенсон
«Черная стрела»
Перевод Н. К. Чуковского, М. Н. Чуковской

 

Михаил Пальцев, Игорь Кветной
«Путешествие по миру медицины: от древних времен до наших дней»
Третья книга – «Путешествие по миру медицины» Михаила Пальцева и Игоря Кветного. Я хочу написать про нее отдельное эссе, так как мне есть что о ней сказать. Но первый раз работа вышла неудачной, поэтому мама теперь перечитывает мне эту книгу вслух.
Благодаря этой книге я могу точно определиться, хочу я стать врачом или нет. А для меня это важно, потому что я когда-то рассматривал специальность врача как вариант моей будущей профессии.
В книге рассказывается обо всей истории медицины ‒ ее возникновении, развитии и современном состоянии. О древнегреческом боге ‒ покровителе медицины и его служителях, с которых началась жизнь этой науки; о Гиппократе, которого называли «Князем врачей»; о Теодоре Шванне, Илье Мечникове, Эмиле фон Беринге, Френсисе Гальтоне и других знаменитых медиках. Этот список можно продолжать долго, и о некоторых именах из него вы могли бы никогда не услышать. Но теперь есть эта книга о них, и вы можете ее прочитать.

Михаил Пальцев, Игорь Кветной
«Путешествие по миру медицины: от древних времен до наших дней»
Художник Альбина Петрова
Издательство «Молодая мама», 2020

***
Как видите, это совсем разные книги, но каждая из них по-своему сильно повлияла на меня.

Катерина Омельницкая, 13 лет, г. Оренбург

Фрида Нильсон «Тонкий меч»
Я подумала, что, наверное, такая книга для меня именно эта, хоть я её и запихнула подальше в шкаф, чтобы не помнить о ней.
Одной из самых запоминающихся из прочитанных мною за год книг стала книга Фриды Нильсон «Тонкий меч». Я не могу сказать, что эта книга мне однозначно понравилась. Но она меня сильно встряхнула. Я совсем не ангел, бывает, частенько расстраиваю свою маму. Что есть, то есть. И именно тогда, когда заболела моя мама, ко мне попала эта книга. Может быть, как раз мой Ангел мне ее подсунул? В моём случае это оказалось отличным средством, чтобы прочистить мне мозги. От себя мне хочется добавить: берегите своих мам, пожалуйста! А особо упёртым, таким как я, советую почитать эту книгу.

Знаете, когда мы дышим, мы не думаем об этом. Но когда мы начинаем задыхаться, вот тогда мы понимаем, что не можем жить без воздуха. Цените. Дышите с благодарностью. И прямо сейчас обнимите свою маму и скажите ей, как сильно вы ее любите. И наведите уже порядок в своей комнате. Хотя бы.

Фрида Нильсон
«Тонкий меч»
Художник Маша Судовых
Перевод со шведского Ольги Мяэотс
Издательство «Манн, Иванов и Фербер», 2019

Макарий Семериков, 12 лет, г. Москва

Николай Миклухо-Маклай «Путешествия»
Он просто устал и заснул на берегу Тихого океана. А потом в наших учебниках про этот случай стали рассказывать как про великий подвиг великого человека, который не испугался свирепых туземцев. Конечно, Миклухо-Маклай был великим, никто не спорит. Но он просто хотел спать!!! Он очень быстро установил дружественные отношения с полинезийцами и не только с ними. Я не буду рассказывать, об этом – целая книга. Мне она помогла понять, что всегда можно найти выход из сложной ситуации. А если не знаешь, как поступать, просто поспи. И будет новый день. Но если серьезно, эти воспоминания великого путешественника рассказывают об обычаях полинезийцев, об их обществе, верованиях, танцах, пище. Все это очень необычно и интересно.

Николай Миклухо-Маклай
«Путешествия»
Художник Владимир Милашевский
Издательский дом Мещерякова, 2017

 

Зинаида Шишова «Великое плавание»
Это переиздание книги из времен маминого детства. Я сначала подумал, что она про красноармейцев, потому что на обложке много красного. Но оказалось, это книга о Колумбе. А я люблю путешествия и приключения. Тем более, что здесь о них рассказывает юнга с флагманского корабля Колумба «Санта-Мария», мой ровесник. А это всегда очень интересно – смотреть на события глазами сверстников, а не взрослых. Путешествие описывается как бы изнутри – как Колумб обращался с матросами, как его охватила мания величия. Мы видим не хрестоматийного положительного героя, а человека, со всеми его достоинствами и недостатками. Я думаю, подросткам важно читать такие книги, в которых человек представлен таким, какой он на самом деле. Нам же важно научиться разбираться в людях!

Зинаида Шишова
«Великое плавание»
Художник Виктор Таубер
Издательство «Речь», 2017

 

Теа Бекман «Крестовый поход в джинсах»

В этом году мы проходим по истории Средние века. Да мне и самому интересна эта эпоха. Я уже много всего прочел. И, конечно, сразу обратил внимание на эту книгу на полке сестры. И проглотил ее за три дня. (Не сестру, конечно, и не полку, а книгу.) Начало повести построено достаточно обычно: пятнадцатилетний Рудольф из XX века попадает в прошлое благодаря «машине времени». Он оказывается участником знаменитого «детского» крестового похода 1212 года, о котором мы говорили в классе на уроках истории. Но здесь все гораздо ярче и интереснее – в подробностях и переживаниях. Есть захватывающая интрига, борьба добра и зла ‒ в общем, приключения внутри эпохи, как любят подростки. Ты переживаешь все вместе с героями. Конечно, Рудольф вернулся в итоге домой, но мне хотелось, чтобы он остался в том времени, вместе с веселым вагантом Леонардо.

Теа Бекман
«Крестовый поход в джинсах»
Художник Екатерина Гаврилова
Перевод с нидерландского Ирины Трофимовой
Издательство «Пешком в историю», 2020

Платон Вишня, 11 лет, Санкт-Петербург

Для меня книгами года стали «Сильмариллион» Джона Р. Р. Толкина и «Вся правда о Салли Джонс» Якоба Вегелиуса.
«Сильмариллион» стал моей первой серьезной книгой. Мне понравилось, что Толкин комбинирует интересный сюжет и свои собственные мысли. Он поэтапно объясняет историю всех мифических героев и народов. Я увлекся его четким и понятным изложением.
Книга Якоба Вегелиуса состоит из двух частей. Первая часть, «Легенда о Салли Джонс», представляет собой иллюстрированный роман. Это не совсем комикс, потому что здесь нет истории в картинках. На каждой странице ‒ полноценная иллюстрация, в которую впечатан текст. Эти картинки интересно разглядывать, и сюжет здесь не столь важен. А вторая часть ‒ настоящий текстовый роман. Он называется «Вся правда о Салли Джонс». Это очень увлекательная история об обезьяне, которая выживает в человеческом мире. Здесь интересно сочетается правдоподобный мир и искаженная реальность.

Джон Р. Р. Толкин
«Сильмариллион»
Перевод с английского С. Лихачевой
Издательство «АСТ», 2020

 

Якоб Вегелиус
«Правда о Салли Джонс»
Перевод со шведского Марии Людковской
Издательство «Белая ворона», 2018

Тимур Фролов, 14 лет, г. Новочебоксарск

Главное событие моего читательского года ‒ «Эндимион» Дэна Симмонса (все же я очень люблю фантастику!). Почему я решил выбрать именно эту часть замечательной тетралогии «Песни Гипериона»? Во-первых, если бы не эта книга, я про тетралогию не узнал бы вообще. Во-вторых, даже после прочтения всех четырех книг я считаю эту часть моей самой любимой. Сюжет прост и понятен: парень по имени Рауль Эндимион вместе с юной мессией Энеей и синекожим андроидом А. Беттиком убегают от сильно разросшейся и обнаружившей секрет бессмертия католической церкви по порталам, построенным давно рухнувшей империей. Главным плюсом сюжета (на мой взгляд) является то, что не нужно обязательно читать две предыдущие книги ‒ всё, что нужно знать, вы поймете из контекста. Это захватывающее, динамичное и интересное произведение заставит вас окунуться в новые для вас миры и задуматься о многих вещах.

Дэн Симмонс
«Эндимион»
Перевод с английского К. Королева
Издательство «АСТ», 2020

 

Братья Стругацкие «Понедельник начинается в субботу»
Я долго не мог придумать, как охарактеризовать прочитанное одной емкой фразой, но лучше самих авторов не скажешь: «Сказка для научных работников младшего возраста». Действительно, когда начинаешь читать эту книгу, первое впечатление ‒ будто читаешь сказку. Это впечатление лишь усиливают знакомые каждому с детства сказочные персонажи и иллюстрации. «Но что же тогда про науку?» ‒ возникает закономерный вопрос. Добро пожаловать в «НИИЧАВО» (Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства)! Изучают там совершенно обычные для НИИ вещи: смысл жизни, вечное счастье, математическое доказательство неразрешимых проблем, создание идеального человека, перемещение на велотренажере в будущее… В общем, сплошная рутина. Невероятно смешная и интересная книга о главном.

Аркадий и Борис Стругацкие
«Понедельник начинается в субботу»
Издательство «АСТ», 2019

 

Йон Колфен «Артемис Фаул»
Бывает время, когда просто устаешь от жанра фэнтэзи. Тебе наскучивают магия, эльфы, орки и прочие расы, средневековые города, бои на мечах, истории об очередном «избранном». Вот примерно в этот период я наткнулся на «Артемиса Фаула». Сначала я посмотрел трейлер фильма по книге, он меня заинтересовал, и через некоторое время (уже после появления фильма в сети) я прочитал книгу.
Действие происходит в нашем с вами светлом настоящем, где под землей обитают все те расы, которые я перечислил выше. Но они не остановились на средневековье и в техническом прогрессе обогнали нас на сто лет вперед. Они спокойно живут в подземных городах, лишь изредка выбираясь на поверхность для «подзарядки» своих магических сил, поимки диких сородичей, сбежавших наверх, и т. п. И как всю эту идиллию может нарушить представитель древнего преступного рода, которому срочно нужно как-то восстановить свое могущество в преступном мире, ради чего он готов пойти даже на поиски волшебного народа? Хороший вопрос. Помимо оригинального мира, автор радует нас необычными персонажами и интересным противостоянием.

Йон Колфен
«Артемис Фаул»
Перевод с английского Н. Берденникова и А. Жикаренцева
Издательство «Эксмо», 2013

Роман Любин, 12 лет, г. Чита

Самые интересные для меня книги я читал по несколько раз.

А. Митяев «Книга будущих командиров»
Первая из них ‒ «Книга будущих командиров» А. Митяева. В ней много сложных исторических моментов и много исторических личностей, которые шли к своей цели и победе. У таких людей много чему можно научиться.

Анатолий Митяев
«Книга будущих командиров»
Художники И. Дзысь, Н. Зубков, А. Шепс
Издательский дом Мещерякова, 2015

 

Уоткинс-Питчфорд «Вверх по Причуди и обратно» и «Вниз по Причуди»
Вторая книга ‒ сказочная сага Уоткинса-Питчфорда в двух частях «Вверх по Причуди и обратно» и «Вниз по Причуди». Она мне понравилась, потому что я от природы люблю гномов, маленьких людей, которые более добры к миру, в отличие от людей. А тут про них целых две толстых книги с яркими картинками.
ВВ (Денис Уоткинс-Питчфорд)

«Вверх по Причуди и обратно. Удивительные приключения трех гномов»
Иллюстрации автора
Перевод с английского Веры Саниной
Издательство «Добрая книга», 2019

ВВ (Денис Уоткинс-Питчфорд)
«Вниз по Причуди»
Иллюстрации автора

Александра Дворецкая, 17 лет, г. Ярославль

Диана Сеттерфилд «Тринадцатая Сказка»
В глубине души каждый из нас мечтает, чтобы за его именем, за его личностью стояла какая-то история. И история эта не должна замыкаться в кольцо бесконечного быта, скрупулёзного самокопания и поиска нужной стези. Эта история должна быть схожа с фантастической сказкой, запутанным детективом или пылким романом, но никак не с графоманской поэмой на тысячу листов ничего. Но, увы, жизнь сюжетных поворотов не отсыпала, так что приходится импровизировать и своё прошлое строить самим, записывать, запечатывать и с листочка декламировать интервьюерам. Ведь история становления должна быть услышана.
А есть те, за чьей спиной эта история уже есть. Она прожита, она написана за нас добросовестной выдумщицей судьбой. И это – не та история, которую хочется рассказать. Но та, которую будет бесконечно интересно читать.
«Тринадцатая сказка» – длинный и муторный английский роман. Но кто сказал, что жизнь должна бежать быстро?

Диана Сеттерфилд
«Тринадцатая Сказка»
Перевод с английского Василия Дорогокупли
Издательство «Азбука», 2020

 

Джером Д. Сэлинджер «Над пропастью во ржи»
Порой взглянешь на человека и подумаешь: «Господи, какой придурок!» А потом вспомнишь, что стоишь перед зеркалом.
Неимоверно странный мальчик и неприемлемо нормальный мир. Ну, собственно, как и в нашей грубой реальности. Откроешь первую страницу ‒ и увидишь каких-то неправдоподобных расплывчатых человечков в туманном королевстве искажённого восприятия. И все они такие нехорошие и неумные, и ты, читатель, один хороший и умный. А главный герой вообще на умственно-отсталого смахивает. Это ж надо умудриться, быть таким лишним в нормальном обществе. И никого-то тебе не жалко, и всё это ‒ история ни о чём и ни о ком. Разве что, совсем немножко, о твоём одиноком отражении в зеркале.
«— …Где ты? Кто с тобой?
— Никого. Я, моя персона и я сам».

Джером Д. Сэлинджер
«Над пропастью во ржи»
Перевод с английского Риты Райт-Ковалевой
Издательство «ЭКСМО», 2018

Эвелина Биляк, 12 лет, г. Красноярск

За этот долгий и не такой благополучный, как хотелось бы, год я прочитала множество книг. И случайно так вышло, что большинство книг, затронувших в этом году мои чувства, были о смерти… Самые запоминающиеся из них: «Сахарный ребёнок» Ольги Громовой, «Хлеб той зимы» Эллы Фоняковой, «Дети Северного сияния» и «Осколки Северного сияния» Марины Ясинской, «Большая чёрная птица» Штефани Хёфлер, «Найдана. Дар ведьмы» Надежды Чубаровой, «Рыба-клоун» Алана Дюранта, «Охотники парящих островов» Максима и Айи Субботиных, цикл «Тёмная башня» Стивена Кинга. И этот список можно продолжать ещё долго, ведь всегда грустно забыть и обидеть кого-то. А уж тем более невозможно выбрать одну-единственную книгу.

Хлеб той зимы »

Сахарный ребёнок. Люди. События. Факты »

Найдана. Дар ведьмы »

Дети Северного сияния »

Осколки Северного сияния »

Большая чёрная птица »

Охотники парящих островов »

Хотя, может быть, тема смерти ‒ это и не случайность… В детстве мы не задумываемся о конечности нашей жизни, мы просто живем. Но чем старше мы становимся, тем ближе это «никогда» подступает к нам. Вот «большая черная птица» забрала кого-то из твоих знакомых, или ты сидишь и думаешь ‒ видит ли тебя твой дедушка, который обещал смотреть на тебя из-за облаков… Правильные вопросы и возможные ответы позволяют искать книги. Тема смерти раскрывается во всех книгах по-разному, никогда не найдешь две одинаковых. Но главное, что книги дают нам понимание и силы как-то подготовиться к тому, что «никогда» может постучаться и в твою дверь…

Ксения Барышева, 17 лет, г. Москва

Несмотря на то, что моей настольной книгой в этом году была «Euclidean Geometry in Mathematical Olympiads» Эвана Чена, событием своего книжного года я бы назвала прежде всего книгу Анне Провост «Падение».

Анне Провост «Падение»
До самой последней страницы я была уверена в том, что книга написана год или два назад, ведь в этой повести подняты одни из самых актуальных вопросов современности: поиск собственной идентичности, отношение к мигрантам, взаимодействие различных культур, осмысление событий Второй мировой войны. И когда в самом конце книги я увидела дату ее написания ‒ больше двадцати пяти лет назад, то очень долго не знала, что и думать. Неужели двадцать пять лет ‒ настолько небольшой срок, чтобы нисколько не сдвинуться с места в решении этих проблем? Я вдруг задумалась о том, когда в принципе возникла проблема мигрантов и проблема взаимодействия западноевропейской и арабской культур. Поиски ответа привели меня к работам Освальда Шпенглера «Закат Европы» и Карена Свасьяна «Становление европейской науки». Правда, поле прочтения этих книг вопросов стало еще больше…

Анне Провост
«Падение»
Перевод с нидерландского Ирины Лейченко
Издательство «Самокат», 2020

 

Фрэнсис Хардинг «Свет в глубине»
Еще я бы назвала книгу Фрэнсис Хардинг «Свет в глубине», где за внешне занимательным, динамичным сюжетом скрываются важные философские проблемы: кто такой я и чем я отличаюсь от других; что значит быть собой, и могу ли я измениться до такой степени, что перестану быть собой; почему человек иногда готов погибнуть, лишь бы себе не изменить ‒ и что такое изменить себе; зачем человеку нужен Бог, и почему с Богами, даже страшными и непредсказуемыми, лучше и надежнее, чем совсем без них; что значит быть свободным, и что такое свобода. Когда я около двух лет назад прочитала книгу Фрэнсис Хардинг «Песня кукушки», я была полостью уверена и согласна с автором в том, что отличительным признаком живой души, признаком человеческого в человеке является способность меняться. Но новая книга этого автора позволила задуматься, а так ли это на самом деле, и где критерии того, что меняясь, человек продолжает оставаться самим собой? Похоже, чтобы разобраться с этими вопросами, одной книги будет недостаточно.

Фрэнсис Хардинг
«Свет в глубине»
Перевод с английского Татьяны Перцевой
Издательство «Клевер», 2020

Ева Бирюкова, 16 лет, г. Челябинск

Взявшись за подведение итогов моего читательского года, я поняла, что читала меньше, чем обычно. Меньше художественной литературы. И еще я обнаружила, что у меня совершенно поменялись литературные вкусы.

В этом году я открыла для себя Виктора Гюго. Все началось с фильма «Отверженные» и с реакции моего брата, который сразу же смастерил себе «орден» революции, а потом мы вместе напевали гимн из фильма. И вот несколько месяцев назад я решила прочитать книгу «Отверженные». Мой интерес подогревали сплетенные воедино исторические события (революция 1848 года) и любовные линии (Мариус и Козетта, Мариус и Эпонина).

Я стала замечать, что фантастические книги с захватывающим сюжетом больше не интересуют меня, меня не привлекают сказочные персонажи, которые путешествуют по разным мирам и участвуют в битвах с неведомыми существами. В «Отверженных» мы видим саму жизнь (это меня и привлекает). Реалистичности добавляет и то, что все персонажи и их характеры тщательно проработаны, до мелочей описано и окружение героев – улицы, здания, парки (и даже парижская канализация). Все это позволяет мне мысленно перенестись на место действия, заставляет задуматься о смысле жизни, ходе истории, о нравственном становлении человека (путь Жана Вальжана от беглого каторжника до чистого душой, искреннего человека) и поиске истины (путь Жавера).

Я испытываю невероятное удовольствие, когда «разбираю» произведения на мотивы и темы, ищу проблемы, пытаюсь понять не тот явный смысл, который, как нам кажется, раскрывает нам сам автор, а истинный, который кроется между строк.

Для меня главным в этом году стал именно этот роман, написанный в защиту угнетенного народа, повествующий о жертвах несправедливости в обществе, о молодости и любви.

Виктор Гюго
«Отверженные»
Перевод с французского
Издательство «Эксмо-Пресс», 2020

Летом я прочитала «Эрик фоглер и преступление белого коня» Беатрис Осес. Тогда мне показалось, что книг лучше этой мне не доводилось читать (ещë бы, это же детектив!). Но сейчас я пришла к выводу, что и детективы «вымышленные», и вся реальность в них минимизирована. Но мне всë равно хотелось бы отметить эту книгу за оригинальность сюжета. В ней рассказывается о мальчике-перфекционисте, который проживает каждый свой день в соответствии с составленным им самим планом, и малейшее нарушение этого плана может заставить мальчика трястись от негодования. Именно такому нетипичному герою и предстоит раскрыть серию преступлений, происходящих в его городе.
Я могу посчитать детектив неинтересным, если в процессе чтения догадываюсь, кто совершил преступление, и в конце концов оказывается, что я была права. С книгой Беатрис Осес этого не произошло, я не угадала, кто именно совершил ряд преступлений, поэтому могу назвать эту книгу интересной (несмотря на то, что никакого скрытого смысла и глубоких мыслей в ней нет).

Беатрис Осес
«Эрик фоглер и преступление белого коня»
Перевод с испанского Е. Мениковой
Художник Иван Барренетксеа
Издательство «Попурри», 2020

Что будет с героями «Назови меня своим именем» в новой книге Андре Асимана

Новый роман Андре Асимана «Найди меня» увидит свет 29 октября. Поклонники книги «Назови меня своим именем» ждали продолжения истории любви тинейджера Элио и студента Оливера двенадцать лет.

«Найди меня» расскажет, как сложилась взрослая жизнь героев после возвращения Оливера в Америку. Кроме того, новая книга позволит ближе познакомиться с героем, который до этого оставался в тени, — Сэмюэлем, папой Элио. Первую треть произведения повествование ведется от лица отца семейства, нашедшего новую любовь. «До экранизации у этого героя вообще не было имени, — смеется Асиман. — Но ничего страшного, я позаимствовал его из фильма».

Майкл Сталберг в роли Сэмюэля в фильме «Назови меня своим именем», 2017

Кстати, Асиман стал настоящим фанатом фильма «Назови меня своим именем». «Мне кажется, я единственный автор, которому понравилась экранизация его книги», — шутит он. Свой инди-хит режиссер Лука Гуаданьино представил миру на фестивале «Сандэнс» в 2017 году — через десять лет после публикации романа. Тогда история взаимоотношений Элио и Оливера в исполнении Тимоти Шаламе и Арми Хаммера, развернувшаяся на фоне солнечных итальянских 1980-х, обрела новых поклонников. Многие мечтали увидеть воссоединение влюбленных, и в «Найди меня» Асиман дает сюжету продолжение, исследуя более широкое понимание любви, нежности и памяти.

Андре Асиман поговорил с Vogue о влиянии фильма, своих любимых героях и о том, почему в этой истории никогда не было места гомофобии. Перевода книги на русский язык в издательстве Popcorn Books следует ждать в начале декабря.

Почему вы решили написать сиквел?

Эти персонажи никогда не покидали меня. Сложно сказать, сколько раз я пытался продолжить их историю, но всегда начинал с Элио, и в этом была главная ошибка. Потом, по чистой случайности, стал писать о его отце, и вот тогда я понял, что все продолжится линией сына и сложится в полноценное произведение. Вопрос был только в том, сколько времени должно пройти после событий, описанных в первой книге: разные фрагменты отражают то, что произошло десять, пятнадцать, двадцать лет спустя.

Главной темой «Назови меня своим именем» была первая любовь. В продолжении мы найдем нечто иное: отец главного героя влюбляется в молодую женщину, а у Элио, которому теперь за тридцать, завязываются отношения с новым персонажем, Мишелем, который значительно старше главного героя.

Да, оба взрослых мужчины оказываются в плену молодости. Я люблю подобные сочетания: тот факт, что одна сторона делится энергией, которой, вероятно, не хватает другой, компенсируется стабильностью, мягкостью и мудростью, приходящими только с возрастом. На мой взгляд, это интереснее возвеличенного паритета, когда и ему, и ей по сорок пять лет.

Тимоти Шаламе в роли Элио в фильме «Назови меня своим именем», 2017

Каково было снова встретиться с Элио и Оливером? Как изменились их отношения в сравнении с первой книгой?

Определенно, они предстают более зрелыми и осознают, насколько все в жизни хрупко. У обоих были другие отношения, они знают, как осторожны они должны быть и что, если им снова суждена разлука, она будет опустошительной. «Найди меня» дает чувство оконченности, завершенности. Конечно, жизнь полна сюрпризов, и не бывает ни одной дороги без неровностей или неверных поворотов, но, думаю, на этом история Элио и Оливера заканчивается.

Когда вы впервые увидели фильм Гуаданьино, вам показалось, что это то, о чем вы писали?

И да, и нет. Я переживал за финал, потому что мне сказали, что в конце Элио заплачет, и я подумал: «Боже, получится слишком сентиментально». Конечно же, такого эффекта не было. Главный герой усвоил замечательный урок, как принимать боль и смиряться, если отношениям приходит конец. Думаю, это было передано прекрасно, и я сказал режиссеру: «Финал твоего фильма лучше, чем финал моей книги».

Кадр из фильма «Назови меня своим именем», 2017

Есть знаменитая сцена с персиком, и некоторые читатели были разочарованы тем, что Арми Хаммер его не съел, как это было в книге. Вас это беспокоит?

Отнюдь нет. Я наслаждался, работая над этой сценой, но когда ты пишешь — это одно, и для экрана это может быть слишком. То, что получилось, мне понравилось, и мне не нужно видеть ни как Оливер ест персик, ни грубые сексуальные проявления — все вышло очень хорошо.

Какой отклик на фильм получили вы как автор первоисточника?

Сила кино не поддается оценке. В США издание купили около миллиона человек, чего, конечно, не произошло бы без экранизации, хотя книга печаталась. Внезапно я стал автором бестселлера по версии New York Times — такого я себе и представить не мог. О том, что фильм будет снят, я знал еще за восемь лет до этих событий, но я понятия не имел, что он станет международным феноменом, который вызовет у зрителей такую бурю эмоций.

Вы хотели бы, чтобы и «Найди меня» экранизировали?

Да, было бы здорово, и я с радостью принял бы участие в написании сценария. Как только вышел первый фильм, были разговоры о продолжении, но я не знаю, что те же самые люди думают об этом сейчас — у них так много работы.

Арми Хаммер в роли Оливера в фильме «Назови меня своим именем», 2017

Гомосексуальные отношения часто описываются в трагическом ключе. ЛГБТ-сообщество отметило, что ваша книга не дает этого тяжелого ощущения и вообще довольно жизнеутверждающая. Вы задумывались об этом?

Я писал о том, как одного человека влечет к другому и какие формы приобретает это притяжение. Меня не интересовали притеснение, издевательства, насилие или СПИД — эти «злодеи» для истории о геях слишком предсказуемы, и я их ликвидировал. Грубо говоря, я хотел создать «Ромео и Джульетту», но без Монтекки и Капулетти, концентрируясь только на романтике. Писать книгу о герое, которого избили до смерти или что-нибудь в этом роде, не входило в мои планы.

Даже в 1980-х ваши персонажи не сталкиваются с гомофобией.

Верно, и я этого не хотел. Читатели знают об ориентации моих героев, и никто лишний раз не задумывается об этом факте — так и должно быть. Должен сказать, в мире, в котором я живу, так и есть.

Обложка книги «Найди меня» Андре Асимана

Подпишитесь и станьте на шаг ближе к профессионалам мира моды.

Фото: Chris Ferguson, Shutterstock

Авторы Самиздата рассказали, почему они пишут книги

Эссе по теме писательского дела в моей жизни.

Доброго времени суток, Я была очень рада узнать о старте подобного конкурса, и вот почему: так как я отчетливо отдаю себе отчет в том, что не являюсь ни маркетологом, ни пиарщиком, то участие в этом событии дает отличную возможность для меня донести то, чем я дышала и жила не то что годами, скорее даже десятилетиями, в прямом смысле этого слова…
Дело все в том, что навязывать свое творчество мне, мягко говоря, немного не свойственно, так как по наблюдениям, реально хорошая работа — будь тот фильм или книга, и любое другое проявление искусства не нуждаются в раскрутке, но говорят сами за себя.
Начну с того, что признаюсь честно — это не книга была создана для удовлетворения моих писательских амбиций, а наоборот, я — для нее…
К вопросу о том, что для меня значит — быть писателем.
Вообще, как мне кажется, самих писателей насчитывается, грубо — два вида — ремесленники и типичные творческие (не считая исключений и смешанных видов). Ранее я изучила много материалов в том числе и о том, что писателю полагается писать минимум страницу в день. Пусть со скрипом, через не хочу\не могу, но, писать! И вот тут-то я и поняла что я совсем не классический писатель-ремесленник. Ведь случалось так что я могла не писать и по полгода, а потом, под вдохновением настрочить полкниги за пару ночей…
А началось все это так: в период нежного возраста лет десяти, двенадцати я и мои младший брат и кузен на свою беду узнали о существовании настольных ролевок, по рассказам (к самим материалам, к которых все серьезно и расписано, и кубики по двенадцать-тридцать граней, у нас, детей, ни доступа, ни возможности не было) и хорошо. Наличие и скупое использование единственного стандартного шестигранника дало нам возможность для становления полного полета фантазии и полнейшего произвола что мастера, что игроков в пространстве моделируемой игры. Случалось так, что одна партия растягивалась до восьми часов реального времени (три, четыре было у нас как правило — минимумом). Бедный мой младший братик — ведущий… на восьмом часу нашей вакханалии он порой уже просто не знал, что еще выдумать, тогда как мы, игроки, продолжали трясти его за грудки с требованиями описать — ну что, что же там у нас было дальше? По-сути, мы росли с той игрой.
И вот, году на пятом, шестом игры внезапно подошла неожиданная концовка. К этому моменту наши персонажи были проработаны уже на столько что были как живые. И всех нас как одного на столько впечатлила концовка, что мы подытожили, что это была бы отличная развязка для какого-нибудь фильма или книги, так как ничего подобного мы нигде еще не встречали (это по моим наблюдениям актуально и до сих пор). И само собой, мы решили, что это была бы отличнейшая концовка для какого-нибудь фильма или книги! Фильм снять не представлялось возможности (техника в те времена не позволяла), а вот книгу написать для нас было отличнейшим решением, но… так как на второй, третьей главе азарт братьев стих — писала книгу одна я в итоге.
Вот тут-то я конечно и развернулась. При иных обстоятельствах, буду откровенна, я бы и не помыслила о писательском поприще. Но так как и сюжет с отменной концовкой (которая будет во второй, не написанной еще книге), и проработанные годами, не картонные персонажи и фактуры уже были в моих руках, самой мне осталось лишь принять решение о том, что для того чтобы описать это все максимально вкусно, писать я буду ТОЛЬКО под вдохновением, и начиню свою книгу всем тем огромным количеством смежных направлений творчества, которыми я занимаюсь всю жизнь. Кроме того, решила я, что как и в самой жизни, в книге моей должно быть место всем проявлениям действительности, помимо классики жанра и привычных форм: и легкости, и юмору, и красоте, и жесткости, трагедии, чувствам, философии, стратегии и тактике словом — всему. Для последнего даже пришлось изучить восемьдесят страниц тактики ведения средневекового боя, сняв оттуда самые сливки…
А то как мое повествование пропитано и собственным опытом, мыслями, рассуждениями и переживаниями в разные периоды жизни моего становления как личности… Я всегда считала для себя просто непростительным писать о том, о чем не имею представления или как минимум, что не было прочувствованно на собственной шкуре. Порой случалось и так, что под вдохновением писалось то чего не происходило в действительности, но к удивлению, по прошествии нескольких лет все же происходило… Вот тут-то и становилось очевидным что не совсем лично я пуп земли в деле написания этой книги.
Часто, друзьям, я говорила что это просто милая развлекушечка фентэзюшная, и от части из-за легкости подачи повествования — это действительно так.
Но лично для меня — это сама жизнь, и даже больше…

Отдельно хочу поблагодарить организаторов конкурса, потому что если я что-то займу и будут напечатаны несколько книг, я смогу их подарить как компенсацию моим давним друзьям, которые ждали с нетерпением сперва 3 года, с меньшей надеждой 5 и наконец после 10ти лет и — первая книга дописана — заявили что прочтут только книжный вариант! И вот к этим страдальцам и уедут печатные книги, если мне доведется взять какое-либо из мест. Спасибо большое за предоставленную возможность!

Что книга говорит о человеке, который ее читает

В 1929 году в хосписе французского города Бон венгерский фотограф Андре Кертеш, в то время служивший в австро‑венгерской армии и не упускавший случая попрактиковаться, сфотографировал старую женщину, которая сидела в кровати и читала. Эта фотография отличается превосходной композицией. В центре снимка миниатюрная женщина, закутанная в черную шаль, в черном ночном чепце, открывающем аккуратно уложенные волосы на затылке; белые подушки поддерживают ее спину, белое покрывало прикрывает ее ноги. На заднем плане и вокруг больной — балдахин и темные столбики готической кровати. Если приглядеться, можно увидеть на верхней планке кровати табличку с номером 19, веревку с узелками, свисающую откуда‑то сверху (чтобы позвать на помощь? Чтобы задернуть занавеси?), и прикроватный столик, на котором стоят коробка, кувшин и чашка. На полу под столом виднеется жестяной таз. Все мы увидели? Нет. Женщина читает, держа раскрытую книгу на порядочном расстоянии от своих, видимо, все еще острых глаз. Но что она читает? Поскольку это старая женщина, поскольку она в постели, поскольку эта постель в доме для престарелых в Боне, в самом сердце католической Бургундии, нам кажется, мы можем угадать, что это за книга: богословский том, сборник проповедей? Если так, даже тщательный осмотр с помощью лупы ничего нам не дает, этот образ был бы понятным, полным, книга некоторым образом определяла бы читательницу и ее кровать как место духовного упокоения.

Но вдруг окажется, что на самом деле она читает что‑то совсем другое? Например, если у нее в руках Расин или Корнель, или, что было бы еще удивительнее, Вольтер, тогда перед нами искушенный, культурный читатель? А если это «Трудные дети» — скандальный роман Кокто из жизни буржуа, который вышел как раз в тот год, когда Кертеш сделал свою фотографию? В таком случае обычная старая женщина перестает быть обычной; только из‑за того, что в руках у нее не одна книга, а другая, она становится бунтовщицей, дух которой до сих пор пылает любопытством.

В метро Торонто сидящая напротив меня женщина читает «пингвиновское» издание «Лабиринтов» Борхеса. Мне хочется окликнуть ее, помахать рукой, сказать, что мы с ней одной веры. Только из‑за того, что эта женщина держит в руках определенную книгу, она, чье лицо я забыл, чью одежду я даже не заметил, о чьем возрасте я ничего не знаю, ближе мне, чем многие люди, с которыми я встречаюсь ежедневно. Моя кузина из Буэнос‑Айреса, отлично сознававшая, что книга может служить опознавательным знаком, всегда выбирала книгу в дорогу с той же тщательностью, с какой она относилась к выбору сумочки. Она не взяла бы в путешествие Ромена Роллана, потому что боялась показаться слишком претенциозной, не выбрала бы Агату Кристи, потому что это сделало бы ее вульгарной. Для короткой поездки больше всего подходил Камю, для длинной — Кронин; детективы Веры Каспари или Эллери Куина годились для поездки за город; роман Грэма Грина можно было почитать в самолете или на корабле.

Связь между книгами и их читателями не похожа на обычные связи между предметами и теми, кто ими пользуется. Инструменты, мебель, одежда — все имеет символическое значение, но книги накладывают на своих читателей куда более сложный отпечаток, чем другие, более обычные предметы. Одно обладание книгами свидетельствует об определенном общественном положении и интеллектуальном уровне; в России XVIII века, во время правления Екатерины Великой, некий господин Клостерманн сколотил состояние, продавая длинные ряды книжных переплетов, внутри которых была чистая бумага, — это создавало иллюзию библиотеки и позволяло придворным снискать расположение императрицы‑читательницы. В наши дни дизайнеры по интерьеру выстраивают книги вдоль стен, чтобы создать в комнате атмосферу «утонченности», или предлагают обои, создающие иллюзию библиотеки, а продюсеры телевизионных ток‑шоу верят, что книжные полки на заднем плане позволяют программе казаться более умной. В таких случаях одного лишь образа книги бывает достаточно, чтобы обозначить возвышенность вкусов, точно так же, как красная бархатная мебель символизирует чувственные удовольствия. Книга как символ обладает такой силой, что одного ее присутствия или отсутствия достаточно, чтобы в глазах зрителя персонаж выглядел обладающим интеллектом или начисто лишенным его.

В 1333 году художник Симоне Мартини закончил писать «Благовещение» для центральной алтарной панели Сиенского собора — первый сохранившийся европейский алтарь, посвященный этой теме. Сцена вписана в три готические арки: центральная арка, где строй ангелов в темно‑золотых одеждах окружает Святой Дух в обличье голубя, и две арки пониже с каждой стороны. Под левой от зрителя аркой коленопреклоненный ангел в вышитом облачении держит в левой руке оливковую ветвь; указательный палец правой руки он поднял, призывая к тишине риторическим жестом, традиционным для Древней Греции и Рима. Под правой аркой, на золоченом троне, инкрустированном слоновой костью, сидит Дева в пурпурном плаще, отороченном золотом. Рядом с ней, в центре панели, стоит ваза с лилиями. Белоснежные бесполые лилии, без тычинок, идеально подходили в качестве символа Девы Марии, чью чистоту святой Бернар сравнивал с «непорочным целомудрием лилии». Лилия, по французски fleur­de­lis, была также символом города Флоренции, а к концу Средних веков заменила посох герольда в руках у ангела на флорентийском «Благовещении». Сиенские художники, заклятые враги флорентийских, не могли полностью изъять традиционный fleur­de­lis с изображений Девы, но не могли и позволить ангелу держать символ Флоренции на радость ее жителям. Именно поэтому ангел Мартини держит оливковую ветвь — символ Сиены.

Для тех, кто мог увидеть роспись во времена Мартини, каждый предмет и каждый цвет обладал символическим значением. Хотя позже цветом Девы стал голубой (цвет небесной любви, цвет истины, видимой после того, как рассеются тучи), пурпурный цвет власти, а также боли и раскаяния в дни Мартини служил напоминанием о грядущих страданиях Девы. В популярном рассказе о ее прежней жизни, апокрифическом Протоевангелии от Иакова, датируемом II веком (в Средние века этот текст был настоящим бестселлером, и зрители Мартини наверняка были знакомы с ним), говорилось, что синедриону потребовался новый покров для храма. Были избраны семь девственниц из племени Давидова, и был брошен жребий, чтобы назначить каждой из дев свой цвет шерсти для прядения; пурпурный цвет выпал Марии. Перед тем как начать прясть, она пошла к колодцу за водой и услышала голос, который сказал ей: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами». Мария взглянула направо и налево (замечает протоевангелист с задатками романиста), никого не увидела и, дрожа, вернулась домой, где села за свою пурпурную шерсть. «И увидела ангела Божьего, стоявшего перед нею, и сказал он, не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога». Таким образом, до Мартини ангел‑вестник, пурпурная ткань и лилия обозначали соответственно принятие Слова Божьего, страдания и непорочную девственность, за что христианская церковь и почитала Деву Марию. И вот тогда, в 1333 году, Мартини поместил ей в руки книгу.

Традиционно в христианской иконографии книга или свиток принадлежали мужскому божеству, Богу Отцу или триумфатору Христу, новому Адаму, в котором обрело плоть Слово Божье. Книга была хранилищем закона Божьего; когда правитель Римской Африки спросил у группы христианских пленников, что они принесли с собой, чтобы защититься в суде, они ответили: «Тексты Павла, праведного человека». Кроме того, книга даровала интеллектуальную власть, и потому на самых ранних изображениях Христа он часто выступает в роли равви — как учитель, толкователь, ученый, читатель. Женщине же принадлежал Младенец, подтверждая ее роль матери.

Не все были с этим согласны. За два столетия до Мартини каноник собора Парижской Богоматери Пьер Абеляр, который был кастрирован за соблазнение своей ученицы Элоизы по приказу ее дяди Фульбера, вступил в переписку с бывшей возлюбленной, к тому времени аббатисой монастыря Параклет, и письма эти сделались знаменитыми. В них Абеляр, чьи творения были осуждены Суассонским и Сансским соборами, человек, которому личным указом папы Иннокентия II было запрещено писать и преподавать, предполагал, что женщина вообще находится ближе к Христу, чем любой мужчина. Мужской одержимости войной, насилием, почестями и властью Абеляр противопоставлял женскую мудрость и чистоту души, «способность говорить со Святым Духом во внутреннем царстве души в словах теснейшей дружбы». Современница Абеляра аббатиса Хильдегарда Бингенская, одна из величайших мыслительниц своего века, утверждала, что слабости Церкви — это мужские слабости и что женщины должны пользоваться сильными сторонами своего пола в эту tempus muliebre, эпоху женщин.

Но застарелую враждебность по отношению к женщинам было не так просто преодолеть. Предостережение, обращенное к Еве в книге Бытия (3, 16), использовали снова и снова, чтобы превознести как женские добродетели кротость и покорность: «К мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою». «Женщина была создана в помощь мужчине», — объяснял святой Фома Аквинский. Во времена Мартини святой Бернардин Сиенский, возможно самый популярный проповедник своего времени, увидел Марию Мартини не как собеседницу Святого Духа, но как образец подчиненной, исполненной чувства долга женщины. «Мне кажется, — писал он, после того как увидел творение художника, — что самую прекрасную, самую скромную, самую благочестивую позу вы можете увидеть на этой росписи. Вы видите, что она даже не смотрит на ангела, но сидит с почти испуганным видом. Она знала, что перед ней ангел, так чего же ей бояться? И что бы она сделала, если бы на месте ангела был мужчина? Вот, девушки, пусть она будет вам примером. Никогда не разговаривайте с мужчинами, если рядом нет вашего отца или матери».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Что читать на выходных: отрывок из романа «В ожидании Роберта Капы» об истории любви двух великих фотографов

Выбор Esquire: 5 новых книг, которые нужно прочитать в феврале

5 книг по совету Билла Гейтса – Новости и истории Microsoft

Билл Гейтс опубликовал в своем блоге пост, в котором советует пять книг для того, чтобы подвести итоги уходящего периода или правильно начать 2020 год. По сравнению со списком прошлого года, в этот раз мы видим много беллетристики. А могло бы быть и больше. Билли Гейтс посетовал, что еще не дочитал «Облачный атлас» Дэвида Митчела, а в следующем году в итоговый обзор вполне может войти «Бесконечная шутка» Дэвида Фостера Уоллеса.

Из книг этого года только последняя доступна в русском переводе, но надеемся, что наших читателей это не остановит.

An American Marriage, Tayari Jones

«Книгу порекомендовала прочитать моя дочь Дженн. Это история о том, как брак черной паре на американском юге рушится из-за ужасной несправедливости. Джонс настолько хорошая писательница, что заставляет вас сопереживать обоим главным героям романа, несмотря на то, что один из них принимает трудное решение. Меня затянула трагическая история любви Роя и Целестии, это тяжелая тема, но она заставляет задуматься».

These Truths, Jill Lepore

«В своей последней книге Лепор удалось осуществить невозможное: 800 страниц вмещают всю историю Соединенных Штатов. Это самый честный и непоколебимый вариант американской истории, который я когда-либо читал, благодаря тому, что в повествовании сознательно приводятся различные точки зрения. Даже если вы много читали об истории США, я уверен, что вы узнаете что-то новое».

Growth, Vaclav Smil

«Когда я впервые услышал, что один из моих любимых авторов работает над новой книгой Рост, то не мог дождаться, когда смогу взять ее в руки. (Два года назад я писал, что жду новых книг от Смила, как некоторые люди ждут следующей части Звездных войн. По-прежнему подписываюсь под этим заявлением). Последняя книга не разочаровала. Как и всегда, я согласен не со всем, что говорит Смил, но он остается одним из лучших мыслителей, которые документируют прошлое и видят общую картину».

Prepared, Diane Tavenner

«Подготовка детей к жизни после высшей школы — это долгое, а иногда и трудное путешествие, как известно любому родителю. Тавеннер, создавшая сеть из лучших школ в стране, собрала полезный гид по тому, как сделать процесс перехода ребенка во взрослую жизнь максимально незаметным и плодотворным. В книге она делится тем, что сама узнала об обучении детей. Не только тем, что нужно для поступления в колледж, но и для того, чтобы прожить хорошую жизнь».

Why We Sleep, Matthew Walker

Примечание: в русском переводе книга называется «Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях».

«В этом году я прочел пару отличных книг о человеческом поведении, и эта — одна из самых интересных и основательных. Дженн и Джон убеждали меня почитать, и я рад, что это сделал. Все знают, что хороший ночной сон важен, но что именно считать хорошим ночным сном? И как к нему прийти? Уокер убедил меня изменить свои привычки отхода ко сну, чтобы повысить свои шансы. И если на Новый Год вы хотите дать обещание заняться своим здоровьем в наступающем 2020 году, его совет станет хорошим началом».

Заглавная иллюстрация: Билл Гейтс (с сайта GatesNotes).

«У меня нет имени». Как закончилась таинственная история Билли Миллигана

Роман «Таинственная история Билли Миллигана» основан на реальных событиях: в 70-е годы ХХ века этот человек был арестован за вооруженное ограбление, а чуть позже — по подозрению в убийстве трех женщин. Миллигану ставят диагноз: диссоциативное расстройство личности — значит, внутри него не один человек, а несколько (у него — 24). Это на самом деле является одним из уникальных случаев из подобных в психиатрической практике, потому, наверное, Миллиган и привлекал к себе внимание журналистов, психологов, писателей. Его жизнь берется описать Дэниел Киз, который к тому моменту уже приобрел известность благодаря своему рассказу и роману «Цветы для Элджернона».

В процессе работы Киз посещал лечебницу, где содержался Миллиган, общался с его адвокатами, семьей, врачами. А самое главное — описал каждую личность, которая была внутри него: там есть и восьмилетний мальчик-эмпат, люди разных национальностей (англичанин, югослав, австралиец, американец) и разных возрастов (есть девочка трех лет, которая страдает дислексией, а есть молодые парни и девушки), и так далее. Одна из главных личностей — Учитель — помогла написать Кизу эту книгу. Он стал своеобразным слиянием всех остальных 23 персонажей.

«Войны Миллигана» — это сиквел, который очень долго добирался до нас. Он выходит в издательстве «Эксмо» 24 сентября. Киз пишет книгу о судьбе Билли после ареста: о том, как его содержали в лечебнице, о бунтах больных и, конечно, старается больше рассказать, как все эти персонажи существовали в одном человеке. Почитайте отрывок о том, как автор этой книги отправляется к Билли и что страшного тот ему рассказал.

Несмотря на постоянные попытки Линднера препятствовать общению Миллигана с автором этой книги, протест, поданный Голдсберри в прокуратуру, вынудил больницу снять ограничения. Через несколько дней после судебного заседания заместитель генерального прокурора А. Дж. Белинки лично позвонил писателю, чтобы сообщить, что распоряжение Линднера аннулировано и ему позволено навещать Миллигана в любое время в приемные часы. Охране было приказано пропускать его вместе с магнитофоном.

Писатель приехал в Лиму двадцать пятого апреля тысяча девятьсот восьмидесятого года. В его портфеле лежала рукопись «Таинственной истории Билли Миллигана». Он вошел в здание и зашагал по коридору между автоматическими металлическими решетками. Дожидаясь, пока откроется вторая решетка, писатель внимательно разглядывал огромный красочный пейзаж на тридцатиметровой стене, о котором уже слышал от тех, кто бывал в Лиме.

Покрытые снегом горные вершины, большое озеро и заросшие соснами и другими деревьями острова в осенних красках. Взгляд перебегал с горбатого деревянного мостика, грунтовой дороги с воротами на домик на берегу озера и лодку с рыбаком.

Хотя фреска была подписана «Билли», писатель знал, что пейзажи пишет только Томми. Он был рад, что Томми разрешили покидать блок и заниматься тем, что он любит больше всего. Пока этот юноша, мастер вывертываться из наручников, имел возможность рисовать, он удовлетворял свою тягу к свободе через искусство.

Вторая решетка отъехала в сторону, и писатель вошел.

Во внутреннем коридоре третьего блока пациенты выстроились в очередь, чтобы вместе с родными сфотографироваться на полароид на фоне фрески, изображающей маяк.

Картина в комнате для свиданий напомнила писателю место, куда его возила Кэти, сестра Билли. Он узнал крытый мост и дорогу Нью-Джерусалем-роуд, которая ведет на ферму в Бремене, где отчим Билли, Чалмер Миллиган, согласно судебным материалам, истязал и насиловал восьмилетнего мальчика.

Когда санитар привел Билли, писатель сразу понял (сначала по выражению лица, а потом по отсутствию эмоций, замедленной речи и вялому рукопожатию), что растерянный молодой человек, шагавший ему навстречу, не был Учителем. Билли был сплавлен только отчасти.

— С кем я сейчас разговариваю? — прошептал писатель, когда санитар отошел достаточно далеко.

— По-моему, у меня нет имени.

— Где Учитель?

Билли пожал плечами:

— Не знаю.

— Почему он не вышел поговорить со мной?

— рейджен не может присоединиться. Здесь опасно.

Писатель понял. Как указывала в клинике Хардинга доктор Марлин Кокан, если рейджен сливается с остальными, он становится менее эффективен в качестве Защитника. Поскольку это госпиталь тюремного типа, рейджену нужно оставаться отдельной личностью, чтобы контролировать, кто занимает Пятно.

Писатель подозревал, что перед свиданием Билли намеренно дали высокую дозу седативных препаратов, чтобы он не смог поведать внешнему миру об условиях в госпитале и своем лечении.

Однако здешние врачи не знали, что в Афинской психиатрической клинике (независимо от того, давали ему лекарства или нет) Миллиган часто начинал беседу с писателем как одна личность, а потом, увлекаясь предметом обсуждения, сплавлялся в Учителя. Поскольку личности в фазе «я не знаю, кто я» когда-то были частью Учителя, они все слышали про книгу.

— Подозреваю, что рейджен захочет узнать, выполнил ли я свое обещание и не приписал ли ему другие преступления, в которых его до сих пор обвиняют, — сказал писатель. — Если он сплавится с остальными и придет Учитель, сообщи мне, пожалуйста.

Миллиган кивнул и начал читать рукопись.

Немного погодя писатель отлучился в уборную. Когда вернулся, Миллиган поднял глаза, улыбнулся и указал на страницу номер двадцать семь, где успел написать: «Учитель».

Не узнать его было нельзя.

Они с писателем приветствовали друг друга, вспоминая, что не виделись с того самого короткого заседания, на котором присутствовал Учитель и давал показания доктор Милки.

Учитель — всегда любивший точность — предложил внести в рукопись несколько поправок:

— Вы пишете: «аллен вошел в спальню, где Марлин курила сигарету». Она не курила.

— Сделай пометку на полях. Я изменю.

Несколько минут спустя Учитель покачал головой:

— Вот тут: «Он ограбил геев на придорожной стоянке и воспользовался для этого машиной матери». Если быть точным, машина принадлежала мне, хотя и была записана на ее имя. Может быть, надо изменить? Например, «он воспользовался своей машиной, которая была записана на имя его матери»…

— Черкни там, — ответил писатель.

Учитель исправил сцену Рождества, во время которой сестра Билли Кэти и его брат Джим предъявляют кевину доказательства того, что это он совершил нападения на придорожной стоянке.

Он предложил, чтобы писатель написал: «Кроме того, ты давно уже бросил семью».

— Видите ли, Джим уехал, и защищать маму теперь приходилось Билли. Он считал, что Джим сбежал, просто умыл руки. В тот вечер кевин бросал Джиму обидные упреки, но это потому, что считал, что Джим их покинул — малышку Кэти и маму. Он в семнадцать лет уезжает, поступает в колледж, идет в ВВС и бросает меня, единственного мужчину в доме, защищать маму и сестру, которая сама еще ребенок. А мне всего пятнадцать с половиной. Защищать их должен был Джим, он старший. Я считал, что он бросил семью.

— Это важно, — сказал писатель, — потому что я описал сцену глазами Джима, основываясь на нашем с ним телефонном разговоре. Теперь ты можешь ее исправить. Только ты говорил все это тогда или додумываешь сейчас, оглядываясь в прошлое?..

— Нет, я так ему и сказал. В глубине души я всегда злился, что Джим нас бросил.

— кевин чувствовал то же самое?

— О да. кевин знал, что Джим нас бросил. Он был не охотник брать на себя ответственность, но боялся за маму и Кэти и старался их защищать.

Читая дальше, Учитель покачал головой:

— Этот персонаж у вас говорит: «Да, ты в этом разбираешься». Он бы так никогда не сказал. На их языке это будет: «Ага, ты в этом волокешь». Вам придется переделать. Эти двое должны говорить, как хамы и бандиты.

Они такими и были. Очень низкий уровень, сплошная брань. Короче, пишите как хотите, но они не должны разговаривать литературным английским.

— Сделай пометку на полях, — попросил писатель.

Учитель написал: «Больше бранных слов».

«Меня привлекают те, кому удалось сломать стереотип». Фредерик Шобен об истории создания книги «СССР» и мимикрии в архитектуре

Детский сад в вильнюсском районе Каролинискес, архитектор — Викторас Холинас. 1988 год

Спустя почти десять лет после выхода в свет его культовой работы о советской модернистской архитектуре, Фредерик Шобен размышляет о жизненном пути, приведшем его к созданию книги, рассказывает истории, оставшиеся за кадром, объясняет свой личный интерес в изучении советского модернизма, а также делится острыми наблюдениями о политике, стоящей за сегодняшними тенденциями исследований этой архитектуры.

Архитектурный теоретик, критик и журналист

образование: Bartlett School of Architecture, UCL

деятельность: Соучредитель и редактор онлайн энциклопедии модернистской архитектуры АрмАрк www.armarch.net/en

Фотограф, исследователь архитектуры

деятельность: Редактор журнала Citizen K в 1994—2013 гг., автор книги «CCCP. Cosmic Communist Constructions Photographed» (2011)

Фредерик Шобен — личность известная среди архитекторов и более широких кругов поклонников архитектуры благодаря его бестселлеру «СССР» (2011), одной из первых книг, представляющих архитектуру советского модернизма после распада Союза. Головокружительным успехом книга обязана отчасти неожиданному содержанию. Вместо типологических «машин для жилья» или провинциальных подражаний интернациональному стилю, мир увидел фантастические, инопланетные сооружения, которые не вписывались в сложившийся о Советском Союзе стереотип. Шобен первым использовал определение «космическая» для описания подобной экспрессионистской архитектуры. В предисловии — очень важной для общего концепта книги части — автор представляет свои исследования этого пласта архитектуры и объясняет, почему он называет эти экспрессионистские сооружения космическими. Дело не только в их фантастическом виде, но и в том, что они отражают — стремления советских людей и архитекторов в частности к свободе, творчеству и смелым достижениям. И тематика покорения космоса со всем ее метафорическим, политическим и эстетическим потенциалом была, безусловно, идеально иллюстрирующей эти стремления идеей в те дни.

Благодаря этой полной иллюстраций книге, Шобена в основном воспринимают как архитектурного фотографа. Но он также мыслитель и исследователь, который не только визуализирует, но и концептуализирует архитектуру совершенно особенным образом. В этом смысле написанное им предисловие к книге раскрывает ее фундаментальную цель намного лучше: рассказать волнующие истории «запертых в клетку» советских архитекторов, жаждавших творчества, свободы, космоса…

Шобен ломает привычные рамки линейного повествования, и в своей речи создает мозаику полных метафор описаний и ярких образов, в итоге вместе формирующих единый концепт. Совсем недавно завершилась его резиденция в музее Cité de l’architecture в Париже, где он занимался исследованием архитектурной мимикрии. Эта работа — попытка применить в архитектурных исследованиях теории французского философа и литературного критика Рене Жирара о мимикрии как вида социального соперничества. Хотя Фредерик и рассматривает этот теоретический инструмент в контексте разных примеров из области архитектуры, как показывает наш разговор, теория мимикрии Жирара прекрасно подходит и для интерпретации истоков советской модернистской и особенно — космической модернистской архитектуры.

Открытие советской эстетики, культуры и архитектуры

Ева Эсс-Саргсян: На мой взгляд вы занимаете особенную нишу в мире архитектурных исследований. То, как вы с архитектурой взаимодействуете, в каком формате ее представляете, мне кажется очень своеобразным, и я пытаюсь дать определение тому, кто вы по отношению к архитектуре. Фотограф? Журналист?

Фредерик Шобэн: Я маргинал.

ЕЭС: Если говорить о вашем опыте — возможно, учитывая, что вы пришли из мира медиа, а не архитектуры или истории. Однако мне кажется, что именно это делает ваш подход к архитектуре таким неординарным — у вас другая точка зрения на архитектурную репрезентацию в целом. Вы не обременены академическими и профессиональными формулами и формулировками, в итоге убивающими способность интуитивного и эмоционального восприятия. Но мне хотелось бы услышать вашу историю от вас самих: как вышло, что вы стали изучать архитектуру? И спрашивая это, я имею в виду не только историю книги «CCCP». Мне интересно, что стоит за конечным продуктом вашей работы, что в вашей личной истории привело вас к архитектуре.

ФШ: Прошлое привлекает меня, потому что оно содержит в себе бесконечное множество альтернативных миров. Это область, в которой реальность уступает размышлениям о нем. Я думаю, Время — концепция куда менее освоенная, чем Пространство. И архитектура хранит в себе следы этого исчезающего измерения, связанного с историей и делающего загадкой все, что нас окружает. Мне кажется интересным то, что здания являются выражением идеологических решений, исторического выбора, культурных предпочтений… Скорее всего, этот мой интерес тесно связан с тем, кем я являюсь, что меня каким-то образом сформировало.

ЕЭС: Как ваша жизненная траектория привела вас к изучению архитектуры?

ФШ: В 1994 году я участвовал в создании эстетского лайфстайл-журнала «Citizen K», редактором которого я перестал быть каких-то шесть лет назад. Я собирал редакционный контент, но еще мне до смерти хотелось заниматься иллюстрациями. Я всегда обожал искусство, и у меня обостренное визуальное восприятие мира. Я довольно быстро понял, что единственной темой, в которой я могу выразить свои визуальные навыки, была архитектура. Так что я начал делать нечто, отлично описывающее меня как человека: я стал соединять свои тексты и мои фото. Подобный мост между материалом изобразительным и интеллектуальным, концептуализация визуального контента была моим путем к самовыражению, охватывающему все чувства. Более того, к архитектуре добавились и другие мои интересы. В результате, помимо того, что я работал редактором, я путешествовал, фотографировал и публиковал эти фотографии. Примерно так все и началось.

ЕЭС: А как вы пришли к исследованию постсоветской территории?

ФШ: Весной 1996 года мне пришла идея — в подражание популярным журналам опубликовать специальный выпуск о путешествиях, который внес бы в формат интересный поворот: материал, посвященный «местам, куда никто не ходит». В то время, бывший коммунистический мир был идеальным местом. Я лично взял интервью у Урмаса Сисаска, композитора, жившего в бывшей немецкой обсерватории в Янеде, в отдаленном уголке Эстонии. Это было началом. Я сразу же влюбился в серую, загадочную атмосферу Балтики. С этого момента начались годы систематических исследований бывших советских республик. Первой была Литва, где мне удалось быстро установить очень тесные связи с местными, особенно молодыми людьми творческих профессий, которых я привлекал своей должностью редактора журнала, который потенциально мог помочь им стать известными. Важно отметить, что сначала я ездил в небольшие страны, так что было легко быстро найти важных для моего поиска людей. И я как бы пристрастился к этой атмосфере, такой непохожей на мое привычное окружение. Потому мне понадобилось время, чтобы освоиться в этом запутанном мире, прежде чем взяться за архитектуру. Забавная история: по совпадению в 2010-м я искал эстонский архитектурный шедевр, построенный Валве Пормейстер в 60-х. Название местности, где он находился, звучало знакомо: Янеда. Я как будто читал об этом месте в какой-то книге. И вдруг дорога привела меня снова к немецкой обсерватории Сисаска. Я подъехал к ней со двора и понял, что великолепное здание, которое я искал, буквально было рядом с тем домом, куда я приезжал десять лет назад. В то время я не увидел эту скрытую сторону. Внезапно я оказался перед собственным прошлым и давними чувствами, и понял, как далеко я забрался. Эта другая реальность, альтернативная вселенная, построенная коммунизмом, оказалась для меня иноземной.

Композитор Урмас Сисаск. 1997 год. Самая первая фотография Фредерика Шобена

ЕЭС: Как возник ваш интерес к советской архитектуре?

ФШ: Я помню, как один мой друг из Восточной Европы рассказывал, что когда после падения железного занавеса он попал в Западную, то самым большим потрясением для него стала мебель. Я испытал похожее чувство, только наоборот. Я был абсолютно пленен советским дизайном — от дверных ручек до приборных панелей — который, казалось, говорил о какой-то иной модерности, и функционально походил на тот, что я знал, но в то же время несколько отличался. Я расшифровывал этот мир через незаметные детали. Например, вспоминается история о днепропетровском цирке. Там на столе сторожа был телефон. Пластиковая коробка c трубкой, но без кнопок. Этот человек всегда был на связи, но сам никому не мог позвонить. Этот телефон из цветного пластика показался мне воплощенным отчуждением, порождаемым советской системой.

Я также стал обращать внимание на необычные здания и искать связи между ними. В то время они были совсем неизвестны. Полностью концепция этой архитектуры сложилась для меня, как пазл, когда в 2003 году в Тбилиси я случайно нашел старую книгу о грузинской архитектуре, изданную в 1987-м году в честь 70-летия революции. Я понял, что все интересовавшие меня сооружения были построены в поздний советский период. В той книге их было очень много. Больше всего в этой архитектуре меня привлекали неожиданные, экспрессивные формы. Я смотрел на эти здания не как на конструкцию, а как на силовые линии, точки фокуса, специфические артефакты, выражающие иной образ мысли, иной способ обращения с разрешенными формами и шаблонами, способ выражение своего рода диссидентства.

Сопоставляя эти формы архитектурной продукции в разных советских странах и изучив контекст того времени, я сформировал свою собственную идею, которая была возможно очень субъективной и специфичной, но в то же время очень логичной… Несколько месяцев спустя, еще в 2006-м, я оказался в архитектурном отделе Дома книги, огромного книжного магазина на Невском проспекте в Санкт Петербурге, и к большому удивлению обнаружил, что тема, которая мне интересна, еще не задокументирована. Таким образом, «CCCP» началась как творческая возможность, пропуск, который требовалось заполнить.

Здание сельскохозяйственного техникума, построенное по проекту Валве Пормейстер в Янеде, Эстония. На заднем плане — обсерватория, в которой жил Урмас Сисаск. 2008 год © Фредерик Шобен

‘CCCP’

ЕЭС: В чем состоял ваш интерес, цель и послание при публикации этой книги?

ФШ: Мне с самого начала хотелось, чтобы книга обрела популярность. Я хотел, чтобы эта невероятная архитектура стала частью поп-культуры. Даже шуточное превращение кириллической аббревиатуры СССР в латиницу должно было повысить узнаваемость. Что касается самого процесса, то все вышло случайно. Обстоятельства подвели меня к созданию книги и к ее изданию в правильное время. Сначала в 2006 году мой друг Пол Смит, знаменитый британский дизайнер, дал мне возможность выставить мои архитектурные фотографии в его флагманском магазине в Токио. По чистой случайности среди многих тем был выбран именно Советский Союз. Спустя несколько недель молодой куратор из прогрессивной галереи искусства и архитектуры Storefront увидел мои работы в японском онлайн-журнале и предложил устроить показ в Нью-Йорке. Потом экспозиция отправилась в Чикаго и Лос-Анджелес, где ее посетил легендарный фотограф архитектуры Джулиус Шульман. Он взял постер выставки домой и повесил его в своей студии. Именно там Бенедикт Ташен, его постоянный издатель, увидел плакат и заинтересовался этим сюжетом. Позднее он навестил меня в Париже и предложил издать книгу. Это было в 2010 году. Стоит упомянуть, что все эти люди — выдающиеся специалисты каждый в своей сфере — сразу и по-настоящему очаровывались этой архитектурой.

 Постер выставки в Лос-Анджелесе 2008 года. На постере — санаторий «Дружба» в Ялте © Фредерик Шобен

ЕЭС: Но книга не представляет эти космические сооружения как советскую архитектуру в целом, не так ли? Это направление — только часть советской архитектуры…

ФШ: Это последние 20 лет советской архитектуры — период расцвета перед концом эпохи, пробуждение энергии — проще говоря, перестройка. И моей целью было показать его лучшие образцы.

ЕЭС: Откуда такой интерес к странным, необычным, неординарным или маргинальным, отклоняющимся от нормы вещами?

ФШ: Я рос в ситуации смешения культур и контекстов. Родился в Камбодже, первые годы жизни провел в Малайзии, будучи французско-испанского происхождения, я учился в школе вместе с британскими детьми, у меня был учитель-индиец, китайские няни и повар. В пять лет я вместе с родителями исколесил Азию и Ближний Восток, а затем меня оставили жить в Европе у французских и испанских бабушек и дедушек, чей язык я тогда не понимал. Я всегда испытывал ностальгию по эмоциональным виражам моего детства, и мне кажется, в том числе из-за них дезориентированность стала необходимой для моего внутреннего равновесия. Кроме того, я рос, в буквальном смысле окруженный гигантской эклектичной библиотекой. Я был замкнутым ребенком и большую часть времени проводил за книгами, читая их в случайном порядке. Последующие годы я читал и фантазировал обо всем подряд. Возможно, поэтому у меня никогда не получалось придерживаться общепринятых версий, я всегда ищу что-нибудь в стороне от мейнстрима. Я повсюду ищу сложность, мне хочется предъявить ее и заострить парадоксальность. Эта склонность, наверное, сформировала необычный склад ума… Если попробовать ответить конкретнее: меня привлекала нестандартная архитектура, потому что я сам нестандартный человек. Это позволило мне посмотреть на советскую архитектуру несколько умозрительно и под неожиданным углом. Так я превратил коллекцию фотографий в концепцию.

ЕЭС: Внутри или вне исторического контекста?

ФШ: Я принимал в расчет исторический контекст, и тот, о котором мне рассказывали, и тот, который я видел своими глазами. Когда столько времени рассматриваешь эти здания, встречаешься с архитекторами, обсуждаешь тему исследования, то в любом случае приходишь к каким-то идеям. Начиная с самого первого интуитивного импульса и заканчивая изданием книги, весь процесс ее создания разворачивался как игра с предположениями. Я должен подчеркнуть, что я лично никогда не занимался модернизмом. Я не имел в виду эту концепцию. Стандартные, стандартизированные или типологизированные архитектурные формы меня не трогают. Я был ошеломлен этими диковинами позднего советского периода, потому что они не принадлежали к какой-то четко выраженной категории. Исследуя их историю, я понял, что решающую роль в формировании их идентичности играли обстоятельства, что упадок системы дал возможность возникновению новой стилистической выразительности, которая сломала шаблон. У Жоржа Брака есть один афоризм, который звучит примерно так: «Те, кто идут вперед, поворачиваются спиной к тем, кто следует за ними, и это единственное, чего их последователи заслуживают». Чтобы двигаться вперед, надо сойти с проторенной дорожки.

Советский плакат «Дружба на орбите»

Советская архитектура и мимикрия Запада

ЕЭС: Почему последователи вообще должны заботить художника?

ФШ: Если есть последователи — значит, есть успех. Бóльшую проблему представляют соперники. И, к сожалению, в современном мире последователи часто оказываются соперниками. Оскар Уайлд писал: «Будь собой. Прочие роли уже заняты». Но чтобы найти себя, сначала нужно быть кем-то другим. Такова цена. Невозможно избежать подражания. Мы все, так или иначе, последователи. Буквальной иллюстрацией этого является мода: люди, по большому счету, имитируют друг друга, чтобы казаться особенными. В действительности каждый ваш выбор — это результат вашего социального статуса или отражение правил субкультуры, к которой вы принадлежите. Следуя моде, вы покоряетесь ее законодателям, и таким образом становитесь жертвой миметического импульса. Вот, что значит быть последователем. 

ЕЭС: Можем ли мы тогда сказать, что идея исследования архитектурной мимикрии, которой вы занимались в Cité d’architecture, возникла из вашего опыта в мире моды?

ФШ: Нет. Скорее, я пришел к ней через идеи Рене Жирара, которые относились не конкретно к архитектуре, а, скорее, психологии и межличностному поведению. И, поскольку я неплохо знал эту теорию, я заметил, что есть здания, которые выражают такое миметическое соперничество, жажду подражания, описанную Жираром. В его теории имитация — это динамический процесс, в котором человек или группа заимствуют и преобразуют то, что приходит извне, чтобы изменить себя или то, что они создают. Если мы прекратим фетишизировать индивидуальность и подумаем о человеке как о части целого, если мы рассмотрим группу людей как нечто большее чем сумму слагаемых, возможно, мы придем к пониманию, что то, что мы есть, то, во что мы верим и что думаем, — все это напрямую зависит от сетей, частью которых мы являемся. Нами движут наши связи. Этот акцент на коллективную динамику, приоритет в изучении структур и систем, а не личности, был в основе социальных наук с середины XX века. И работа Жирара развивает это направление. Он считал, что миметическое желание появляется первым в процессе взаимосвязи. Это первоначальный импульс. Как говорил Спиноза, ты хочешь чего-то не потому, что оно желанно, — оно желанно, потому что ты его хочешь. И Жирар добавляет, что, если ты этого хочешь, значит, на это тебе указывает твоя модель для подражания. Вот так желание оказывается треугольником, в котором ты и твой образец для подражания нацелены на один и тот же объект. Разумеется, чем ближе ты к этому образцу, тем вероятнее, что он станет твоим соперником. И этот паттерн довольно подвижный, чтобы стать взаимным — то, что Жирар называет «двойным посредничеством», в процессе которого оппоненты в итоге меняются ролями, отражая друг друга. «Для танго нужны двое», — сказал как-то Рональд Рейган, описывая отношения между Америкой и Советским Союзом. Что возвращает нас к изначальной теме.

Идеальным примером жираровской теории мимикрии, соперничества и желания, на мой взгляд, служит, то, как американский образ жизни оказал определенное влияние на советскую психику, советское мышление, начиная с конца пятидесятых. И, кажется, американцы сами стимулировали этот процесс. Они знали, как надо действовать.

ЕЭС: Как могли американцы реализовать эту идею оказания влияния на советское мышление? С какой целью?

ФШ: Они достигли успеха, выставляя напоказ американские достижения перед советскими гражданами. Они организовали несколько выставок в СССР, самыми важными из них были Американская национальная выставка 1959 года и Американская выставка архитектуры 1964 года. По описаниям Беатриз Коломина, это была откровенная пропаганда, организованная искусными гениями маркетинга в открытой атмосфере периода оттепели, последовавшей после смерти Сталина. Американцы рекламировали идеальный образ Западного мира. Они не только открывали богатство капитализма, но и проталкивали подразумеваемую идею «свободы выбора». К примеру, Пеннбейкер вспоминает в своем документальном фильме «Opening in Moscow», что, открывая для себя американскую абстрактную живопись, русские, пусть и неохотно, были впечатлены ее возможностями как альтернативного искусства. Они не осознавали, что у этой кажущейся свободы была другая сторона: чем больше свободы, как доказали Хоркхаймер и Адорно, тем меньше охраняются социальные права и справедливость. И все же, выставляя напоказ свою чрезмерную роскошь, американцы аккуратно скрывали структурные изъяны своего общества. С другой стороны, упрямое советское правительство в этой глупой игре продолжало верить в иллюзию, что можно позаимствовать немного роскоши и остаться непогрешимым. Что было совершенно легкомысленно.

Если посмотреть, как развивались эти отношения любви и ненависти на протяжении 30 лет, становится очевидно: отсутствие у советского правительства четкого направления, его неспособность или закрыть, или распахнуть двери, прокрастинация между критикой западного формализма и насаждением стандартного модернизма — все это малодушие привело только к замешательству. Когда ты слабее противника, с позиции голого прагматизма, лучше держать дистанцию. Вместо этого Советский Союз принял худшее решение и, по-видимому, очарованный, остановился где-то на полпути. Исходом этой советской нерешительности, колеблющейся между неприятием и восхищением, стало подавление. Творческому процессу не подходит атмосфера застоя. Творчество нуждается в подражании. Увы, единственной предложенной советским архитекторам перспективой была эта неоднозначная западная модель, лишь частично задокументированная и находящаяся в странах, в которые нельзя было ездить. Если прибавить к этому дефицит, вызванный разваливающейся экономикой, то единственным итогом могла быть только плохая имитация.

ЕЭС: Была ли у этого влечения к Западу какая-нибудь взаимность?

ФШ: В глобальном плане, думаю, нет. Но, собственно, вам должно быть известно, что Альдо Росси, будущая икона постмодернизма, был в СССР в 1955 году, когда местное правительство было на пороге принятия модернизма. Молодой итальянский студент обнаружил пышную сталинскую архитектуру, был глубоко впечатлен и позже написал в своем дневнике, что она вдохновила его и помогла ему найти свой выход из модернизма. Во-первых, я настаиваю, что имперская, нео-классическая сталинская архитектура, пусть и крайне эклектичная, была, возможно, самым своеобразным стилем советского периода. Но прежде всего, это утверждение Росси подчеркивает, что личность, не следующая за вещами популярными, часто ищет их полную противоположность. Открытие Альдо Росси становится обратно симметричным предшественником пути российской молодежи, которая позже будет очарована экзотикой Америки. И те, и другие перенимали противоположные ценности. Подобное «обратное подражание» типично в подростковой психологии. Чтобы отбросить правила, нужно найти семена свободы где-то в другом месте. В более широком масштабе, все революции начинаются с подобного импульса.

ЕЭС: Тогда советская космическая архитектура — еще одно проявление влияния запада на советский образ мышления?

ФШ: Она также отражает симбиотическое измерение соперничества. Запад и Восток обладали этой выразительной архитектурой, связанной с космическими достижениями того периода. Эстетика Эры космоса была духом времени, общим психическим биотопом. И все же есть разница: в СССР эти здания, по форме напоминающие застрявшие на земле космические корабли, по иронии судьбы находились в стране, которую, фактически, невозможно было покинуть. Сегодня они выглядят как фрейдистская мечта о побеге. Такой эскапизм многое говорит о том, как на архитектуру влияет коллективное сознание.

Макет терминала TWA в аэропорту Джона Кеннеди по проекту Ээро Сааринена. 1962 год Спортивно-концертный комплекс в Ереване по проекту Артура Тарханяна, Спартака Хачикяна, Грачьи Погосяна и Гургена Мушегяна. 1984 год

Постсоветская политика и советская архитектура

ЕЭС: Каково общепринятое мнение исследователей советского архитектурного модернизма относительно происхождения этих космических форм? Как они относятся к западному влиянию на советскую архитектуру, как они его оценивают?

ФШ: Они признают, что запад повлиял на советскую архитектуру, но это влияние не считается аккультурацией. Самая распространенная точка зрения — коммунистический мир не отставал от западных стран и внес свой вклад в интернациональный стиль в ХХ веке. Спорным кажется отрицание, подразумеваемое в этом примирительном подходе. Точка зрения о глобальном обмене не принимает во внимание конфликт и идеологические противоречия, имевшие место на заднем плане.

ЕЭС: Как вам кажется, стоят ли какие-то политические мотивы за интересом исследователей к теме советской модернистской архитектуры?

ФШ: Да. Парадоксальным образом, мне кажется, что более или менее умышленно они размывают границы в попытке затушевать этот политический фон.

ЕЭС: Какой идеологии служат сегодня исследования и трактовка модернизма?

ФШ: Они нужны для того, чтобы преодолеть прошлое. Чем чаще вы определяете эту архитектуру как модернистскую, тем меньше она воспринимается коммунистической. Одно специфическое определение как бы исключает другое. Проще говоря, это попытка «озападнить» советскую архитектуру.

ЕЭС: Интерес международных исследователей к советскому модернизму и советскому наследию в целом появился сравнительно недавно. Как вы думаете, чем он обусловлен? Почему он так неожиданно возник?

ФШ: Не всегда очевидно, что люди имеют в виду, говоря о советском модернизме. Если взять, например, молодое поколение, более восприимчивое к визуальному ряду, то кажется, его завораживает запредельная суровость советского мира. Это своего рода увлечение СССР как «дистопией». Возможно для нового поколения советский модернизм — это «коллекция гротескных артефактов», как охарактеризовал один ироничный исследователь мою работу. И я признаю, что возможно, моя книга помогла привлечь внимание к оригинальному, необычному изводу этой архитектуры. С другой стороны, есть фундаменталисты, настоящие почитатели модернизма, которые произносят этот термин как мантру и продолжают пополнять подробнейший перечень советского стандартного модернизма. Это целая плеяда ученых, международных фондов и издательств, очевидно испытывающих ностальгию по этому периоду, воспринимаемому как кульминация эпохи. Удивительно, что все они как будто игнорируют или делают вид, что забыли, как резко самые влиятельные западные интеллектуалы прошлого века отвергали модернизм в теоретическом плане. Общим аргументом этих мыслителей было утверждение, что модернизация привела гуманистические устремления к социальному отчуждению. Это родовое пятно XX века.

Макс Вебер использовал понятие «железная клетка», чтобы подчеркнуть двойственность капиталистической системы, которая одновременно защищает и ограничивает своих граждан. Таким образом, оказалось, что модернизм идеально подходит для коммунистического тоталитарного режима. Эти стандартные, заимствованные из западных стран архитектура и урбанистика были точным попаданием в советские идеалы.

Правительственная трибуна по проекту Гизо Поцхишвили (1984 год) в Тбилиси, прозванная в народе «уши Андропова»

ЕЭС: Как жители этих стран реагировали на ваш интерес к этой космической модернистской архитектуре?

ФШ: Вначале я чувствовал, что мое восхищение не разделяют. Иногда местные жители и вовсе испытывали к этим зданиям отторжение. Личное восприятие всегда связано с определенной точкой зрения. На Кавказе и в Прибалтике люди отказывались от своего советского прошлого, а заодно и от архитектуры связанной с этой ушедшей эпохой. Как говорил Жан Нувель: «Архитектура — это окаменение периода культуры». А советская архитектура несла на себе черты этого режима. Но у меня как у иностранца, пришельца из другого мира не было предвзятости местного человека, меня просто привлекло то, что по моим стандартам выламывалось из масштаба, было странным и просто красивым. Мои ощущения были далеки от настроений местных жителей. Помните, как Михаил Саакашвили избавился от так называемых «Ушей Андропова» в Тбилиси. Он сделал это под предлогом того, что образ здания не выражал грузинскую идентичность, в то время как сам он заказал бесчисленное множество проектов Юргену Майеру и Массимилиано Фуксасу. Саакашвили беззастенчиво стер до основания дом, который был достоин статуса объекта наследия и охраны. Так он фиксировал политический сдвиг в архитектуре. С той поры Украина и несколько других государств прошли через схожий процесс «декоммунизации». В Литве, например, безразличие властей к ветшанию и разрушению уникального детского сада в вильнюсском районе Каролинискес, архитектор здания Викторас Холинас объясняет тем, что он русский и получил этот проект по распоряжению Москвы. Это символическое насилие удивительным образом напоминает советский образ действий и обращает нас к теории миметического подражания. Новые республики уничтожают свое прошлое таким же образом, как это делал в свое время Советский Союз. В СССР совершали то же самое: к примеру, снесли руины Кенигсбергского замка, чтобы построить Дом советов. Это еще раз подчеркивает, какую важную роль архитектура играет в укоренении идеологии.

Дом правосудия по проекту немецкого бюро J. Mayer H. und Partner в селе Местиа в Грузии, 2011-2012 гг. 

ЕЭС: Но что именно так вас впечатлило? Наверняка вы видели немало необычных, нестандартных зданий?

ФШ: Мне просто было любопытно, на каком языке эти здания говорят. Что они собой отражают. Их перекрестное влияние говорило о переходном периоде. Я чувствовал, что в этом процессе рождалась новая архитектурная смелость. Самые выдающиеся образцы — литовский санаторий в Друскининкае, Новгородский театр драмы имени Достоевского, Киевский крематорий и некоторые другие — напоминали мне об экспрессионизме более, чем о каком-либо другом стиле. Эти здания роднило очень личное видение, которое всегда сопутствует высоким духовным устремлениям. И, очевидно, что эта самобытность делала их чем-то большим, чем просто произведениями постмодернизма. Я уже рассказывал вам о своем интересе к процессу формирования идентичности, о том, как меня привлекают те, кому удается сломать стереотип — это и стало областью моего исследования. Мне понадобилось время, чтобы понять, откуда возникли эти формы.

ЕЭС: И каков ваш ответ, откуда они взялись?

ФШ: У них иногда неожиданное происхождение. Например, Тбилисский дворец бракосочетания, говорят, был построен под влиянием Ле Корбюзье. Цитируя Ницше: «Когда у тебя в руках молоток, ты повсюду видишь гвозди». Тут может быть похожая ситуация: влияние Ле Корбюзье среди модернистов повсюду, поэтому и здесь им мерещится именно он. Но если вы вспомните об авторе здания Викторе Джорбенадзе, эксцентричном архитекторе, большом ценителе поэзии, религии и коллекционного антиквариата, близком друге не менее эксцентричного Сергея Параджанова, то логичным образом вы начнете искать и кавказские корни. И найдете очень похожий объект, брата-близнеца Дворца бракосочетания — проект монумента, посвященного памяти 26 бакинских комиссаров, эскиз которого выполнен в конце 1920-х художником Георгием Якуловым. Этот проект кажется более вероятным источником вдохновения для Джорбенадзе.

Дворец бракосочетаний в Тбилиси, архитекторы — Виктор Джорбенадзе, Важа Орбеладзе © Фредерик Шобен Проект мемориала памяти 26 бакинских комиссаров художника Георгий Якулов. 1923 год

ЕЭС: А как бы вы объяснили растущий интерес местных жителей к советскому архитектурному наследию, особенно среди молодого поколения?

ФШ: Это кинетический процесс. Необходимо время, чтобы пройти через чистилище истории. Предыдущее поколение было непосредственно вовлечено в процесс распада СССР и напрямую от этого пострадало. И вот теперь пришло новое поколение, люди, для которых СССР — это не часть жизненного опыта, а скорее, мифическое прошлое. Переосмыслению ценностей также способствует возросший интерес на Западе. Теперь, когда травма от распада Союза позади, новому поколению легче обращаться к прошлому. Меньше стыда, меньше пафоса, больше коллективного осмысления, которое помогает оценить историческое наследие заново.

ЕЭС: Как бы вы объяснили эту ностальгию по прошлому, выражающуюся в архитектурных вкусах?

ФШ: Нам всем необходимо опираться на тот или иной способ изложения событий. Архитектура — их лучший источник. Это ключ к пониманию того, во что верят местные жители. Я намеренно использую именно эту формулировку, а не слово «история», потому что история — феномен искусственный, а вот повествование — это то, на чем мы основываем наше коллективное восприятие. Например, процесс отъединения местных архитектурных школ от общего советского наследия. Эта недавняя тенденция, возникшая частично благодаря западным исследователям, привела к появлению новых понятий: например, теперь вам положено знать о существовании украинского и балтийского модернизма в бывших окраинных советских республиках. Смена риторики не только отрицает советскую принадлежность — тем самым она предлагает индульгенцию зданиям, произведениям искусства и бесчисленным архитекторам бывших республик, которые учились в советских вузах и получали госзаказы. Эта смена дискурса, благодаря ревизии фактов, позволяет изложить историю в более целесообразном ключе. На открытии моей выставки в Эстонском музее архитектуры в Таллине мне пришлось выслушать представителей местного академического сообщества, обвинявших меня в том, что я показывал эстонскую архитектуру на выставке под названием «СССР». Они подвергали сомнению связь между советской эстонской архитектурой и Советским Союзом. Дело тут не в ностальгии. Дело в выборе исторического нарратива, трактовки, которая наилучшим образом подходит к политическому контексту.

Санаторий в Друскининкае, Латвия. Архитекторы — Аушра и Ромуальдас Шилинскас. 1979 год

ЕЭС: Что для вас фотография: чисто художественная практика или нечто большее?

ФШ: Архитектурой я заинтересовался потому, что она связана с прошлым. Что бы вы ни запечатлели на фотографии, будет следом того, что уже исчезло. А фотография архитектуры — это след следа. Архитектура — это место, где обитают призраки, а фотография — призраки, застывшие на мгновение. Объединяя их, вы пытаетесь восстановить, расшифровать палимпсест. И вы пытаетесь вызвать переживание.

ЕЭС:Пытались ли вы добавить этим космическим сооружениям больше выразительности на фотографиях?

ФШ: Нет никакой необходимости прибегать к каким-то техникам, чтобы сделать эти фотографии более выразительными или художественными. Эти здания говорят достаточно сами за себя. Моей главной целью было только сохранить настолько, насколько это возможно, естественный контекст, возвращая пасторальную, почти романтическую атмосферу, — для того, чтобы эти здания казались осколками другого времени. И кажется, мне это удалось. В 2012 я участвовал в коллективной выставке в Вильнюсе вместе с двумя архитекторами старше меня, которые в прошлом делали съемки по госзаказу. К своему удивлению я обнаружил, что мы сфотографировали одни и те же здания и очень похожим образом. Я снимал фотоаппаратом «Киев», который Антанас Суткус, один из двух архитекторов, подарил мне несколькими годами ранее. Это был мой первый фотоаппарат среднего формата. Позднее эти сходства привели к забавному недоразумению, когда я познакомился с одним человеком, который видел «CCCP». Он был убежден, что фотографии оттуда на самом деле винтажные, а фотограф уже умер. Так меня самого превратили в призрака!

Перевод с английского языка: Наста Агрба, Наида Абидова

Книги для маленьких учеников «Все обо мне»

Взгляните на эти невероятные книги «Все обо мне» для маленьких учеников! Принятие и понимание окружающих нас людей начинается в юном возрасте. Эти книги могут помочь вашим ученикам встать на правильный путь, показывая им, что нужно отметить наши различия! Быть добрым, любящим и принимать то, что мы есть, а также других — это фундамент, который должен иметь каждый ученик. Давайте взглянем на этот фантастический список книг. Этот пост содержит партнерские ссылки Amazon.

18 удивительных книг обо мне

Что мы: наряжаемся по всему миру

В этой книге исследуются различные наряды, которые носят дети по всему миру. От спортивной формы до ковбойских шляп — студенты смогут воочию увидеть красочный гардероб, который демонстрирует весь мир.

Дома во многих культурах

Совершите кругосветное путешествие и узнайте, каково жить в разных странах.Эта книга дает студентам реалистичный взгляд на несколько домов.

Оттенки людей

Эта книга — отличный способ рассказать детям обо всех цветах кожи. С помощью фотографий детей учат тому, что действительно важно. Это один из моих любимых!

Расскажи мне еще раз о ночи, когда я родился

Заветная история о счастье маленькой девочки, основанной на ее усыновлении. Милая и любящая история о том, как появилась семья.

Будь собой

Научите своих учеников гордиться собой с помощью этой книги «Все обо мне».

Хорошо быть другим

Воспринимайте различия друг друга! Это то, что делает жизнь такой интересной и увлекательной.

26 больших дел, которые делают маленькие руки

Эта книга дает студентам 26 способов проявить доброту! Идеальная история для хранения ведра, которая поможет создать сострадательного ребенка.

Когда я был маленьким: воспоминания четырехлетней девочки о ее юности

Очаровательная история, рассказывающая о том, как маленькая девочка превратилась из ребенка в нее самого! Это отличная перспектива… поскольку она сосредоточена на любви к себе.

Что мне нравится в себе!

Это милая книга, которая заставляет читателя взглянуть на себя (в помощь зеркало на задней обложке!) И указать на все, что им нравится в себе.

Чудесный я внутри и снаружи

В этой книге отмечены все замечательные части, которые отличаются от всех остальных.История рассказывает об Алексе и о том, насколько он уникален по сравнению с другими людьми.

Хризантема

Эта мышка любит свое имя, но когда она идет в школу, все остальные ученики дразнят ее за такое глупое имя. Эта книга помогает детям узнать о сострадании, а также о необходимости быть добрыми друг к другу.

Кто бы вы ни были

Познакомьте учащихся с различиями в культуре и жизни по всему миру, показывая им, что помимо всех наших различий, мы действительно очень похожи.Эта книга полна великолепных картин.

Я люблю себя

Мне нравится эта книга, потому что она помогает детям повысить самооценку, даже если у них есть бобровое дыхание! Очаровательные картинки и рифмующиеся слова приведут студентов в восторг от этой книги.

Мне нравится

Эта книга основана на позитивном взгляде на себя! Даже когда эта свинья делает ошибку, она делает еще один выстрел и пытается снова.

Кожа, в которой ты живешь

Разнообразие, чувство собственного достоинства и любовь к себе — вот главные темы этой книги, которая читается как детский стишок!

Все обо мне

Узнайте о человеческом теле с небольшой помощью National Geographic.

Спагетти в булочке для хот-догов

Одна из моих самых любимых детских книг обо мне. Когда Люси оказывается перед выбором, она решает помочь мальчику, который обидел ее. Отличный рассказ о важности выбора быть хорошим.

Stand Tall, Молли Лу Мелон

После нескольких дельных советов от бабушки Молли Лу Мелон точно знает, как справиться с хулиганом в своей новой школе.

Поднимите все обо мне на новый уровень с моим пакетом All About Me! Он включает в себя графики, занятия по центру, учебники, новые читатели, домашние задания из домашней школы и МНОГОЕ ДРУГОЕ! Нажмите сюда, чтобы проверить это!

НРАВИТСЯ этот список книг? Прикрепите это изображение!

Хотите больше, чтобы узнать больше о моих любимых книгах для маленьких учеников? Ознакомьтесь с моей серией блогов со списком книг с более чем 33 различными тематическими списками книг (и их количество постоянно растет)! Если у вас есть список книг по какой-либо теме, просто сообщите нам, и мы создадим его для вас.

персонализированных рассказов | Shutterfly

Книги — прекрасный классический подарок на любой праздник. Если вы делаете покупки для собственного ребенка, внука или еще одного маленького ребенка, вы не ошибетесь, если сочинете забавную историю, которая захватит их воображение. Однако к этому дню рождения или празднику выведите книги на новый уровень с помощью персонализированной истории, которая обязательно заставит их почувствовать себя особенными. В индивидуальных подарках есть что-то особенное, что делает их особенно запоминающимися.Благодаря персонализированным историям от Shutterfly дети всех возрастов будут в восторге от того, как их собственное имя будет интегрировано в уникальную историю. Ваш маленький или большой ребенок может получать удовольствие от чтения по-новому.

Удивите их собственной персонализированной детской книгой

От эпических приключений и сказок на ночь до сказок и всего остального — персонализированные сборники рассказов перенесут вашего юного читателя прямо в его собственный рассказ. Выбирайте из целого ряда историй, созданных нашей отмеченной наградами командой талантливых авторов и иллюстраторов.Любит ли ваш ребенок супергероев, является ли он начинающим космонавтом или мечтает стать балериной, вы можете найти идеальную историю, соответствующую его интересам и индивидуальности. И когда вы это сделаете, вы легко сможете персонализировать книгу, указав имя вашего ребенка — и даже его лицо! Вы можете составить свой собственный сборник рассказов с фотографиями своего малыша, чтобы отправлять их в приключения и поощрять воображение. Они будут поражены, увидев свое имя и фотографию рядом с любимыми персонажами при чтении своей новой любимой книги рассказов.

Книги рассказов для ваших самых маленьких

Персонализированные книги предназначены не только для детей старшего возраста. Независимо от того, родился ли ваш малыш только что или у вас есть малыш, который только начинает развивать свои навыки чтения, персонализированная книга рассказов станет идеальным подарком для детского душа или первого дня рождения ребенка. Найдите рассказ, который соответствует тематике детской или рассказывает о любимых вещах вашего малыша. Достаточно прочные, чтобы противостоять не очень осторожным рукам малышей, и достаточно очаровательные, чтобы стать фаворитом на долгие годы, пользовательские сборники рассказов от Shutterfly обязательно вызовут много улыбок.К тому же, когда ваш малыш вырастет, его персонализированная детская книга станет сердечным подарком на память, который вы будете хранить вечно.

Персонализированные детские подарки, которые им понравятся

Персонализированные подарки — это не только сборники рассказов. С детской коллекцией Shutterfly вы можете создать уникальное индивидуальное школьное снаряжение, декор спальни и многое другое, специально предназначенное для детей вашей жизни. От индивидуальных рюкзаков до кресел-мешков до персонализированных игрушек и игр — варианты подарков для детей практически безграничны.Здесь найдется что-то для каждого ребенка любого возраста, стиля и характера.

Как написать книгу о своей жизни: напишите историю своей жизни

У вас есть удивительная история жизни, которую вы хотите знать, как написать историю своей жизни, предназначена ли она только для вас или для того, чтобы другие могли у вас поучиться?

Написание и публикация книги о вашей жизненной истории немного отличается от написания романа или даже написания о ком-то другом.

Но ваша история важна.

Это твоя жизнь. Это ваше наследие.

Эта книга будет передана от вас вашим детям и их детям или просто останется в вашей семье на долгие годы.

Если вам это нравится, мы можем помочь.

Это ваша история ; Вместо того, чтобы создавать персонажей для выдуманной истории, вы рассказываете читателям о своей личной жизни.

Это очень уязвимая и стоящая форма письма.

Если у вас есть невероятная правдивая история, которую вы хотите рассказать о своей жизни, но вы не знаете, с чего начать, как написать историю своей жизни, мы можем помочь.

Вот шаги для написания книги о своей жизни:

1. Начните с ведения дневника или свободного письма
2. Набросайте и систематизируйте свои заметки
3. Выберите жанр научной литературы для написания
4. Проведите исследование на предмет точности
5. Определите характеры и перспективы
6. Добавьте предположение
7. Определите настройку
8. Запомните диалог
9. Приготовьтесь к отрицательному ответу
10. Примите решение закончить

Зачем писать рассказ о своей жизни

Многие люди думают, что им нужно сделать что-то грандиозное или стать знаменитым, чтобы написать о своей жизни…

Это совсем не так.

На самом деле, больше людей могут иметь отношение к обычным, малоизвестным людям и их трудностям, чем те, кто был в центре внимания.

Причина, по которой писать о своей жизни так важно, заключается в том, что у вас есть история. У вас есть то, чем стоит поделиться, что действительно может изменить жизни других через ваши испытания и невзгоды.

Даже если вы не готовы написать мемуары, у вас все равно есть чем поделиться — знания, полученные за годы, или, может быть, вы только что пережили короткое, важное событие в своей жизни, которое, по вашему мнению, может помочь другим.

Неважно, что это за история, вы можете, и вы должны ее рассказать.

Как мне написать книгу о себе?

Одна из самых сложных вещей в жизни — заглянуть внутрь себя. Мы так долго смотрим наружу, на всех остальных, что, когда мы наконец решаем заглянуть внутрь, становится трудно.

Не говоря уже о написании книги о себе.

Самое важное при написании книги о себе — это стать действительно, действительно честным и вникнуть в грубые и глубокие моменты о себе.

Никому не нужна книга о тебе, состоящая только из солнечного света и радуги, потому что это ненастоящая жизнь.

Итак, вот несколько шагов, чтобы написать книгу о себе:

1. Решите, готовы ли вы написать книгу о себе
2. Потратьте некоторое время на самоанализ
3. Решите, на каком конкретном жизненном опыте вы хотите сосредоточиться. 3
4. Возьмите эти идеи и начните создавать план книги, а затем следуйте остальной части этого сообщения в блоге

Как написать правдивую историю?

Правдивые истории могут быть непростыми, потому что вы должны решить, хотите ли вы, чтобы человек знали, что это правдивая история вашей жизни.В этом случае вам может быть лучше написать мемуары.

Есть несколько вещей, о которых следует подумать, если вы хотите написать правдивую историю:

1. Хотите, чтобы это была документальная литература, больше похожая на мемуары?
2. Хотите, чтобы это было хронологическое повествование о вашей жизни, автобиографию?
3. Вы хотите написать художественную книгу с элементами вашей жизни?
4. Можете ли вы быть правдивыми, но без предвзятости?

Часто не рекомендуется писать художественную книгу о своей жизни, потому что ваши персонажи могут часто попадать в архетип «Мэри Сью».То есть идеальный персонаж без изъянов.

Это происходит потому, что нам трудно быть беспристрастными в отношении самих себя. Но если вы можете написать правдивую историю, в то же время показывая персонажу, основываясь на себе, реальные недостатки, это может сработать.

Как написать книгу о своей жизни за 10 простых шагов

Итак, вы обнаружили, что вам есть чем поделиться с миром … но вы не знаете, как, черт возьми, это сделать.

Вот наши главные советы по написанию истории своей жизни.

[Пссст! Хотите увидеть книги, изданные нашими студентами? Ознакомьтесь с библиотекой SPS здесь! ]

# 1 — Ведение дневника и свободное письмо

Выделите несколько минут, чтобы писать или вести дневник каждый день, уделяя особое внимание одному воспоминанию. Хорошая подсказка для этого сеанса свободной записи — написать о значительных 24 часах вашей жизни. Это просто поможет вам начать работу. Воспоминания, записанные в этот важный момент вашей жизни, позже будут использованы для создания вашего документального повествования.

Даже если вы в конечном итоге не используете именно это воспоминание в своем повествовании, приобретение привычки записывать воспоминания принесет вам пользу как писателю и поможет сохранить эти воспоминания свежими.

Все еще чувствуете себя застрявшим? Воспользуйтесь подсказкой для написания научной литературы, которая поможет вам начать работу.

# 2 — Набросайте и систематизируйте

После того, как вы записали различные воспоминания — будь то часть общего повествования или сборник эссе — теперь их нужно организовать в связную историю, чтобы на самом деле ее записали.

Поскольку вы пишете историю своей жизни, технически сюжетная линия уже существует; его просто нужно записать и организовать таким образом, чтобы он обращался к вашей аудитории.

Однако, если вы более организованный тип, а не «трусливый», как другие писатели, выделение того, какие воспоминания вы хотите включить в свою жизненную историю, может помочь вам в написании соков.

План может не только помочь вам уяснить суть сообщения и порядок написания книги, но также может помочь вам сформировать письменные цели, которые создадут привычку писать.Это два ключа к окончательному завершению вашей книги.

Другим писателям сложно написать , если у них нет наброска или книжного шаблона, даже если это книжный набросок их собственной жизни. Все зависит от вас, писателя.

# 3 — Выберите свой жанр

«Творческая нехудожественная литература стала самым популярным жанром в литературных и издательских сообществах». — Ли Гуткинд, Что такое творческая документальная литература?

Есть несколько жанров книг, которые подпадают под жанр документальной литературы: мемуары, сборники эссе, автобиографии, мотивационные книги и многое другое.

Поскольку вы пишете книгу о своей жизни, может показаться, что у вас есть , чтобы поместить ее в жанр «мемуаров», но это не всегда так.

На самом деле, неправильная маркировка книги как мемуара может повредить продажам вашей книги, хотя на самом деле это больше похоже на самопомощь в определенной категории.

Примером этого является Пока мы спали нашего собственного тренера здесь, в Самоиздательской школе, Марси Пьюзи.

Хотя автор действительно называет эту книгу мемуарами, она также входит в несколько других категорий.Эти категории Amazon помогут вам 1) охватить более широкую аудиторию и 2) рассказать историю так, чтобы она была понятна этим читателям.

Если вы не можете решить, является ли ваша книга о вашей жизни мемуарами или автобиографией, это может помочь:

Основное различие между мемуарами и автобиографиями заключается в их направленности. Мемуары сосредоточены в первую очередь на одном конкретном моменте или «воспоминании» из жизни, например, о борьбе с болезнью, путешествии в чужую страну или усыновлении особого питомца.

Автобиографии, или «биографии самого себя», сосредоточены в первую очередь на всей вашей жизни от начала до конца — с момента вашего рождения до вашей смерти или, по крайней мере, до текущего момента вашей жизни с подробностями о достижениях или примечательных моментах.

Автобиографии также имеют тенденцию быть немного более фактическими, чем творческими, хотя были опубликованы некоторые очень хорошо написанные автобиографии.

Что, если ни то, ни другое не имеет смысла для моей книги о моей жизни?

Может быть, у вас нет определенного периода, на котором вы хотите сосредоточиться, но не обязательно рассказывать всю историю своей жизни от начала до конца.Здесь вам больше подойдет сборник личных и / или лирических эссе.

Подумайте, Минди Калинг «Все ли тусуются без меня?» и Почему не я? Калинг все еще рассказывает историю своей жизни или, по крайней мере, памятные моменты своей жизни, не обязательно являясь одним законченным повествованием. Сборники личных эссе подобны документальной версии сборника рассказов.

Если вы все еще не уверены, в каком поджанре научной литературы написать свою жизненную историю, это основная тема VIP-курса Self-Publishing School.Они проведут вас через выбор категорий, которые помогут вашей книге продавать больше всего.

# 4 — Исследования

Независимо от того, как вы начинаете писать историю своей жизни — вольным письмом или набросками — исследования могут помочь вам использовать воспоминания, чтобы создать более полную историю и сделать вас авторитетным писателем.

Воспоминания непостоянны, и мы не всегда запоминаем вещи правильно, особенно если вы пишете о чем-то, что произошло много лет назад.

Поиск книги может показаться сложной задачей.Фактически, из всех исследований, которые вы в конечном итоге проведете, лишь очень небольшой процент попадет в вашу историю. Однако, чтобы найти этот небольшой процент, вам необходимо провести исследование.

Вот несколько советов по исследованию книг при написании книги о своей жизни:

• Составьте список воспоминаний или фактов, в отношении которых вы не уверены на 100%
• Спросите подробностей у членов семьи или других близких вам людей
• Получите цитаты от этих людей, если необходимо
• Когда вы пишете, и вы сталкиваетесь с чем-то, что вам нужно исследовать, просто сделайте заметку о необходимости исследования и продолжайте писать, чтобы писать быстрее

# 5 — Определить персонажей и перспективу

Люди, которых вы встретили в своей жизни, каким-то образом повлияли на вас, и, как таковые, они также повлияют на то, как вы будете писать историю своей жизни.

Вот несколько советов, как организовать этих персонажей в своем рассказе:

• Составьте список людей, которых в данном случае также называют «персонажами», которых вы хотите включить в свою историю.
• Запишите их описание: внешний вид, возраст, происхождение,
• Запишите их отношения с вами (и если вы близки или далеки от них)
• Ознакомьтесь с этим шаблоном биографии персонажа с Selfpublishing.com, чтобы помочь конкретизировать эти детали

Это поможет вам описать их в своем повествовании с помощью правила «показывать, не надо Скажите », чтобы читатели могли их визуализировать и понять, как они повлияли на вашу жизнь лично.

Единственное, что вам, возможно, придется изменить, — это настоящее имя или имена персонажей.

Изменение имени может защитить истинную личность человека в его истории. Если у вас нет разрешения на использование чьего-либо настоящего имени, измените его и включите отказ от ответственности в начале своей истории. Отметьте в своем списке персонажей имена, которые вы меняете, так вы сможете отслеживать, кто есть кто.

Кроме того, то, что это ваша история жизни — так технически, она рассказана с вашей точки зрения — не означает, что вы не можете исследовать точки зрения других персонажей в своей истории.

Помните о точке зрения другого персонажа, это придаст вашей истории больше масштабности и поможет избежать одностороннего повествования.

# 6 — Добавить предположение

Используйте «домыслы», чтобы заполнить пробелы в своей жизненной истории. Не уверены, что это одна из мотиваций вашего персонажа? Ваши воспоминания об этом событии немного туманные? Используя то, что вы уже знаете, в сочетании с исследованиями, которые вы провели, рассуждайте в меру своих возможностей.

Вот пример написания спекуляции:

«Я не понимаю, почему мои родители решили разорвать брак после 15 лет совместной жизни.Они всегда были закрытыми людьми, и после того, как они кратко объявили мне о своей разлуке, ни один из них больше никогда не говорил мне об этом ни слова.

Возможно, они пытались избавить меня от сердечной боли этого испытания. Я часто задаюсь вопросом, отдалился ли отец от службы во время службы; так было со мной. Может быть, моя мать, как и я, в результате стала одинокой ».

Слова и фразы вроде «возможно», «может быть» и «интересно, если» показывают вашему читателю, что вы, рассказчик, размышляете.

Попробуйте также найти творческие способы спекулировать. В каком-то смысле вы все еще рассказываете правдивую историю; вы используете то, что знаете, чтобы создать гипотезу о том, что до сих пор остается для вас загадкой.

Если вы заявите, что эта гипотеза верна, не имея фактов, подтверждающих ее, у вас могут возникнуть проблемы.

# 7 — Определить настройку

Читатели хотят знать, где произошла ваша жизненная история или где происходили события. Как и в художественной литературе, вам нужно подумать о том, как обстановка этой истории повлияла на вас как на личность.

Вот несколько вопросов, которые помогут вам узнать об обстановке вашей книги:

• Где было это место?
• Как это выглядело?
• Вам понравилось там жить / бывать?
• Вы помните запахи в этом районе?
• Какая там была культура?
• Были ли вы зрителем этой культуры или погрузились в нее?
• Как обстановка повлияла на ваш опыт?
• Какое настроение вызывало это настроение?

Подобные детали сильно повлияли на вашу жизнь — может быть, больше, чем вы думаете, — и поэтому должны быть включены в ваше повествование, как если бы это была вымышленная история.

Не только это, но это помогает нарисовать гораздо более ясную картину для ваших читателей и создает более увлекательный опыт.

# 8 — Вспомните диалог

Даже если вы пишете документальную книгу, диалог все равно имеет решающее значение.

Когда вы забываете писать диалоги… книгу можно читать как очень скучный учебник.

Диалог — это то, что придает писанию — и самой истории — жизнь.

Но остается задача написать точных диалогов .Если вы не использовали магнитофон или видео для записи разговора, скорее всего, вы не будете вспоминать предыдущие разговоры дословно.

Просто запишите то, что вы помните, как можно лучше, и перефразируйте, если нужно. Если вы все еще в хороших отношениях с человеком, с которым разговариваете, попробуйте связаться с ним, чтобы убедиться, что его воспоминания о разговоре похожи на ваши. Вы даже можете попросить их одобрить любой письменный диалог, заключенный в кавычки, если он не на 100% соответствует тому, что было сказано на самом деле.

Напишите диалоги так же, как в художественной книге, и не забудьте использовать правильное форматирование диалогов и теги.

# 9 — Подготовка к отрицательному толчку

Не у всех из нас есть сладкие истории с милыми домашними животными. Иногда наши воспоминания и переживания находятся на темной стороне — например, The Kiss Кэтрин Харрисон.

В этих мемуарах рассказывается о том периоде в жизни автора, когда у нее были сексуальные (и кровосмесительные) отношения со своим отцом.Она получила огромное количество негативных отзывов на свой рассказ.

Если вы собираетесь написать и опубликовать личную и скандальную правдивую историю о своей жизни, приготовьтесь к подобным негативным реакциям, особенно со стороны тех, кто в вашей жизни недоволен тем, что вы рассказываете эту историю с самого начала.

Что-то это всего лишь часть того, чтобы стать автором.

Документальная литература, не являющаяся темной по своей природе, по-прежнему может получать отрицательные отзывы от тех, кто фигурирует в рассказе, даже если их имена изменены.

Некоторые люди могут отреагировать просто потому, что они вообще были написаны в рассказе.

# 10 — Обязуйтесь дочитать книгу!

Ваша история может стать достоянием мира только в том случае, если вы обязуетесь не только закончить свой первый черновик, но и опубликовать свою книгу.

Не ограничивайтесь своей книгой, посвятите себя самому себе и сделайте то, чем вы можете гордиться.

Сделайте то, что будет здесь еще долго после того, как вы уйдете, и напишите свою книгу.

Раскрытие информации: некоторые из приведенных выше ссылок могут содержать партнерские отношения, то есть без дополнительных затрат для вас Self-Publishing School может получать комиссию, если вы переходите по ссылке, чтобы совершить покупку.

Ребекка Фишер

Ребекка Фишер — писатель и графический дизайнер, помешанная на книгах. Она любит писать творческую научную литературу и сейчас пишет мемуары / биографию о своих прадедушке и прадеде. Когда она не читает, не пишет и не рисует, она, вероятно, тусуется со своими кошками.

https://www.facebook.com/Bex-Boox-802110630136220/posts/?ref=page_internal

Выберите сборник рассказов и дайте ребенку шанс стать звездой истории

Выберите ниже варианты, которые лучше всего подходят человеку, которому предназначена эта книга:

Какого цвета твои глаза? Пожалуйста, выберитеGreenBrownBlue

Какого цвета Ваши волосы? Пожалуйста, выберитеКрасныйБлондинкаКоричневыйЧерный

Самолет или воздушный шар? ВыберитеВоздушный шарPlane

Серфинг или каякинг? Пожалуйста, выберитеSurfingKayaking

Джип или лошадь? Пожалуйста, выберите JeepHorse

Волшебный ковер или верблюд? Выберите ковер CamelMagic

Какой твой любимый цвет? Пожалуйста, выберитеКрасныйОранжевыйСинийФиолетовыйРозовыйЖелтыйЗеленый

Собачьи упряжки или лыжи? Пожалуйста, выберитеЛыжные собачьи упряжки

Плавание или парусный спорт? Пожалуйста, выберитеSwimmingSailing

Катание на роликах или велосипеде? Пожалуйста, выберитеВелосипедРоллерные коньки

Любимая еда? Пожалуйста, выберитеРыба и чипсыХотдогиМороженоеПицца

Дракон, динозавр или Тедди? Пожалуйста, выберитеTeddyDragonDinosaur

Выберите пол обязательно

Требуется имя

Какого цвета твои глаза? требуется

Какого цвета ваши волосы? требуется

Самолет или воздушный шар? требуется

Серфинг или каякинг? требуется

Джип или лошадь? требуется

Ковёр-самолет или верблюд? требуется

Какой твой любимый цвет? требуется

Собачьи упряжки или лыжи? требуется

Плавание или парусный спорт? требуется

Катание на роликах или велосипеде? требуется

Любимая еда? требуется

Дракон, Динозавр или Тедди? требуется

Покажи мне историю

28 августа 2012 года моя книга Покажи мне историю: 40 ремесленных проектов и мероприятий, чтобы зажечь детское повествование , была выпущена Storey Publishing для магазинов по всей стране.С момента выпуска он получил 5 национальных наград!

Его можно купить в следующих местах:

Amazon
Barnes & Noble
Миллион книг
Powell’s
IndieBound

У детей в голове от природы рождаются самые разные удивительные идеи; проекты и игры в моей книге предназначены для того, чтобы помочь им развить и развить их. Покажи мне историю до краев наполнен проектами и мероприятиями, которые развивают в детях естественную склонность рассказывать свои собственные творческие истории.Он наполнен забавными и полезными занятиями, которые вдохновляют детей превращать свои повседневные представления в богатые повествования.

Благодаря ремесленным проектам, специально разработанным для быстрого начала рассказывания историй, детям предлагается рисовать, играть со словами, исследовать природу и создавать персонажей и декорации из всего, от найденных камней до резиновых штампов. Есть даже куклы, которые вы можете скопировать и вырезать, шаблоны и множество сюжетных искр, которые помогут детям почувствовать вдохновение в процессе игры.

Я написал книгу для всех, кто тратит время на обмен идеями и мыслями с детьми: родителей, учителей, терапевтов и специалистов в области образования.И, привет, приглашаем вас повеселиться и вожатым лагеря!

xo эмили

«« Покажи мне историю »Эмили Нойбургер« »- это дорожная карта для детей и взрослых, где они намечают историю от начала до« вечности ». Она наполнена идеями для родителей и учителей, которые помогут воспитать молодые умы и помочь им. смотреть на мир как на историю, которую нужно рассказать ».

(Кэтлин Маккартни, президент колледжа Смита, бывший декан Гарвардской высшей школы образования)

«Нойбургер показывает родителям и учителям, как использовать творческую силу, заложенную в каждом ребенке.Десятки проектов основаны на волшебной смеси истории и искусства, которая так неотразима для детей ».

(Александра Кеннеди, исполнительный директор, Музей книжного искусства Эрика Карла)

«Незаменимая книга для родителей и учителей, эта удивительная книга полна творческих идей для развития у ребенка навыков рассказывания историй. От камешков-историй до сказок и карт-историй — воображение ваших детей расцветет, когда им понравятся занятия, перечисленные в этой книге.Независимо от их уровня чтения, эта книга — отличный инструмент для развития понимания прочитанного, последовательности, персонажей, обстановки, сюжета и многого другого ».

(NBCLatino.com)

Книжные награды

Победитель Best Picks в программе «Лучшие детские товары 2012 года от Dr. Toy»
Dr. Toy

Победитель конкурса Family Choice Award 2012
Parenting Magazine Group

Почетный победитель конкурса National Parenting Publications Awards 2012 в категории «Книга»
NAPPA

Обладатель награды в категории «Детские занятия» премии USA Best Book Awards 2012, спонсируемой USA Book News
USA Best Book Awards

Победитель конкурса в категории «Образование для детей» на International Book Awards 2013
International Book Awards

Сборник рассказов «Все обо мне» | Я понял!

Все обо мне StorybookiTunes4.5

Сборник рассказов «Все обо мне»

All About Me — это приложение, предлагающее изображения и текстовую поддержку людям, изучающим их личную информацию. Двенадцать значков, представляющих категории, приводят к утверждениям, которые могут быть индивидуализированы для пользователя. Кроме того, личные фотографии можно делать с помощью устройства Apple с камерой, которое обеспечит визуальную поддержку. Это интерактивное приложение принесет пользу обычно развивающимся детям, впервые изучающим личную информацию, и детям с задержками в развитии, такими как языковые нарушения, СДВГ, расстройство обработки слуха, PDD-NOS и аутизм.Также его можно использовать для работы с пациентами, повторно узнающими личную информацию, включая пациентов с ЧМТ. Родители, учителя, SLP и другие специалисты по поддержке оценят удобный дизайн.

Отличный инструмент для развлечения или прекрасный обучающий инструмент

с визуальной, текстовой и звуковой поддержкой

Я рекомендую All About Me родителям моих учеников, которые изучают их личную информацию. Это отличный способ попрактиковаться в том, что им нужно знать в детском саду, например, в адресе и номере телефона.

Кристи Сандерс, воспитательница детского сада
Austell, GA

Идеи для использования All About Me

• Вместо того, чтобы добавлять слова, просто вставьте строки в текстовые поля, которые вы хотите попрактиковаться. Затем, когда вы выбираете страницу, ученик должен вспомнить информацию из памяти.
• Отличное приложение, которое родители могут загрузить на свои iPhone, чтобы научить своих детей личной информации, которую они должны знать в детском саду.
• Для детей, которых легко перегрузить из-за слишком большого количества визуальных данных сразу, включайте и выключайте страницы в разделе настроек. Вы можете легко выбрать, какие и сколько страниц информации вы хотите просмотреть.

Поля личной информации включают:

• Имя
• День рождения
• Домашний адрес
• Телефонный номер
• Члены семьи
• Домашние животные
• Школа
• Друзья
• Избранные
• вещей, которые мне нравятся
• Мест, куда я иду
• Компьютерное избранное

Посетите Allaboutmestorybook.com , чтобы узнать больше об этом приложении!

Дополнительные приложения для идентификации

Приложения для идентификации

Приложения для идентификации

Приложения для идентификации

Приложения для идентификации

Приложения для идентификации

Приложения для идентификации

Будьте на связи, чтобы получать новости и промо-коды

Комментарий, запрос и отчет об ошибке

Персонализированная детская книга — Персонализированные книги

Откройте для себя самые персонализированные детские книги!
‍
ПЕРСОНАЛИЗИРОВАННЫЕ ДЕТСКИЕ КНИГИ
В «Прочтите свою историю» мы создаем на заказ книги, которые уникально персонализированы для вашего ребенка, то есть на протяжении всей истории в них указано имя и лицо вашего ребенка! Представьте себе, какой восторг испытает ваш ребенок, когда увидит свою книгу, созданную специально для него! Наши книги также предлагают другие особые индивидуальные особенности, такие как бесплатное посвящение, которое вы можете включить в конце своей книги.Кроме того, в названия некоторых книг можно включить фотографии друзей и членов семьи, которые ваш ребенок увидит, когда прочитает свою историю.
‍
ВЫСОКОЕ КАЧЕСТВО
Мы работаем исключительно с проверенными (и во многих случаях отмеченными наградами) авторами и иллюстраторами детских книг, чтобы мы могли создавать увлекательные, качественные, персонализированные детские рассказы. Наши книги, изготовленные по индивидуальному заказу, также отмечены несколькими наградами, в том числе наградой Mom’s Gold Choice Award®.
‍
Мы печатаем наши книги с использованием материалов высочайшего качества, таких как клей PUR — прочное и гибкое связующее вещество, идеально подходящее для детских книг! — и толстая, тяжелая бескислотная бумага, чтобы ваши страницы не выцветали со временем.
‍
ГАРАНТИРОВАННОЕ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ
Закажите персонализированную детскую книгу с уверенностью. Создайте книгу, состоящую только из названия и фотографии, и предварительно просмотрите всю книгу бесплатно перед покупкой.