Что такое зрр у детей и как лечить: Задержка речевого развития у детей

Лечение задержки речевого развития у детей в Москве в центре ДокторНейро

Задержка речевого развития (ЗРР) — темповое отставание от возрастных нормативов речевого развития у детей.

Диагноз «задержка речевого развития», как правило, ставят детям в возрасте до 3,5-х лет. Речь таких детей развивается с отклонениями от нормы, но механизмы и особенности их речевых нарушений еще не ясны. Понятие «задержка речевого развития» может включать в себя разные виды речевой патологии в детском возрасте как функционального, так и органического происхождения (алалия, дисфазия).

Причины

Причинами задержек речевого развития могут быть:

• Вредоносные воздействия на нервную систему ребенка (осложнения при беременности и родах, перенесенные инфекционные заболевания, травмы, нарушения обмена веществ и т.д.).
• Генетически обусловленные нарушения развития.
• Педагогическая запущенность.
• Особенности развития детей при некоторых неврологических, психиатрических и соматических заболеваниях.
• Вместе с этим, задержка речевого развития может быть вариантом нормативного развития ребенка, при котором наблюдается определенное отставание формирования компонентов речевой системы. Такое отставание не является критичным и легко преодолевается при подборе адекватной программы занятий.

Диагностика

В виду того, что причинами задержек речевого развития могут быть те, или иные заболевания, родителям, чьи дети имеют диагноз «задержка речевого развития (ЗРР)», следует обратиться к неврологу. Для уточнения диагноза, определения качества речевого нарушения, причин этого нарушения и составления комплексной программы развивающего обучения невролог может направить к логопеду или нейропсихологу.

В случае выявления симптомов неврологических нарушений, невролог может назначить дополнительные методы (функциональной) диагностики — ЭЭГ, УЗДГ. По необходимости методика вызванных потенциалов.

Лечение

После комплексной междисциплинарной диагностики, сбора анамнеза и определения причин задержки, для ребенка составляется индивидуальный маршрут развития, включающий все необходимые мероприятия.

В ряде случаев, на ряду с логопедическими занятиями, ребенку требуется пройти курс остеопатического лечения (для улучшения мозгового кровообращения), курс массажа, мануальной терапии и лечение по методике Транскраниальной магнитной стимуляции (ТМС), курс нейропсихологической коррекции (для развития высших психических функций, участвующих в обеспечении речевых процессов).

Подобный комплексный подход к решению проблем, связанных с развитием речи позволяет максимально улучшить работу головного мозга, нервной системы и организма в целом, что даст ребенку необходимые возможности для усвоения речевых навыков и ускорит процесс развития.

ЗРР у детей

Детский медицинский центр неврологии и педиатрии предлагает вашему вниманию услугу — лечение ЗРР у детей. Наши специалисты имеют многолетний опыт и отличные отзывы!

Речь – уникальная и, одновременно, совершенная форма взаимодействия между людьми. Благодаря общению мы можем развивать нашу цивилизацию, обмениваться мнением, рассказывать о наших чувствах, решать проблемы и успешно взаимодействовать друг с другом. Речь является краеугольным камнем нашего развития, и неспроста любой ребенок пытается идти на словесный контакт намного раньше, чем делает свои первые шаги.

Только при активном участии взрослых, применении своевременной речевой практики и планомерному обучению, буквально с первых дней жизни, у малыша формируется речь. При этом необходимо не просто сформировать коммуникационные навыки, а сформировать их правильно, избежав возможных дефектов.

Овладение речью достаточно индивидуальный процесс, который зависит от множества разнообразных факторов. Тут играет роль и окружение, и склад характера, и психическое развитие малыша. Но стоит обратить внимание на следующий факт, если развитие коммуникационных навыков не происходит в срок (как правило, это возраст до трех лет), то это является сигналом, что возможно наступают необратимые изменения. И в данном случае требуется профессиональная помощь врачей. Если Вашему малышу поставили диагноз – задержка развития речи (ЗРР), не стоит впадать в уныние, современные методы медицины позволяют решить этот вопрос. Надо понимать, что чем раньше выявлены нарушения и определены причины их появления, тем с большим успехом пройдет лечение ЗРР у детей, и тем на большие результаты можно рассчитывать в будущем!

Помните о том, что вы не одиноки в своей проблеме. К сожалению, в последнее время актуальность вопроса речевого развития встает наиболее остро, т.к. заметно увеличилось количество обращений родителей по поводу проблематики развития детей, как с коммуникативной стороны, так и со стороны психоречевого развития в целом. Диагноз ЗРР у детей всё чаще появляется в анамнезе.

Виды ЗРР у детей

Задержка развития речи

у детей чаще всего подразделяется на первичные нарушения и вторичные:

• Первичные нарушения обнаруживаются у детей, имеющих речевые расстройства, при полном сохранении слухового аппарата, органов зрения и интеллекта, сюда же относятся генетические предрасположенности и социальные факторы. Такие детишки демонстрируют нарушения наглядно-действенного мышления, мелкой моторики, эмоционально-волевой сферы.
• Вторичные нарушения возникают на фоне основного заболевания ребенка, как правило, это более серьезные случаи, к которым можно отнести проблемы с психикой, нервные заболевания, дефекты челюсти, заболевания органов слуха.

Причины ЗРР у детей

Занятия с ребенком ЗРР – очень сложный и сугубо индивидуальный процесс, зависящий от многих факторов. И причин отставания и задержек коммуникативного развития также очень много! Перечислим некоторые, самые основные:

• Недоразвитая мускулатура рта, нарушение тонуса речедвигательных мышц: может возникнуть вследствие раннего отлучения от груди.
• Недоразвитое слуховое внимание, отсутствие речевого слуха: возникает при недостаточном внимании и малом общении с ребенком, отсутствии чтения и пения потешек, песенок.
• Нарушение слуха. Несвоевременное обнаружение патологий развития слухового аппарата.
• Травмы и поражения головного мозга, полученные в утробе матери, при родах или в первый год жизни.
• Отравления или инфекционные заболевания матери во время беременности, которые также могут повлиять на формирование речевого аппарата малыша и его речевое развитие в будущем.
• Стремительные или преждевременные роды, гипоксия плода.
• Психические заболевания, отклонения в развитии нервной системы.
• Генетическая предрасположенность, особенность развития речевого аппарата, передающаяся от родителей к ребенку по наследству.

Симптомы ЗРР у детей

Наиболее яркие клинические проявления задержек развития речи помогут родителям задуматься о возможном наличии проблем у крохи и вовремя обратиться за консультацией.

Симптомы ЗРР у детей заключаются в следующем:

• малыш в возрасте до 8-9 месяцев не реагирует на речь мамы, не поворачивается, не замечает смену интонации, у него отсутствует лепетание;
• в 9 месяцев малыш не откликается на своё имя, не пытается имитировать речь взрослых, привлекает внимание только плачем;
• ребёнок с ЗРР от 1 до 2 лет может испытывать проблемы с глотанием и жеванием, не показывает предметы на картинке, не понимает простые слова, не выполняет команды, не отвечает на несложные вопросы;
• в возрасте 2-3-х лет ребёнок  не может выполнить подряд несколько действий, не называет предметы по заданию. ЗРР в 3 года характеризуется неумением составлять предложения или составлять фразы из нескольких слов;
• задержка развития речи в возрасте 3 года и старше отмечается следующими симптомами: ребёнок произносит только фразы, предложения составлять не может, большую часть звуков произносит неправильно.
• ЗРР у ребенка в  4 года проявляется всё ещё плохой реакцией на речь взрослых, на вопросы также пока не отвечает.

Лечение ЗРР у детей

Лечением задержкой речевого развития занимается врач невролог, он поможет найти причину заболевания. Вы можете записаться на консультацию прямо сейчас!

Как мы упоминали ранее, определяющим фактором в благоприятной корректировке ЗРР у детей является ранняя диагностика проблемы, вовремя поставленный диагноз «Задержка развития речи», а также своевременное лечение. И тут важно отметить необходимость комплексного подхода, не только врач невролог наблюдает малыша, но в обязательном порядке и логопед, и психолог. Наша клиника предлагает комплексный подход, разбирая каждый отдельный случай в индивидуальном порядке. Существует огромное количество причин ЗРР, а как следствие и нарушений речевого развития. Опытный ЗРР логопед всегда подскажет необходимые упражнения для коррекции нарушений и правильного развития челюстно-лицевой мускулатуры, для расширения кругозора и развития связной речи малыша. Особое внимание стоит уделять общению с ребенком со стороны родителей, как можно больше проводить с ним времени, развивать мелкую моторику, играть в пальчиковые и подвижные игры, развивать зрительную и слуховую концентрацию.

Вовремя оказанная квалифицированная помощь ЗРР у детей, определение симптомов и лечение оградят Вашего кроху от больших проблем в будущем, помогут правильно и гармонично развиваться, не отставать от своих сверстников, быть открытым этому миру и спешить к новым впечатлениям!

Цены на консультацию вы можете посмотреть здесь.

Лечение задержки речевого и психоречевого развития в Люберцах и Лыткарино — цены и запись на консультацию к клинику 100med

Врач-остеопат при осмотре выявляет у ребенка поврежденные в результате родов или других причин зоны и воздействует на них, восстанавливая их правильное положение и возвращая им свободу движения. Как правило, это зоны, которые больше всего травмируются в процессе родов, а именно: 1-2 шейный позвонок, шейно-грудной отдел позвоночника, затылочно-височные швы, внутрикостные повреждения самой затылочной кости, основной шов в черепе.

В результате, восстанавливается функция костной, нервной системы и кровоснабжения. Нормализуется микроциркуляция крови и метаболизм в клетках мозга. Как следствие, улучшается питание мозга, нормализуется его работа, изменяется поведение и речь. В моей практике эффективность остеопатического лечения при задержке речевого и психического развития составляет 70%. Существует и документально подтвержденная статистика.

Исследование эффективности остеопатического лечения детей с недоразвитием речи

Институтом остеопатии СПбГУ и СЗГМУ им. И.И. Мечникова совместно с Центром развития речи г. Тюмени было проведено исследование детей с диагнозом «дизартрия» – общее недоразвитие речи*. Половина детей (контрольная группа) проходила классическое лечение у невролога, логопеда и психолога, а половина (экспериментальная) – у логопеда и остеопата. Через три месяца комплексное обследование показало: остеопатическое лечение оказалось более эффективным, чем медикаментозное.

У экспериментальной группы, получавшей остеопатическое лечение, все показатели оказались лучше: эмоциональное возбуждение снизилось у 78% детей (56% в контрольной группе), неусидчивость – у 61% (45% в контрольной группе), нарушения речи – у 89% (72% в контрольной группе). Абсолютно у всех детей остеопатической группы улучшилась самостоятельная речь и состояние речевого аппарата (по сравнению с 94% и 78% детей контрольной группы).

Психоречевое развитие улучшилось у 72% (61% в контрольной группе), повысился интеллект у 56% (45% в контрольной группе), укрепилось внимание у 45% (33% в контрольной группе).

При этом у детей, которых лечили остеопаты, естественно, снизилось количество нарушений на уровне структур тела. Это позволяет надеяться, что и в будущем их развитие будет происходить более гармонично.

* По материалам статьи «Остеопатическое лечение детей с недоразвитием речи» в журнале «Российский остеопатический журнал» №3-4 за 2012 год.

Задержки развития речи у детей: причины, диагностика и лечение | Заваденко Н.Н., Суворинова Н.Ю.

Статья посвящена причинам, диагностике и лечению задержки развития речи у детей

Для цитирования. Заваденко Н.Н., Суворинова Н.Ю. Задержки развития речи у детей: причины, диагностика и лечение // РМЖ. 2016. № 6. С. 362–366.

     Под задержками речевого развития обычно понимают отставание в формировании речи от возрастных нормативов у детей в возрасте до 3–4-х лет. Между тем данная формулировка подразумевает широкий круг расстройств развития речи, имеющих разные причины.
     Определяющим для формирования речи является период от первого года жизни до 3–5-х лет. В это время интенсивно развиваются мозг и его функции. Любые нарушения в развитии речи – повод для безотлагательного обращения к специалистам – врачу (педиатру, детскому неврологу, ЛОР-врачу, детскому психиатру), логопеду, психологу. Это тем более важно, что именно в первые годы жизни отклонения в развитии мозговых функций, в т. ч. речи, лучше всего поддаются коррекции.
     Речь и ее функции. Речь – особая и наиболее совершенная форма общения, присущая только человеку. В процессе речевого общения (коммуникации) люди обмениваются мыслями и взаимодействуют друг с другом. Речь – важное средство связи между ребенком и окружающим миром. Коммуникативная функция речи способствует развитию навыков общения со сверстниками, развивает возможность совместной игры, что имеет неоценимое значение для формирования адекватного поведения, эмоционально-волевой сферы и личности ребенка. Познавательная функция речи тесно связана с коммуникативной. Регулирующая функция речи формируется уже на ранних этапах развития ребенка. Однако истинным регулятором деятельности и поведения ребенка слово взрослого становится только к 4–5-м годам, когда у ребенка уже значительно развита смысловая сторона речи. Формирование регулирующей функции речи тесно связано с развитием внутренней речи, целенаправленным поведением, способностью к программированной интеллектуальной деятельности.
     Нарушения развития речи сказываются на общем формировании личности детей, их интеллектуальном росте и поведении, затрудняют обучение и общение с окружающими [1, 2].
     Формы нарушений развития речи. Специфические расстройства развития речи включают такие нарушения, при которых нормальное речевое развитие страдает на ранних этапах. По классификации МКБ-10 [3] к ним относятся расстройства развития экспрессивной речи (F80.1) и рецептивной речи (F80.2). При этом нарушения проявляются без предшествовавшего периода нормального развития речи. Специфические расстройства развития речи – наиболее широко распространенные нарушения нервно-психического развития, частота их встречаемости в детской популяции составляет 5–10% [1, 4].
     Алалия (по современным международным классификациям – «дисфазия» или «дисфазия развития») – системное недоразвитие речи, в его основе лежит недостаточный уровень развития речевых центров коры больших полушарий головного мозга, который может быть врожденным или приобретенным на ранних этапах онтогенеза, в доречевом периоде. При этом в первую очередь у детей страдает способность говорить, экспрессивная речь характеризуется значительными отклонениями, тогда как понимание речи может варьировать, но, по определению, развито значительно лучше [2]. Наиболее часто встречающиеся варианты (экспрессивное и смешанное экспрессивно-рецептивное расстройства) проявляются значительным запаздыванием развития экспрессивной речи по сравнению с развитием понимания. В связи с затруднениями организации речевых движений и их координации самостоятельная речь долго не развивается либо остается на уровне отдельных звуков и слов. Речь замедленна, бедна, словарный запас ограничен. В речи много оговорок (парафазий), перестановок, персевераций. Взрослея, дети понимают эти ошибки, пытаются их исправлять.
     В современной литературе применяются оба термина – «специфические расстройства развития речи» и «дисфазия развития», – при этом они относятся к одной и той же группе пациентов детского возраста. Но «дисфазия развития» считается более точной формулировкой диагноза, поскольку данный термин отражает как неврологический, так и эволюционно-возрастной аспект данного расстройства [2, 5].
     Полная или частичная утрата речи, обусловленная локальными поражениями речевых зон коры головного мозга, называется афазией. Афазия – распад уже сформированных речевых функций, поэтому такой диагноз ставят только после 3–4-х лет. При афазиях наблюдается полная или частичная утрата способности говорить либо понимать чужую речь.
     Дизартрии – нарушение звукопроизносительной стороны речи в результате нарушения иннервации речевой мускулатуры. В зависимости от локализации поражения в центральной нервной системе (ЦНС) выделяется несколько вариантов дизартрий: псевдобульбарная, бульбарная, подкорковая, мозжечковая.
     В зависимости от ведущих нарушений, лежащих в основе речевых расстройств у детей, Л.О. Бадалян [6] предложил следующую их клиническую классификацию.
I. Речевые расстройства, связанные с органическим поражением ЦНС. В зависимости от уровня поражения они делятся на следующие формы:
1. Афазии – распад всех компонентов речи в результате поражения корковых речевых зон.
2. Алалии – системное недоразвитие речи в результате поражения корковых речевых зон в доречевом периоде.
3. Дизартрии – нарушение звукопроизносительной стороны речи в результате нарушения иннервации речевой мускулатуры. В зависимости от локализации поражения выделяют несколько вариантов дизартрий.
II. Речевые нарушения, связанные с функциональными изменениями ЦНС (заикание, мутизм и сурдомутизм).
III. Речевые нарушения, связанные с дефектами строения артикуляционного аппарата (механические дислалии, ринолалия).
IV. Задержки речевого развития различного происхождения (при недоношенности, тяжелых заболеваниях внутренних органов, педагогической запущенности и т. д.).
     В отечественной психолого-педагогической классификации [7] алалия (дисфазия) наряду с другими клиническими формами отставания развития речи у детей рассматривается с позиций общего недоразвития речи (ОНР). Эта классификация построена на принципе «от частного к общему». ОНР неоднородно по механизмам развития и может наблюдаться при различных формах нарушений устной речи (алалии, дизартрии и др.). В качестве общих признаков отмечаются позднее начало развития речи, скудный словарный запас, аграмматизмы, дефекты произношения, дефекты фонемообразования [7]. Недоразвитие может быть выражено в разной степени: от отсутствия речи или лепетного ее состояния до развернутой речи, но с элементами фонетического и лексико-грамматического недоразвития.
     Три уровня ОНР различаются следующим образом: 1-й – отсутствие общеупотребительной речи («безречевые дети»), 2-й – начатки общеупотребительной речи и 3-й – развернутая речь с элементами недоразвития во всей речевой системе. Разработка представлений об ОНР ориентирована на создание методов коррекции для групп детей со сходными проявлениями различных форм речевых расстройств. В концепции ОНР находит отражение тесная взаимосвязь всех компонентов речи в ходе ее аномального развития, но вместе с тем подчеркивается возможность преодоления этого отставания, перехода на качественно более высокие уровни речевого развития.
     Однако первичные механизмы ОНР не могут быть выяснены без проведения неврологического обследования, одной из важных задач которого является определение локализации поражения в нервной системе, т. е. постановка топического диагноза. Одновременно диагностика направлена на выявление основных нарушенных звеньев в ходе развития и реализации речевых процессов, на основании чего определяется форма речевых расстройств. Не вызывает сомнения то, что при использовании клинической классификации нарушений развития речи у детей значительная часть случаев ОНР оказываются связаны с дисфазией развития (алалией).
     Для нормального развития речи необходимо, чтобы головной мозг и особенно кора его больших полушарий, достиг определенной зрелости, был сформирован артикуляционный аппарат, сохранен слух. Еще одно непременное условие – полноценное речевое окружение с первых дней жизни ребенка.
     Причинами отставания в развитии речи могут быть патология течения беременности и родов, нарушения функций артикуляционного аппарата, поражение органа слуха, общее отставание в психическом развитии ребенка, влияние наследственности и неблагоприятных социальных факторов (недостаточное общение и воспитание). Трудности в освоении речи характерны также для детей с признаками отставания в физическом развитии, перенесших в раннем возрасте тяжелые заболевания, ослабленных, получающих неполноценное питание.
     Нарушения слуха представляют собой наиболее распространенную причину изолированной задержки речевого развития [8]. Известно, что даже умеренно выраженное и постепенно развивающееся снижение слуха может привести к отставанию в развитии речи. Среди признаков снижения слуха у малыша – отсутствие реакции на звуковые сигналы, неспособность имитировать звуки, а у ребенка постарше – избыточное использование жестов и пристальное наблюдение за движениями губ говорящих людей. Однако оценка слуха на основе изучения поведенческих реакций недостаточна и носит субъективный характер. Поэтому при подозрении на частичную или полную потерю слуха у ребенка с изолированной задержкой развития речи необходимо провести аудиологическое исследование. Надежные результаты дает также метод регистрации слуховых вызванных потенциалов. Чем раньше будут обнаружены дефекты слуха, тем быстрее можно будет начать соответствующую коррекционную работу с малышом или снабдить его слуховым аппаратом. 
     Причинами задержки развития речи у ребенка могут быть аутизм или общее отставание в психическом развитии, для которого характерно равномерное неполное формирование всех высших психических функций и интеллектуальных способностей. Для уточнения диагноза проводится углубленное обследование детским психоневрологом [9]. 
     С другой стороны, необходимо различать темповую задержку развития речи, обусловленную дефицитом стимуляции речевого развития под влиянием неблагоприятных социальных факторов (недостаточного общения и воспитания). Речь ребенка не является врожденной способностью, она формируется под влиянием речи взрослых и в огромной степени зависит от достаточной речевой практики, нормального речевого окружения, от воспитания и обучения, которые начинаются с первых дней жизни ребенка. Социальное окружение стимулирует речевое развитие, представляет образец речи. Известно, что в семьях со скудными речевыми побуждениями дети начинают говорить поздно и говорят мало. Отставание в речевом развитии может сопровождаться и общей недостаточной развитостью, в то время как природные интеллектуальные и речевые способности у этих детей соответствуют норме.
     Нейробиологические факторы в патогенезе расстройств развития речи. Перинатальная патология ЦНС играет значительную роль в формировании речевых нарушений у детей. Это обусловлено тем, что именно в перинатальном периоде происходят наиболее важные события, оказывающие прямое и опосредованное влияние на процессы структурной и функциональной организации ЦНС. Учитывая это, целесообразно выделять группы риска по нарушениям психоречевого развития уже на 1-м году жизни [10]. В группу высокого риска должны быть отнесены дети, у которых в первые 3 мес. жизни в результате обследования выявлены структурные изменения со стороны ЦНС, недоношенные (особенно с экстремально низкой массой тела), дети с нарушениями анализаторов (слухового и зрительного), недостаточностью функций черепных нервов (в частности V, VII, IX, X, XII), дети с задержкой редукции безусловных автоматизмов, длительно сохраняющимися нарушениями мышечного тонуса [10].
     У недоношенных новорожденных, особенно с малым сроком гестации, важный период развития ЦНС (межнейрональная организация и интенсивная миелинизация) происходит не внутриутробно, а в сложных условиях постнатальной адаптации. Продолжительность этого периода может варьировать от 2–3-х нед. до 2–3-х мес., причем этот период часто сопровождается развитием различных инфекционных и соматических осложнений, что служит дополнительным фактором, обусловливающим нарушения психомоторного и речевого развития у незрелых и недоношенных детей. Негативную роль играет одно из основных последствий недоношенности – нарушение слуха [10]. Как показали исследования, приблизительно у половины глубоко недоношенных детей наблюдается задержка речевого развития, а в школьном возрасте – трудности обучения, проблемы с чтением и письмом, концентрацией внимания и контролем поведения [11].
     В последние годы также подтверждена роль генетических факторов в формировании нарушений развития речи [10].
     Развитие речевых навыков в норме. Для своевременной и точной диагностики речевых нарушений у детей необходимо учитывать закономерности нормального речевого развития. Первые слова дети произносят к концу первого года жизни, но тренировать свой речевой аппарат они начинают значительно раньше, с первых месяцев жизни, поэтому возраст до одного года является подготовительным периодом в развитии речи. Последовательность в развитии предречевых реакций показана в таблице 1.

     Итак, на первом году жизни у ребенка происходит подготовка речевого аппарата к произношению звуков. Гуление, «свирель», лепет, модулированный лепет являются для малыша своеобразной игрой и доставляют ребенку удовольствие, на протяжении многих минут он может повторять один и тот же звук, тренируясь подобным образом в артикуляции звуков речи. Одновременно происходит активное формирование понимания речи.
     Важным показателем развития речи до полутора-двух лет является не столько собственно произношение, сколько понимание обращенной речи (рецептивная речь). Ребенок должен внимательно и с интересом слушать взрослых, хорошо понимать обращенную к нему речь, узнавать названия многих предметов и картинок, выполнять простые бытовые просьбы-инструкции. На втором году жизни слова и звукосочетания уже становятся средством речевого общения, т. е. формируется экспрессивная речь.
     Основные показатели нормального развития речи от 1 года до 4-х лет:
• Появление ясной, осмысленной речи (слов) – 9–18 мес.
• Сначала (до полутора лет) ребенок в основном учится понимать речь, а с 1,5–2 лет у него быстро развивается активная речь, растет словарный запас. Количество слов, которые малыш понимает (пассивный словарь), пока больше количества слов, которые он может произнести (активный словарь).
• Появление фраз из 2-х слов – 1,5–2 года, из 3-х слов – 2–2,5 года, из 4-х и более слов – 3–4 года.
• Объем активного словаря:
– к 1,5 годам дети произносят 5–20 слов, 
– 2-м годам – до 150–300 слов, 
– 3-м годам – до 800–1000 слов, 
– 4-м годам – до 2000 слов.
     Ранние признаки неблагополучия в формировании речи. Беспокойство должны вызывать дети, которые не пытаются говорить в 2–2,5 года. Однако определенные предпосылки для неблагополучия в речевом развитии родители могут заметить и раньше. На первом году жизни должны настораживать отсутствие или слабая выраженность в соответствующие сроки гуления, лепета, первых слов, реакции на речь взрослых и интереса к ней; в один год – ребенок не понимает часто употребляемых слов и не имитирует звуки речи, не реагирует на обращенную к нему речь, а для привлечения внимания к себе прибегает только к плачу; на втором году – отсутствие интереса к речевой активности, пополнения пассивного и активного словаря, появления фраз, неспособность понять простейшие вопросы и показать изображение на картинке.
     На 3–4-м годах жизни высокую настороженность должны вызывать признаки неблагополучного формирования речи в сравнении с нормальными характеристиками ее развития, которые приводятся в таблице 2.
    Отсутствие помощи в раннем возрасте детям с недоразвитием речи приводит к формированию целого ряда последствий: нарушения общения и обусловленные ими трудности адаптации в детском коллективе и контактах с другими людьми, незрелости в эмоциональной сфере и поведении, недостаточной познавательной активности. Это подтверждают данные проведенного нами исследования с целью оценки показателей возрастного развития детей с дисфазией [12].
    Обследованы 120 пациентов в возрасте от 3-х до 4,5 лет (89 мальчиков и 31 девочка) с дисфазией развития – расстройством развития экспрессивной речи (F80.1 по МКБ-10 [3]) и картиной ОНР 1–2-го уровня по психолого-педагогической классификации [7]. Из изучаемой группы исключались дети, у которых отставание в развитии речи обусловливалось снижением слуха, умственной отсталостью, аутизмом, тяжелой соматической патологией, неполноценным питанием, а также влиянием неблагоприятных социальных факторов (недостаточным общением и воспитанием).
     Исследование показателей возрастного развития осуществлялось нами с помощью методики Developmental Profile 3 (DP-3) [13] по пяти сферам: двигательные навыки, адаптивное поведение, социально-эмоциональная сфера, познавательная сфера, речь и коммуникативные способности.
     Применялась форма для структурированного опроса, проводимого специалистом с родителями. На основании полученных данных определялось, какому возрасту соответствует развитие ребенка по каждой из сфер и на какой возрастной интервал у него имеется отставание от нормальных показателей для его календарного возраста.
     При исследовании анамнеза многие родители указывали, что уже в раннем возрасте обращали внимание на отсутствие или ограничение лепета у детей. Родители отмечали молчаливость, подчеркивали, что ребенок все понимает, но не желает говорить. Вместо речи развивались мимика и жестикуляция, которыми дети пользовались избирательно в эмоционально окрашенных ситуациях. Первые слова и фразы появлялись поздно. Родители при этом отмечали, что, кроме отставания в речи, в целом дети развиваются нормально. Дети имели скудный активный словарь, пользовались лепетными словами, звукоподражанием и звуковыми комплексами. В речи отмечалось много оговорок, на которые дети обращали внимание и пытались исправлять ошибочно сказанное. На момент обследования объем активного словаря (запас произносимых слов) у детей с ОНР 1-го уровня не превышал 15–20 слов, а с ОНР 2-го уровня – 20–50 слов.
     В таблице 3 представлены результаты обследования, показывающие, на какой возрастной интервал имелось отставание от нормальных показателей в трех группах детей с дисфазией развития, разделенных по возрасту: (1) от 3 лет 0 мес. до 3 лет 5 мес.; (2) от 3 лет 6 мес. до 3 лет 11 мес.; (3) от 4 лет 0 мес. до 4 лет 5 мес. 

     Закономерным представляется то, что наиболее значительным было отставание в формировании речи и коммуникативных способностей, но при этом степень данного отставания увеличивалась – от 17,3±0,4 мес. в 1-й группе до 21,2±0,8 во 2-й и 27,3±0,5 мес. в 3-й группе. Наряду с увеличением выраженности отличий от здоровых сверстников в речевом развитии, отставание во всех остальных сферах не только сохранялось, но и увеличивалось с каждым полугодовым возрастным периодом. Это свидетельствует, с одной стороны, о значительном влиянии речи на другие сферы развития ребенка, а с другой – о тесной взаимосвязи и неразрывности различных аспектов индивидуального развития.
     Основными направлениями комплексной терапии при дисфазии развития у детей являются: логопедическая работа, психолого-педагогические коррекционные мероприятия, психотерапевтическая помощь ребенку и его семье, медикаментозное лечение. Поскольку дисфазия развития представляет собой сложную медико-психолого-педагогическую проблему, особое значение при организации помощи таким детям приобретают комплексность воздействия и преемственность работы с детьми специалистов различного профиля.
     Логопедическая помощь строится на основе онтогенетического принципа, с учетом закономерностей и последовательности формирования речи у детей. Кроме того, она носит индивидуальный, дифференцированный характер в зависимости от ряда факторов: ведущих механизмов и симптомов речевых нарушений, структуры речевого дефекта, возрастных и индивидуальных особенностей ребенка. Логопедические и психолого-педагогические коррекционные мероприятия представляют собой целенаправленный, сложно организованный процесс, который осуществляется длительно и систематически. При этих условиях коррекционная работа дает большинству детей с дисфазией развития средства, достаточные для речевого общения. 
     Наиболее полной коррекции нарушений развития речи способствует своевременное применение препаратов ноотропного ряда. Их назначение оправдано, исходя из основных эффектов этой группы лекарственных средств: ноотропного, стимулирующего, нейротрофического, нейрометаболического, нейропротективного. Одним их таких лекарственных средств является ацетиламиноянтарная кислота (Когитум). 
     Когитум – адаптогенное и общетонизирующее средство, нормализующее процессы нервной регуляции, обладающее иммуностимулирующей активностью. Когитум содержит ацетиламиноянтарную кислоту (в форме двукалиевой соли ацетиламиносукцината) – синтетический аналог аспарагиновой кислоты – заменимой аминокислоты, содержащейся преимущественно в тканях ЦНС.
     Для педиатров и детских неврологов имеют значение такие свойства аспарагиновой кислоты, как участие в синтезе ДНК и РНК, влияние на повышение физической активности и выносливости, нормализацию баланса между процессами возбуждения и торможения в ЦНС, иммуномодулирующее действие (ускорение процессов антителообразования) [14]. Аспарагиновая кислота участвует в ряде метаболических процессов, в частности регулирует углеводный обмен за счет стимуляции трансформации углеводов в глюкозу и последующего создания запасов гликогена; наряду с глицином и глутаминовой кислотой аспарагиновая кислота служит нейромедиатором в ЦНС, стабилизирует процессы нервной регуляции и обладает психостимулирующей активностью [14]. В нейропедиатрической практике препарат применяется на протяжении многих лет по таким показаниям, как задержка психомоторного и речевого развития, последствия перинатальных поражений ЦНС, нейроинфекций и черепно-мозговых травм, церебрастенический и астено-невротический синдромы.
     Форма выпуска. Раствор для приема внутрь в ампулах по 10 мл. 1 мл препарата содержит 25 мг ацетил-аминоянтарной (аспарагиновой) кислоты, а 1 ампула (10 мл) – 250 мг. В состав препарата входят: фруктоза (левулоза) – 1,0 г, метиловый парагидроксибензоат (метил-n-гидроксибензоат) – 0,015 г, ароматические вещества (банановый аромат) – 0,007 г, дистиллированная вода – до 10 мл на 1 ампулу. Препарат не содержит кристаллического сахара или его синтетических заменителей, поэтому не противопоказан при сахарном диабете.
     Режимы дозирования. Препарат дается внутрь в неразведенном виде или с небольшим количеством жидкости. Для детей в возрасте 7–10 лет рекомендован прием внутрь 1 ампулы (250 мг) в утренние часы, детям старше 10 лет – 1–2 ампул (250–500 мг) утром. Для пациентов от 1 года до 7 лет доза определяется врачом индивидуально [14]. По нашему опыту, детям до 7 лет предпочтительно назначать по 5 мл (1/2 ампулы) 1 или 2 раза в день. Продолжительность курса лечения обычно составляет 2–4 нед. При однократном приеме препарат назначается в утренние часы, при двукратном – второй прием не позднее 16–17 ч. Перед назначением Когитума необходимо получить письменное информированное согласие родителей/законных представителей на лечение ребенка ацетиламиноянтарной кислотой, с указанием, что они ознакомлены с показаниями, противопоказаниями и побочными эффектами и не возражают против назначения препарата ребенку.
     Побочные действия. Хотя реакции повышенной чувствительности (аллергические реакции) к отдельным компонентам препарата возможны, они отмечаются редко. О передозировках препарата в литературе не сообщается.
     При необходимости детям с задержками в развитии речи могут назначаться повторные курсы лечения препаратами ноотропного ряда. В ходе открытого контролированного исследования подтверждена клиническая эффективность при дисфазии развития у детей в возрасте от 3-х лет до 4-х лет 11 мес. двухмесячных терапевтических курсов гопантеновой кислоты, пиритинола и препарата, содержащего комплекс пептидов, полученных из головного мозга свиньи [15]. Для объективной оценки эффективности проводимой терапии родителям рекомендуется вести наблюдения за ростом словарного запаса, улучшением произношения звуков и слов, появлением новых фраз в речи ребенка. Результаты этих наблюдений целесообразно фиксировать в форме специальных дневниковых записей, которые будут обсуждаться со специалистами во время повторных визитов к ним. Постоянный контакт со специалистами (врачом и логопедом), проведение консультаций в динамике – важное условие успешности осуществляемого лечения.

.

Физиотерапия при ЗРР. Нормализация речевого развития у ребенка

Задержка речевого развития – не приговор, и если вовремя обратиться к профильным специалистам, сформировать карту лечения, подобрать медикаментозные средства и физиотерапию при задержке речевого развития, то можно вернуть ребенка к базовым навыкам и умениям, которыми он должен владеть в своем возрасте.

Физиотерапия при задержке речевого развития назначается совместно педиатром, неврологом, логопедом или психологом, после проведения тестирования и сдачи определенных анализов. Как правило, вместе с медикаментозными средствами ставка делается на такие процедуры как:

• массаж;
• транскраниальная магнитотерапия, направленная на оголовье;
• лекарственный электрофорез с никотиновой кислотой.

Физиотерапия при задержке речевого развития позволяет быстрее проникнуть лекарственным препаратам в организм и помочь в комплексном лечении.

Официально заболевание лечится в возрасте до 7 лет, поэтому физиотерапия при задержке речевого развития может назначаться регулярно с небольшой периодичностью, чтобы помочь восстановить речевую функцию и активизировать интеллектуальное развитие, начиная с раннего детства.

Принцип выбора методов физиотерапии при задержке речевого развития

Задержка речевого развития не всегда связана только с проблемами речевого аппарата, часто это проявления нарушений со зрением, слухом, нервной системой, это могут быть последствия негативного влияния во время внутриутробного развития, а также если была диагностирована натальная травма. Назначается физиотерапия при задержке речевого развития, если в раннем детстве ребенок перенес травмы или определенные вирусные заболевания, инфекции, и такие факторы спровоцировали осложнение.

Когда стоит назначать лечение?

Дефектологи, психологи, логопеды утверждают, что до 3-х лет ребенок может самостоятельно догнать речевую активность своих сверстников. Если же этого не произошло, назначается комплекс процедур.

Сеансы лекарственного электрофореза направлены на стимуляцию нейронов в коре головного и спинного мозга. Современная транскраниальная магнитотерапия, направленная на зону оголовья, позволяет улучшить работу нервных окончаний в этой зоне, улучшить обменные процессы, восстановить кровообращение.

Как проходят сеансы физиотерапии при задержке речевого развития?

Процедуры магнитотерапии и лекарственного электрофореза назначаются комплексно. Изначально специально сокращается время сеанса, чтобы проследить за реакцией ребенка. В среднем, курс лечения состоит из 10–12 процедур. Процедуры физиотерапии при задержке речевого развития в Первом детском медицинском центре проводятся под контролем специалистов в отдельном кабинете. Вся аппаратная часть сертифицирована и разрешена для использования. Медицинский персонал поможет ребенку чувствовать себя в безопасности и нормально переносить безболезненные процедуры. При желании родителей они могут присутствовать во время проведения лекарственного электрофореза или магнитотерапии.

В качестве дополнительных методов – работа с дефектологами, коррекционными специалистами, увеличение время пребывания с ребенком, активизация социальных навыков, общение со сверстниками. Физиотерапия при задержке речевого развития может назначаться с интервалом 2–3 месяца при отсутствии противопоказаний. После курсов магнитотерапии и лекарственного электрофореза заметны улучшения в координации движений, двигательной функции, а также в психологическом развитии: увеличивается речевой запас, проявляется активность в общении с другими детьми, расширяется спектр знаний.

Записаться к Врачу

УВЧ в детской физиотерапии

УВЧ (ультравысокочастотная терапия) — метод детской физиотерапии, при котором применяется воздействие…

Магнитотерапия в детской физиотерапии – эффективность и надежность

Магнитотерапия является одной из популярных процедур в детской физиотерапии. Магнитотерапия — метод лечебного…

ДМВ-физиотерапия: что это такое, как проводится и эффекты от процедуры

Детская физиотерапия в Саратове представлена широким спектром проводимых процедур. В данной статье мы…

Топ-5 наивных мифов о физиотерапии: разбираемся и развенчиваем

Достаточно часто, особенно от людей, которые никак не связаны с медициной, можно услышать, что физиотерапия…

Электрофорез – эффективная и популярная физиотерапевтическая процедура

Электрофорез как метод физиотерапии популярен более 50-ти лет. За это время его основной принцип работы…

Физиотерапия в педиатрии – помощь каждому ребенку

На разных возрастных этапах ребенку нужна комплексная детская физиотерапия для того, чтобы устранить…

Врач-физиотерапевт – кто это? Какие заболевания лечит физиотерапевт?

Детский врач-физиотерапевт – специалист с дипломом о высшем медицинском образовании, который не просто…

Амплипульстерапия как вид физиолечения заболеваний опорно-двигательной системы

Ответ на вопрос, чтo тaкoe aмплипyльcтepaпия, стоит начать с того, что это один из видов физиотерапии,…

Главные принципы физиопроцедур для детей

После назначения педиатра или узкопрофильных специалистов, детская физиотерапия должна на определенное…

Физиотерапия для детей

— Когда используется физиотерапия: во время острого периода болезни, подострый период или только с реабилитационной…

Первый детский медицинский центр

Здоровье детей – спокойствие родителей!

Поделиться в соцсетях:

 

Есть ли у вашего ребенка задержка речевого развития?

Речь является важнейшим психологическим процессом, формируемым на первых годах жизни. Процесс становления речи всегда индивидуален и на него воздействуют многие факторы: деятельность головного мозга, пол ребенка (мальчики начинают намного позже разговаривать, чем девочки), физиология, социальная среда, психологическая связь с матерью. 

Причины появления задержки развития речи

Такая задержка  может быть обусловлена  генетически. В этом случае, нервные клетки, которые отвечают за речь, созревают в замедленном темпе. Не стоит забывать  о заболеваниях и поражениях головного мозга (различные травмы, гипоксия, инфекционные заболевания, которые были перенесены в утробе матери, во время родов или на первом году жизни).

Еще одна  причина появления  – нарушение слуха. Становление речи происходит на основе услышанного, и если у малыша проблемы со слухом, то естественно возникают и трудности  с воспроизведением слов, то есть непосредственно с речью.

Что требует пристального внимания?

-Проследите, чтобы ребенок в свои первые 8 месяцев произносил разнообразные звуки, к примеру, «м-м-м», «а-а-а». Если кроха продолжает упорно молчать, необходимо своевременно обратиться за советом к невропатологу. 

-В возрасте 10-14 месяцев малыш  должен понимать слова, обращенные к нему. Если ребенок  не оборачивается на обращение, а также использует плач для того, чтобы привлечь внимание к себе,  следует проконсультироваться у специалиста.

-Малыши возраста 14-18 месяцев должны узнавать предметы на слух и показывать их на картинке («покажи мишку», «где носик?», «покажи куклу»). В возрасте 18-24 месяца кроха должен удовлетворять просьбы взрослых («принеси мне мячик», «подними кубик и отдай его папе»). 

-Дети 2-3 лет обязаны произносить отдельные слова и выстраивать фразы («хочу гулять», «мама дай»).-

— Малыши постарше, в возрасте 3-4 года, должны быть способны произносить целые предложения, в состав которых входят подлежащее, сказуемое и дополнение («папа ушел в магазин», «мы идем гулять»). Особое внимание стоит обратить в том случае, если большую часть звуков кроха произносит неправильно, если 4-хлетний ребенок не может формировать такие предложения.

Диагностика и лечение 

Диагностировать задержку в развитии речи можно в том периоде, когда речь уже должна быть развитой, а именно – в 3-4 годика. Зачастую подобный диагноз специалисты ставят в то время, когда уже упущена возможность наверстать или скорректировать это состояние.  Поэтому родители не должны ждать, когда малыш начнет сам говорить и внимательно отслеживать становление его речи, начиная с наиболее раннего возраста, в особенности, если для этого имеются показания (проблемы развития плода, тяжелые роды, неврологические показания).

Малышу такой диагноз ставят лишь на основании комплексного заключения невропатолога, логопеда, и сурдолога. 

Если проблема неврологическая, и задержка речевого развития произошла в результате дисфункции мозга, лечение должен назначить врач-невропатолог, чтобы улучшить кровообращение мозга и поддержку интегративной мозговой функции.  Если малыш имеет задержку развития речи по причине нарушения слуха  или глухоты,  тут должны присоединиться уже другие специалисты. 

В  Областном  консультативно-диагностическом центре есть врачи , которые готовы  помочь.  Ваш ребенок может пройти обследование в удобное для Вас время в рамках программы «Задержка речевого развития у ребенка», в которую входят консультация невролога, сурдолога, логопеда, педиатра, проведение электроэнцефалограммы, и  всех необходимых анализов. 

 

Лечение задержки речевого развития (ЗРР) в Москве

Признаки задержки речевого развития (ЗРР) у детей раннего возраста

Каждая мама с нетерпением ждёт того момента, когда её малыш скажет первое слово. Но иногда родители с тревогой начинают замечать, что речь у ребёнка не развивается, он молчит или только лишь мычит, когда как его сверстники говорят уже фразами. Обычно взрослые чувствуют, когда происходит задержка речевого развития у детей, но есть ряд определённых признаков, по которым можно точно понять, стоит ли беспокоиться или же это всё страхи родителей.

Признаки ЗРР у детей

Признаков, указывающих на неправильное речевое развитие, существует очень много. Прежде чем ставить диагнозы ребёнку, нужно понять, как он развивается в целом:
Как происходит физическое развитие ребёнка (соответствуют ли его возрасту двигательные навыки или нет).
Нет ли у ребёнка перенесённых тяжёлых заболеваний.
Не имеется ли каких-либо неврологических заболеваний.
Не было ли у ребёнка психологических травм.
Как ребёнок общается с людьми. Здесь нужно обратить внимание на то, стесняется ли он посторонних или нет. Больные дети одинаково общаются со знакомыми и чужими людьми.
Отзывается ли ребёнок на собственное имя.
Хорошо ли ребёнок понимает речь родителей, воспринимает ли он её на слух.
Говорит ли ребёнок чисто, использует ли при разговоре мимику и жесты.
Появляются ли в словарном запасе ребёнка слова или же звуки, похожие на них.
Может ли ребёнок активно пользоваться речью, решает ли он диалогом свои проблемы или же ему трудно говорить, и поэтому он всё старается делать сам.
Хорошо ли развита у ребёнка мелкая моторика, нет ли каких-либо врождённых нарушений речевого аппарата (расщелина губы, например).

Если же родители нашли хотя бы один из признаков ЗРР, нужно срочно обследовать ребёнка. Порой признаки слабо выражены, но малышу нужна помощь. Он не может ничего сказать взрослым, однако, он болен. Не надо ждать, что ребёнок заговорит сам, чем раньше этой проблемой займутся специалисты, тем быстрее малыш заговорит.
Когда уже диагноз поставлен, остаётся лишь один вопрос: что делать? В зависимости от причины возникновения ЗРР, назначается курс лечения. Обычно нарушения речи происходят из-за биологических факторов, таких как беременность с патологиями, наследственные заболевания, влияющие на речь, некоторые тяжёлые заболевания, перенесённые в раннем детстве, травмы головы, нарушение органов чувств (слуха или зрения). Иногда на ход развития речевого процесса влияют мировоззрение малыша и его характер. Если ребёнок замкнутый, то его очень трудно разговорить. Обычно в такой ситуации прибегают к помощи психологов, и в скором времени занятия дают свои плоды.
Дети до трёх лет нуждаются в развитии речи каждый день. Чтобы помочь им правильно и своевременно заговорить, научить их овладеть речевыми навыками, иногда требуется помощь специалистов.

Лечение задержки речевого развития (ЗРР)

В Клинике биоакустической коррекции в Москве проводят лечение ЗРР, которое начинается с посещения врача. Он проводит осмотр и назначает лечение, состоящее из комплекса физиотерапевтических процедур, например, таких как биоакустическая коррекция и транскраниальная микрополяризация, доказавших свою эффективность в лечении ЗРР.

Подробнее о возможностях использования данного метода при задержках речевого развития у детей читайте в статье по ссылке.

Общество педиатрических исследований Обращение президента 1998: SPR и 1-800-NO-CLOTS: Общее видение

1-800-NO-CLOTS

1-800-NO-CLOTS — это бесплатная консультационная служба для врачей во всем мире. которые ухаживают за детьми с осложненной тромбоэмболической болезнью. 1-800-NO-CLOTS также создала всемирную сеть детских центров, которые в настоящее время проводят международные клинические испытания, которые изменят наши методы профилактики и лечения тромбоэмболических заболеваний у детей.Откуда взялась концепция 1-800-NO-CLOTS, является ли ее суть такой же поверхностной, как и явно беззаботное название, и какие общие взгляды она могла бы разделить с SPR? Чтобы ответить на эти вопросы, нам необходимо кратко изучить историю гемостаза у младенцев и детей за последнее столетие.

Между 1880 и 1980 годами большая часть детского гемостаза была сосредоточена на нарушениях свертываемости крови, а не на тромботических нарушениях, поскольку тромботические события у детей были редкими. Примерно в то же время, когда APS формировался в 1880-х годах, Таунсенд (3) определил наиболее распространенное приобретенное нарушение свертываемости крови у детей, геморрагическую болезнь новорожденных (HDNB), как кровотечение из нескольких мест у здоровых в остальном младенцев при отсутствии травма, асфиксия или инфекция с первого по пятый день жизни.В то же время, когда формировался SPR, Dam (4) обнаружил витамин K, отсутствие которого вызывает HDNB, как «… антигеморрагический фактор, ответственный за геморрагическую болезнь у цыплят. Витамин K… K как коагуляция у цыплят». Немецкий.»

Открытие витамина К и его причинной роли в HDNB привело к появлению во всем мире программ профилактики витамином K при рождении, которые почти устранили это ранее частое заболевание.

В 1930-х годах была разработана одна из первых схем коагуляции, которая состояла всего из четырех компонентов: протромбиназы, кальция, тканевого компонента и фибриногена.Открытие дополнительных компонентов гемостаза на протяжении столетия, в первую очередь у новорожденных с серьезными нарушениями, привело к ужасной схеме гемостаза, представленной во всех книгах по этой теме. Были многочисленные открытия белков, которые регулируют систему гемостаза (, например, протеин C, протеин S) (5,6) и их характеристики на молекулярном уровне (7,8). Одним из примеров воздействия этого всплеска новых знаний на детей была связь между дефицитом гомозиготного протеина C и молниеносной пурпурой у пораженных новорожденных (9,10).Характеристика этого заболевания привела к эффективным формам терапии в виде концентрата протеина С (11,12) и, у некоторых пациентов, к использованию низкомолекулярного гепарина (НМГ) (13). Были обнаружены другие распространенные протромботические генетические дефекты, такие как фактор Влейдена (14) и ген протромбина A20210 (15), присутствующие у 5% и 2% населения, соответственно. Характеристика этих протромботических дефектов позволила понять, почему у одних детей развивается тромбоэмболическая болезнь, а у других — нет (16–21).

В течение 1980-х годов были проведены три крупных популяционных исследования системы гемостаза в младенчестве и детстве (22-24) и четвертое исследование на здоровых плодах в 1990-х годах (25). Эти четыре исследования предоставили точные возрастные контрольные диапазоны и понимание возрастной зависимости тромбоэмболической болезни и механизмов, которые защищают детей от этих событий (22-25). На сегодняшний день описанные защитные механизмы сосредоточены на усилении регуляции тромбина в плазме (26–28) и стенкой сосудов у молодых людей (29,30).Способность вырабатывать тромбин в плазме новорожденных и детей снижается на 50% и 20%, соответственно, и аналогично взрослым, получающим гепарин (30). И пониженная концентрация протромбина в плазме (22,23), и повышенная концентрация в плазме ингибитора макроглобулина α ₂ (α ₂ M) ответственны за усиленную регуляцию тромбина у молодых (31). У детей, гетерозиготных по дефициту антитромбина (АТ), тромбоэмболические осложнения развиваются только после полового созревания.Повышенные концентрации α ₂ M в плазме в течение первых двух десятилетий способны компенсировать, по крайней мере частично, снижение концентрации AT в плазме (32). Недавние исследования сосудистой стенки у животных препубертатного возраста показали, что существует повышенная концентрация протеогликанов, которые способны усиливать регуляцию тромбина путем связывания либо с AT, либо с кофактором гепарина II (29).

Исследования развития системы гемостаза также позволили понять ожидаемые различия в реакции на антикоагулянты, такие как кумадин, гепарин и НМГ.Концентрация белков коагулянта витамина К в плазме снижается на протяжении всего детства, что позволяет предположить, что взаимодействие с пероральными антикоагулянтами может различаться (33). Концентрации АТ в плазме крови, основного ингибитора ферментов системы свертывания крови, снижаются в течение первых недель жизни и, следовательно, могут изменять ответ на антикоагулянты, такие как гепарин и НМГ (34). Животные модели, отражающие систему гемостаза у молодых, были использованы для оценки влияния возраста на фармакокинетику антикоагулянтов и показали, что и гепарин, и НМГ выводятся более эффективно у очень молодых благодаря увеличенному объему распределения (35,36). .Та же самая животная модель показала, что снижение концентрации AT в плазме ухудшает ответ на лечебные дозы гепарина и что увеличение концентрации гепарина или уровней AT значительно улучшает ответ на гепарин (35, 36).

В течение 1980-х годов в литературе появлялось все больше сообщений о детях, у которых развивались тромбоэмболические осложнения (37,38). Причины кажущегося увеличения числа детей, у которых развиваются тромбоэмболические заболевания, не были очевидны.В начале 1990-х я согласился на прием на неполный рабочий день в больнице для больных детей (HSC) в Торонто, Канада, чтобы начать определять, существует ли значительная клиническая популяция детей, страдающих тромбоэмболической болезнью. После многочисленных встреч с врачами узкого профиля я убедился, что в педиатрии развивается новая область — «детская тромбофилия». Термин «тромбофилия» был выбран потому, что это термин, охватывающий диагностику и лечение детей с тромбоэмболическими заболеваниями или находящихся в группе риска в результате приобретенных или наследственных заболеваний.Детская тромбофилия включает детей, получающих антикоагулянты в различных ситуациях, таких как экстракорпоральное мембранное кровообращение, катетеризация сердца, искусственное кровообращение и диализ. Казалось, что в год в HSC поступает несколько сотен детей, диагнозы которых будут охватываться термином тромбофилия. Возникло множество вопросов, потому что мы практически ничего не знали об этой новой области педиатрии. Как вы подходите к получению достоверных эпидемиологических данных о новом педиатрическом заболевании, которое не получает широкого признания? Как быстро предоставить информацию врачам, ухаживающим за детьми с тромбоэмболическими заболеваниями? Какие наиболее важные клинические вопросы необходимо решать в ходе клинических испытаний? Как создать сеть детских больниц, которые могут проводить клинические испытания относительно редкого заболевания в педиатрии?

Были приняты следующие стратегии. 1 ) В HSC, Торонто, была начата институциональная программа по борьбе с тромбофилией с целью обеспечения передового опыта в уходе за детьми с тромбоэмболическими заболеваниями и проведения крупных проспективных когортных исследований, в которых оценивались протоколы гепарина, НМГ, кумадина и тромболитической терапии. Эти исследования были первыми крупными исследованиями по оценке антитромботической терапии у молодежи, и их результаты легли в основу недавно начатых международных интервенционных исследований. 2 ) В начале 1990-х годов канадские педиатрические гематологи инициировали национальные регистры тромбоэмболических заболеваний, включая инсульт.Канадская система здравоохранения идеально подходит для популяционных исследований, так как все дети с серьезными заболеваниями принимаются в один из 16 детских центров; они получают достаточно единообразную помощь, и возможно долгосрочное наблюдение. Канадские регистры предоставили первые популяционные эпидемиологические исследования у детей с тромбоэмболической болезнью. 3 ) В 1994 г. была инициирована международная регистрационная / клиническая служба, призванная удовлетворить огромную клиническую потребность врачей, ухаживающих за детьми с тромбоэмболическими заболеваниями, и выявить лиц и центры, которые будут заинтересованы в участии в интервенционных испытаниях в будущем.Это было рождением 1-800-NO-CLOTS. 1-800-NO-CLOTS — это бесплатная консультативная служба для врачей, осуществляющих уход за детьми с тромбоэмболическими заболеваниями. Служба обслуживается 24 часа в сутки четырьмя врачами, которые добровольно выкладывают свое время. Информация записывается при каждой консультации, соответствующие протоколы немедленно становятся доступными для вызывающего абонента, а вызывающий абонент подключается к сети и ее службам.

Эпидемиология детской тромбоэмболической болезни. Эпидемиологические исследования установили, что дети младше одного года и подростки подвержены наибольшему риску тромбоэмболической болезни (рис.12) (39–41). Физиологические особенности системы гемостаза у младенцев в возрасте до одного года сильно отличаются от взрослых, что позволяет предположить, что только ограниченные экстраполяции могут быть сделаны из испытаний на взрослых, оценивающих профилактику и лечение венозных тромботических заболеваний с помощью антикоагулянтов. Более 95% детей с тромботическими осложнениями имеют серьезное основное заболевание по сравнению с частотой идиопатического тромбоза глубоких вен (ТГВ) у 40% взрослых (39,40). К наиболее частым основным заболеваниям относятся рак, травмы / хирургические вмешательства, врожденные пороки сердца (ВПС), недоношенность, системная красная волчанка (СКВ) и другие заболевания (рис.13). Подавляющее большинство детей имеют два или более фактора риска тромбоэмболической болезни (42). Точный вклад врожденных претромботических нарушений в развитие тромбоэмболических заболеваний у детей остается неопределенным, поскольку соответствующие тесты обычно не проводятся, а некоторые претромботические нарушения, такие как резистентность к активированному протеину C и дефект гена протромбина A20210, были охарактеризованы только недавно (39,40). Немецкий регистр сообщает, что до 20% детей с тромботическими осложнениями, связанными с приобретенными заболеваниями, также имеют врожденный фактор риска (16).Канадские регистры показали, что ТГВ встречается в центральной венозной системе у 90% новорожденных и в верхней венозной системе у 55% ​​детей по сравнению с менее чем 2% взрослых (43). Единственной причиной высокой частоты ТГВ в центральной и верхней венозной системе являются центральные венозные линии (ЦВЛ) (39–41). CVL — самая важная причина тромботических заболеваний в детстве.

Рисунок 12

Распределение по возрасту 884 детей с тромбоэмболическими событиями в Международной сети по тромбофилии (1-800-NO-CLOTS).

Рисунок 13

Основные заболевания у 877 детей с тромбоэмболическими событиями.

ТГВ, связанное с CVL. CVL, без сомнения, являются критически важным компонентом педиатрии третичного уровня, без которого невозможно обеспечить постоянное осуществление многих жизненно важных форм терапии. CVL размещаются либо для краткосрочной интенсивной терапии (как в отделениях неонатальной и педиатрической интенсивной терапии), либо для долгосрочной поддерживающей терапии для детей, которым требуется полное парентеральное питание (ПП) и / или терапия рака.По общему мнению, когда CVL провоцируют образование сгустка, это небольшой сгусток на конце CVL, который мешает функционированию, но обычно не является клинически значимым. Частично это заблуждение возникло из-за того, что рентгенологические тесты, обычно используемые у педиатрических пациентов для оценки тромба большого сосуда (ультразвук, линеограммы), были неадекватными в верхней венозной системе, где происходит большинство тромбов, связанных с CVL . На рис. 14 показана нормальная венограмма верхней венозной системы (краситель вводится в вену руки) и венограммы детей с ЛПН, у которых, как предполагалось, не было крупных тромбов в сосудах.Эти венограммы показывают полное разрушение верхней венозной системы с коллатералями, дренирующими верхнюю часть тела через асиготную систему в сердце.

Рисунок 14

Четыре двусторонние венограммы пациентов, получающих полное парентеральное питание на дому. Верхняя левая венограмма в норме, тогда как остальные три показывают различную степень венозной окклюзии с коллатеральным кровообращением.

Заболеваемость ТГВ, связанной с CVL. Сообщаемая в литературе частота ТГВ, связанного с CVL, варьируется и отражает диагностические тесты, используемые для выявления DVT, связанного с CVL.Например, сообщаемая частота ВТЭ, связанного с CVL, у детей, получающих домашнее TPN, колеблется от 1% до 80%, причем самые низкие частоты отражают клинический диагноз синдрома верхней полой вены, а самые высокие частоты отражают венографические доказательства DVT.

Отдаленные клинические последствия тромбоэмболической болезни. Отдаленные последствия тромбоэмболической болезни у детей включают рецидив DVT, постфлебитический синдром (PPS), длительную антикоагулянтную терапию с риском кровотечения и кровотечение из разрыва коллатеральных вен.Вполне могут быть другие долгосрочные осложнения, которые в настоящее время неизвестны из-за относительной новизны этого конкретного вторичного осложнения. Эти долгосрочные осложнения ТГВ не являются незначительными. Риск рецидива DVT будет увеличиваться с возрастом и уже составляет примерно 20% в канадском регистре, в котором имеются данные последующего наблюдения в течение примерно 5 лет. Рецидив DVT, вероятно, будет означать необходимость в пожизненных антикоагулянтах и ​​повышенный риск PPS. PPS вызывается некомпетентными перфорирующими клапанами и потоком крови, направленным из глубокой системы в поверхностную систему, что приводит к отеку и нарушению жизнеспособности s.c. ткани. Симптомы PPS включают отек, боль, пигментацию, уплотнение кожи и изъязвление. Симптомы могут проявиться рано или могут быть отложены на срок от 5 до 10 лет после первоначального тромботического события. Заболеваемость ППС у детей с периодом наблюдения около 5 лет составляет около 20%. В настоящее время мы не имеем представления о частоте и степени тяжести ППС у пациентов, у которых на первом году жизни развивается ТГВ. Физиологически относительно подавленная фибринолитическая система у молодых может приводить к частоте возникновения ППС у детей, которая превышает таковую у взрослых.Наконец, ТГВ в младенчестве представляет собой пожизненный риск смерти. Только долгосрочные программы наблюдения за пациентами от младенчества до взрослой жизни будут определять масштаб проблемы и, следовательно, направлять стратегии, направленные на профилактику и лучшее лечение.

В настоящее время проводятся клинические испытания для изменения краткосрочных и долгосрочных результатов у детей с тромбоэмболической болезнью

В целом уровни доказательств, подтверждающих рекомендации по антикоагулянтной терапии у детей, субоптимальны.Снижение заболеваемости тромбоэмболическими заболеваниями у детей по сравнению со взрослыми ограничивает ценность исследований в отдельных учреждениях — проблема, которая возникает при большинстве серьезных детских заболеваний. Быстрое появление тромбоэмболических осложнений за последнее десятилетие и содействие сети 1-800-NO-CLOTS в развитии сети привели к созданию международных групп для совместных клинических исследований. Текущие и будущие многоцентровые исследования предоставят наилучшие доказательства для разработки конкретных рекомендаций по ведению тромбоэмболических заболеваний у детей.

В настоящее время проводится пять многоцентровых, многонациональных рандомизированных контролируемых исследований по оценке оптимального использования антикоагулянтов у детей с конкретными тромбоэмболическими осложнениями или находящихся в группе риска. В следующем разделе кратко описаны эти испытания.

Оживить. Revive (ревипарин при венозной тромбоэмболии) — это рандомизированное контролируемое исследование, в котором сравнивают НМГ (ревипарин) со стандартными гепарином и варфарином для лечения ТГВ у детей. Главный исследователь — д-р.Патрисия Массикотт, с 48 участвующими центрами из Канады, США, Нидерландов, Германии и Великобритании.

Протект. Protekt (исследование по профилактике тромбоэмболии у детей) — рандомизированное контролируемое исследование, в котором сравниваются НМГ (ревипарин) со стандартной первичной профилактикой для профилактики ТГВ у детей с CVL. Главный исследователь — доктор Патриция Массикотт, в которой участвуют 20 центров из Канады, Нидерландов, Германии и Великобритании.

Фонтан. Исследование Fontan — это рандомизированное контролируемое исследование, в котором сравнивают аспирин и гепарин / варфарин в качестве первичной профилактики тромбоэмболических осложнений после операции Fontan. Главный исследователь — доктор Пол Монагл, с 11 участвующими центрами из Канады, США и Австралии.

SLE. Исследование SLE представляет собой рандомизированное плацебо-контролируемое исследование антикоагуляции варфарина для первичной профилактики тромбоэмболии у детей с СКВ и антифосфолипидными антителами.Лесли Митчелл — главный исследователь с девятью участвующими центрами из Канады и США.

Парка. Parka (профилактическое замещение антитромбина у детей с острым лимфобластным лейкозом, получающих аспарагиназу) — рандомизированное контролируемое испытание замены AT в качестве профилактики тромбоэмболии у детей с острым лимфобластным лейкозом во время терапии L-аспарагиназой. Лесли Митчелл — главный исследователь, в нем участвуют девять центров из Канады и США.

Канадские регистры и 1-800-NO-CLOTS определили важные вопросы в профилактике и лечении детской тромбофилии. Ответить на эти вопросы можно только с помощью хорошо спланированных клинических испытаний с участием нескольких сотен пациентов.

2021 О НАС — Заседание PAS

ПРОГРАММНЫЙ КОМИТЕТ

Патрик Д. Брофи
Председатель программы PAS
Нефрология
Медицинский центр Университета Рочестера
Детская больница Гослиано
Patrick_Brophy @ URMC.Rochester.edu
Принадлежность: APS, ASPN, SPR

Джудит Шоу
Избранный председатель программы PAS
Общая педиатрия, повышение качества
Медицинский колледж Ларнера Университета Вермонта
[email protected]
Принадлежность: APA, AAP, APS

Wendy Hobson-Rohrer
PAS Workshop Chair
General Pediatrics
University of Utah Health / School of Medicine
[email protected]
Принадлежность: APA, SPR

Стивен Абман
Президент APS
Пульмонология, реанимация, неонатология
Школа медицины Университета Колорадо, Детская больница Колорадо
Стивен[email protected]
Место работы: APS, SPR

Мэри Леонард
Вице-президент APS
Педиатрия, нефрология
Медицинский факультет Стэнфордского университета,
Детская больница Люсиль Паккард
[email protected]
Место работы: APS

Клиффорд Бог
Секретарь / казначей APS
Центр интенсивной терапии
Йельская медицинская школа, Детская больница Йель-Нью-Хейвен
[email protected]
Принадлежность: APS, AAP, APA, SPR

Винит Бхандари
Неонатально-перинатальная медицина
Медицинская школа Купера при Роуэнском университете,
Детская региональная больница в Купере
bhandari-wineet @ cooperhealth.edu
Принадлежность: APS, AAP, SRP

Дэвид Корнфилд
Пульмонология, отделение интенсивной терапии
Медицинский факультет Стэнфордского университета, детская больница Люсиль Паккард [email protected]
Принадлежность: APS, SPR

Дженнифер Рид
Инфекционные заболевания, эпидемиология
Университет Вермонта, Департамент здравоохранения штата Вермонт
[email protected]
Принадлежность: APS, AAP, PIDS, SPR

Мишель Гилл
Посол SPR по регионам Северной Америки
Инфекционные заболевания
Юго-западный медицинский центр Техасского университета
Мишель[email protected]
Место работы: SPR

Joel Hirschhorn
SPR Бывший президент
Эндокринология, генетика
Бостонская детская больница, Гарвардская медицинская школа
joel.hirschhorn@[email protected] , APS

Дэвид Ханстад
Сотрудник по стратегическим вопросам и операциям SPR
Инфекционные заболевания
Вашингтонский университет
[email protected]
Принадлежность: SPR, APS, PIDS



Perl Медицина
Univ.из Калифорнии, Сан-Франциско
[email protected]
Место работы: SPR, APS

Джейми Лор
Кардиология
Медицинский центр Университета Миннесоты
[email protected]

Натали Мэтр
Неонатология
Медицинский колледж Университета штата Огайо, Национальная детская больница
[email protected]
Принадлежность: SPR

Лата Чандран
Президент APA
Медицинское образование
Медицинский факультет Миллера, Университет Майами
kchandran @ med.miami.edu
Место работы: APA, AAP

Тери Тернер
Избранный президент APA
Представитель PAS CME
Профессор педиатрии
Медицинский колледж Бейлора
[email protected]
Место работы: APA, AAP, APS

Джудит Шоу
Секретарь APA
Общая педиатрия, повышение качества
Университет Вермонта
[email protected]
Принадлежность: APA, AAP, APS

Рэйчел Гросс
Ожирение, малообеспеченное население
Медицинская школа Нью-Йоркского университета
Рэйчел[email protected]
Место работы: APA, SPR

Wendy Hobson-Rohrer
PAS Workshop Chair
General Pediatrics, Health Equality
University of Utah Health / School of Medicine
[email protected]
Принадлежность: APA, SPR

Traci Wolbrink
Critical Care, Medical Education
Harvard Medical School
Boston Children’s Hospital
[email protected]
Место работы: APA, AAP

раса, расизм и справедливость в отношении здоровья детей в академической педиатрии

Воздействие

Институциональный расизм существует в академической педиатрии в Соединенных Штатах, и он влияет на нашу работу как исследователей, клиницистов и преподавателей.Противостояние институциональному расизму — это сложная борьба на протяжении всей жизни для людей всех рас, но она должна быть частью профессиональной миссии всех, кто работает в педиатрии. Создание пути к справедливости в отношении здоровья детей в Соединенных Штатах будет связано с неудачей. Нас не должна пугать такая перспектива.

Стивен Абман (SA): Добрый день, и спасибо, что присоединились к нам на втором вебинаре серии виртуальных чатов Американского педиатрического общества (APS) и Общества педиатрических исследований (SPR) по академической медицине в педиатрии.Сегодняшнее обсуждение называется «Неравенство в уходе за детьми и его результатах». Мы очень рады, что вы можете присоединиться к нам в этой серии статей, посвященных важнейшим проблемам академической медицины, включая такие темы, как развитие карьеры, отношения наставника и подопечного, оказание медицинской помощи, разнообразие и включение и многие другие темы.

Сегодняшняя тема очень важна для области академической медицины, поскольку связана с центральной идеей о том, что социальное неравенство отрицательно сказывается на обучении в области здравоохранения, предоставлении и результатах.Нам повезло, что сегодня в чате присутствуют два выдающихся лидера в этой области. Первый — доктор Тумаини Кокер, доцент педиатрии Вашингтонского университета. Доктор Кокер уже сделал выдающуюся карьеру, о чем свидетельствуют многочисленные награды, такие как Премия Nemours за исследования в области детского здравоохранения для исследователей в области детского здоровья на раннем этапе карьеры, а также другие награды, такие как стипендия факультета Герберта Никенса AAMC. Она хорошо известна своей ролью в улучшении медицинского обслуживания, особенно для жителей экономически неблагополучных сообществ.В настоящее время она является директором по исследованиям в Центре разнообразия и справедливости в отношении здоровья Детской больницы Сиэтла.

Наш второй докладчик — доктор Дэвид Келлер, профессор педиатрии из Университета Колорадо и Детской больницы Колорадо. Д-р Келлер является заместителем председателя отдела клинической стратегии и преобразований, а также руководит исследованиями, пропагандой и стратегиями реализации, направленными на улучшение оказания медицинской помощи, особенно в том, что касается неравенства, с целью улучшения показателей здоровья детей.

Однако прежде чем начать сегодняшнее обсуждение, мы хотели бы ненадолго остановиться и отметить кончину представителя Джона Льюиса в эти выходные. Джон Льюис сделал долгую и успешную карьеру, будучи молодым человеком во время движения за гражданские права в начале 60-х и продолжившимся в 80-летнем возрасте нынешним движением Black Lives Matter. Вместе со своим наставником и коллегой доктором Мартином Лютером Кингом Джон Льюис был неутомимым и мужественным лидером и борцом за гражданские права, равенство и социальную справедливость, и был известен в Конгрессе как «моральная совесть» на протяжении всего своего долгого пребывания на посту президента. представитель в Конгрессе.Его учение, образцовое руководство и вклад в улучшение общества отражают самые лучшие ценности и принципы и служат истинным образцом для подражания для всех. Как педиатры, особенно в нашей роли лидеров и членов APS и SPR, Джон Льюис особенно вдохновлял в борьбе с неблагоприятными последствиями расизма и социальной несправедливости для здоровья и благополучия наших детей, их семей и сообществ.

Теперь мы передаем платформу нашему модератору сеанса, Dr.Стефани Дэвис, которая представит нашего первого докладчика и проведет сессию.

Стефани Дэвис (SD): Я хотела бы сначала повторить ваши комментарии о разнообразии, вовлеченности и справедливости, а также о замечательной жизни Джона Льюиса. Как защитники здоровья детей, APS и SPR привержены нашей миссии по улучшению здоровья, благополучия и результатов детей и семей. Ключевая роль защитников заключается в том, чтобы бороться с этим неравенством. Сегодня для нас большая честь и радость, что д-р Кокер и д-р Келлер поделятся своими мыслями и мудростью для этой сессии, озаглавленной «Неравенство в уходе за детьми и результаты.”Пожалуйста, используйте интерфейс для отправки вопросов и комментариев. Мы будем модерировать дискуссию после выступления доктора Кокера и доктора Келлера. Нашим первым докладчиком будет доктор Келлер. Спасибо.

Дэвид Келлер (ДК): Большое спасибо, Стефани. Я поделюсь с аудиторией, что я немного нервничаю, будучи первым оратором, потому что я хорошо понимаю, что равенство и проблемы расы в нашем обществе — это не только проблемы для наших сообществ чернокожих и коричневых. Это проблема для всех нас. В частности, для меня, белого американского цисгендерного мужчины, может быть действительно сложно войти в это пространство.Я ожидаю, что все испорчу. Я заранее надеюсь на ваше прощение, и я надеюсь, что мы сможем использовать эту возможность, чтобы подумать о том, как нам нужно думать о расе и равенстве в ближайшие годы, чтобы исправить некоторые проблемы, присущие нашему обществу. Я собираюсь сделать это, рассказав вам несколько историй из своей жизни. Я хочу начать с детства, потому что когда я рос, насколько я мог судить, раса не была личной проблемой. В Фэрфилде, штат Коннектикут, где я вырос, было очень мало цветных людей.Цветные люди жили в Бриджпорте, штат Коннектикут, который был следующим городом. Меня учили относиться ко всем с уважением. Мы никогда не использовали слово «N». Я научился плавать с чернокожими детьми в Бриджпорте YMCA. Семья моей матери на самом деле была с юга, где я рано услышал историю моей бабушки, медсестры, потерявшей работу в Южной Каролине, когда она отвела чернокожую женщину, у которой было кровотечение не по той двери, в отделение неотложной помощи. Поэтому я подумал, что, поскольку мы были хорошей семьей, эти проблемы не были моими проблемами.

Но все же за те 18 лет, что я прожил в Фэрфилде, штат Коннектикут, я ни разу не задавал вопроса: «Почему ни один из чернокожих детей из Бриджпорта не плавает на пляжах, на которых я плаваю?»

У нас были прекрасные городские пляжи, и они были в непосредственной близости от Бриджпорта. Что ж, оказывается, в нашем городе была политика, которая не позволяла жителям Бриджпорта парковаться рядом с пляжем, и поэтому они не могли плавать на этих пляжах. Я только что прочитал об этом 3 года назад и, читая статью, подумал: «О, черт возьми! Я даже не думал об этом.Почему я не задала этот вопрос, когда росла? »

Потому что я не задала.

Я учился в колледже в Принстоне. В Принстоне в нашем классе были афроамериканцы. Мы гордились тем фактом, что пытались диверсифицироваться, но афроамериканцы тусовались в Центре третьего мира. Мне даже не пришло в голову подумать о том, почему афроамериканцы тусовались в Центре третьего мира. Мы, белые студенты, работали с ними по ряду вопросов. Нашей большой политической проблемой в то время было отделение портфеля акций Университета от корпораций, ведущих бизнес в Южной Африке.Я демонстрировал с этими людьми, мы вместе маршировали и скандировали, но все это время никто не говорил о том, что бывший президент нашего самого известного университета Вудро Вильсон отвечал за изгнание чернокожих из Федеральной службы во время своего президентства, и что он приняли «Повествование о потерянном деле», которое стало частью нашей истории. Мне никогда не приходило в голову сказать, почему цветные люди, которые все являются американскими гражданами, тусуются в том, что называется Центром третьего мира? Означает ли это, что мы не думали, что они были частью нас? По сей день не знаю.Я никогда не задавал этот вопрос. К счастью, сегодня Принстонский университет признал их наследие и принимает меры, чтобы стать более разнообразным и инклюзивным учреждением.

Я тренировался в Хопкинсе — прекрасном месте. Мне понравилась моя клиника непрерывности, и я обняла своих пациентов, которые все были из Восточного Балтимора. Я видел их в отделении неотложной помощи в внеклинические дни. У всех был номер моего домашнего телефона — люди думали, что я в этом немного странный. Я даже звонил на дом в Восточном Балтиморе. А потом, сказал я себе, все мои пациенты черные.Почему все жители здесь белые? Как это случилось? Я тогда задал вопрос, но долго не думал над этим вопросом. Я был резидентом, поэтому немного озадачился, а потом решил, что это не имеет значения. Я должен заботиться о людях передо мной, и это то, что я сделал. Наконец, я задам этот вопрос. Почему я не настаивал на этом? Это то, что меня беспокоило долгое время.

Моя первая работа вне резидентуры была в Национальной службе здравоохранения в клинике Crusader Clinic в Рокфорде, штат Иллинойс.Опять же, чудесное место. Мы проделали большую работу. Моя первая конференция CME была еще в Бостоне. Им руководил Пол Уайз. Он изучал различия в смертности в Бостоне по расе и географии. Я сказал себе: «Вау, звучит легко. Почему я тоже этого не делаю? » Я начал с детской смертности. Я вернулся в Рокфорд, пошел в департамент здравоохранения округа и попросил у них список всех детских смертей за последние 5 лет. Я провел исследование, которое показало, что уровень младенческой смертности среди чернокожих в Рокфорде в три раза выше, чем среди младенцев среди белых.Оказалось, что существует грант, на который Центр здоровья может подать заявку, и руководство использовало мой анализ для его поддержки. У нас есть много денег, чтобы попытаться решить эту проблему. В то время мне и в голову не приходило, что это происходит давно. Почему этого никто не заметил до того, как появились грантовые деньги? Почему мы не пытались решить эту проблему гораздо раньше? Почему это было важно только тогда?

После Рокфорда я поступил на факультет Массачусетского университета.Мы создали так называемый Центр развития преподавательского состава сообщества, чтобы научить преподавателей сообщества проводить обучение по вопросам первичной медико-санитарной помощи в их офисах. Мы довольно успешно поддерживали преподавателей из 15 различных медицинских школ Новой Англии и Нью-Йорка в течение многих лет. Вначале мы решили, что нам нужно также научить этих людей тому, как давать образование в области культурной компетентности в общественной практике. Как мы включим это в наше обучение первичной медико-санитарной помощи? Я работал с коллегой, белым врачом семейной медицины, над разработкой учебной программы, которая была очень хорошо принята и довольно успешна (мы думали).Мы написали это; он был опубликован. Мы занимались этой учебной программой около 5 лет, когда один из афроамериканцев подошел к нам в конце одного из наших семинаров и сказал: «Почему у вас на факультете нет цветных людей, которые преподают это? ? »Этот вопрос не приходил нам в голову. Почему мы не задали этот вопрос раньше? Мы, конечно, были огорчены и постарались быстро исправить ситуацию.

В тот момент я начал думать, что это не моя борьба.Я был так смущен этой обратной связью, что отказался от мыслей о гонке. Я подумал: «Может, мне стоит сосредоточиться на чем-нибудь другом», и я так и сделал. Я все еще знал, что гонка — большая проблема в нашей системе здравоохранения. В наших академических медицинских центрах это было большой проблемой. Это была проблема, которую нужно было решить. Я просто подумал, что это не моя проблема.

Перенесемся в Колорадо. Опять еще одно чудесное место. В Детской больнице Колорадо я знаю, что мы хотим предоставить каждому высококачественную медицинскую помощь.На самом деле я был вовлечен в набор, когда мы пытались привлечь старшего преподавателя, Цветного Человека, который отлично подходил для работы, которую мы открыли. Мы очень много работали, чтобы набрать их на работу на нашем факультете. Мы были очень взволнованы мыслью о работе с ними. А потом этот человек нам отказал. Мы слышали отзывы о том, что, когда они огляделись по Колорадо, они не увидели здесь афроамериканского сообщества, к которому они могли бы присоединиться. Меня это очень озадачило. Денвер, штат Колорадо, имеет долгую историю очень активного черного сообщества с яркой историей.На самом деле это небольшая часть Денвера, и около 100 лет назад в правительстве нашего штата доминировал Клан. Наше государство становится более разнообразным, но это медленный процесс. Почему я не заметил этого раньше? Думаю, вот в чем вопрос.

Возможно, вы слышите во всем этом тему, которая постоянно возникала на протяжении всей моей карьеры. Наша коллективная история расового угнетения и то, как оно влияет на результат, ясна, если вы посмотрите на нее, но только если вы зададите правильные вопросы. Как белый цис-мужчина, я часто обнаруживал, что не задаю правильные вопросы, постоянно решаю добиться большего, а затем снова удивляюсь, когда снова ошибаюсь.Очень легко ошибиться, когда вы войдете в это пространство, и все же важно, чтобы мы продолжали это делать.

В заключение я расскажу историю прошлого года. Одна из самых больших проблем в Колорадо — вакцинация. У нас самый низкий уровень иммунизации детских садов в стране. Я работаю с больницей и широкой коалицией, которая пытается улучшить показатели вакцинации. Это тяжелый бой. Силы противников вакцинации в Колорадо довольно сильны. Мы поддержали законопроект, который, как мы думали, поможет.Я был одним из людей, дававших показания на последнем слушании в законодательном собрании штата. Я был удивлен, когда увидел список людей, свидетельствующих против законопроекта. Известный черный поэт и артист из Денвера красноречиво свидетельствовал против нашего законопроекта. Он был обеспокоен тем, что возрастающие требования к вакцинации в школах станут еще одним инструментом, который будет использоваться в качестве средства репрессий против афроамериканского сообщества Колорадо. Вначале я растерялся. Как такое может быть? Затем я послушал еще немного.Его самая большая проблема заключалась в том, что, если мы примем этот закон, он будет применяться по-разному и станет еще одним способом для системы сказать чернокожим родителям, что они не очень хорошо воспитывают своих детей. Я удивлен. Мне было грустно. Но на этот раз я послушал и наконец понял. Он не говорил, что я расист. Он говорил, что мы создаем системы, которые могут быть использованы для нанесения расистских результатов, и мы должны думать об этом именно так. Возможно, я наконец начинаю понимать, что мне нужно быть скромным и смотреть правде в глаза.Мне нужно слушать больше и усерднее, и мне нужно всегда напоминать себе, что раса всегда является фактором в Соединенных Штатах.

На прошлой неделе наши жители (я люблю наших жителей) призвали нас подумать о том, как мы, преподаватели, будем думать о том, чтобы быть антирасистами. Они попросили нас поместить это в общий документ, чтобы мы могли нести ответственность за свои обязательства. В этой маленькой рамке на экране я написал:

«Я обязуюсь применять призму расовой справедливости ко всей моей работе в клинике в качестве педагога и лидера в нашей клинической системе и профессии, чтобы смиренно слушать детям, семьям и коллегам относительно моей привилегии и связи с системным расизмом и совместной работы над созданием систем, которые позволят добиться большего.

Посмотрим, смогу ли я придерживаться этого.

SD: Спасибо, доктор Келлер, за вашу честность и мудрость, а также за то, что вы рассказали свою личную историю о разнообразии, инклюзивности и равенстве. Доктор Кокер сейчас будет говорить. Затем мы перейдем к обсуждению этого вебинара.

Тумаини Кокер (ТК): Я надеюсь, что у всех хороший день — или хороший вечер для тех из вас, кто живет на Восточном побережье. Я благодарен APS и SPR за эту возможность быть приглашенным участником этого виртуального чата, и это замечательно быть одним из участников дискуссии с Дэвидом.Я собираюсь потратить около 15 минут, чтобы немного рассказать о своих взглядах и опыте, о том, как бороться с расизмом в академической педиатрии. Я надеюсь, что в вопросах и ответах мы сможем расшириться, а также поговорить немного больше о том, как мы не только работаем с расизмом в нашей собственной сфере, но и затем сосредоточимся на том, как повысить справедливость для наших пациентов и семей.

Расизм в академической педиатрии для меня не новая тема. Это то, что присутствовало на протяжении всего моего обучения и моей карьеры. Готовясь обдумать то, чем я хотел бы поделиться с вами на этом сеансе, я вернулся к своим файлам.Я нашел кое-что, что я написал на эту актуальную тему около 3 лет назад, в августе 2017 года. Я собираюсь прочитать это вам и думаю, что это будет хороший способ поделиться своими взглядами.

В академической педиатрии разнообразие — основная ценность. Это ясно из заявлений о миссии, ценностях, целях и стратегических планах наших национальных организаций, наших педиатрических обществ и наших отдельных учреждений. Наши организации и учреждения поставили перед собой одну четкую цель — увеличить представленность недопредставленных меньшинств в академической медицине.Я думаю, что все мы можем согласиться с тем, что теоретически это важная цель, которую необходимо достичь. Однако, чтобы достичь этого, мы должны понять, почему в прошлом было трудно полностью достичь этого. «Трубопровод», несомненно, является основным фактором отсутствия разнообразия в нашей области. Но мы не добьемся разнообразия и инклюзивности, перемещая блестящие и превосходные преподаватели цвета, которые уже учатся, — соревнуясь за набор ограниченного числа преподавателей чернокожих и коричневых, которые уже работают в этой области. Сначала мы должны инвестировать в создание надежного и реального пути для чернокожих и коричневых студентов, чтобы они могли сделать карьеру в академической педиатрии.Это не произойдет в одночасье. Чтобы иметь разнообразие на уровне академического факультета, это разнообразие должно существовать гораздо раньше в очереди.

А как насчет людей, которые уже выстроились в очередь?

Несколько лет назад я подавал заявку на грант NIH, и мне сказали, что у меня будет больше шансов получить финансирование, поскольку я черный. Преподаватель, рассказавший мне об этом, был опытным врачом-ученым, финансируемым Национальным институтом здравоохранения, который признал необходимость большего расового и этнического разнообразия в академической медицине.Он предположил, что NIH хочет того же. Логично, что он полагал, что некоторые преимущества будут предоставлены соискателям из числа меньшинств, у которых есть сильные заявки на гранты от NIH. Звучит разумно.

Тем не менее, я долгое время был черным. Я прекрасно понимаю, что в большинстве американских институтов моя раса и, если на то пошло, мой пол, как правило, не являются преимуществом. Почему NIH должен отличаться от других наших институтов? Почему, если на то пошло, большой академический центр должен быть другим?

Ну, это не исключение.В 2011 году Донна Гинтнер и ее коллеги опубликовали в журнале Science статью, в которой изучали связь между заявителями NIH R01, которые самостоятельно определили свою расу и национальность, с вероятностью получения финансирования. После проверки уровня образования заявителя, страны происхождения, обучения, предыдущих исследовательских наград, публикаций и характеристик занятости, исследователи обнаружили, что у чернокожих соискателей на 10 процентных пунктов меньше шансов получить финансирование для этого R01.Итак, данные свидетельствуют о том, что на самом деле в моем приложении NIH R01 не было преимуществ, но на самом деле, скорее всего, был недостаток, основанный на том факте, что я черный.

Понимание этого, а также других проблем и препятствий, с которыми сталкиваются стажеры и преподаватели из числа меньшинств в академической медицине, важно по нескольким ключевым причинам. Во-первых, чтобы эффективно увеличить удержание преподавателей из числа меньшинств в академической педиатрии, нам необходимо понять проблемы, с которыми они сталкиваются в нашей области.Некоторые из этих проблем представляют собой системный расизм, например, пример NIH, который также был показан в других исследованиях. Другие — это уникальный и часто частый опыт, с которым сталкиваются стажеры и преподаватели из числа меньшинств, что определяется «климатом» в академической медицине и наших учреждениях.

Многие из этих проблем можно лучше понять, изучив доказательства, а не просто приняв самые лучшие намерения в нашей области. Мы можем изучить такие данные, как уровень продвижения преподавателей по их расе и этнической принадлежности.Мы также можем изучить реальный опыт преподавателей, принадлежащих к представителям меньшинств, в академической медицине, чего мы практически не делаем. Понимание этого опыта и общего климата для этих преподавателей потребует данных, которые с меньшей вероятностью будут доступны без целенаправленных усилий по их сбору с помощью периодических климатических обследований, интервью или фокус-групп.

Если вы являетесь цветным преподавателем, вы, вероятно, неоднократно сталкивались с проявлениями расизма, некоторые из них встречаются чаще, и вы, возможно, даже приняли их как факт жизни в академической среде.Другие вопиющие. И социальная психология дала термин для обозначения этого опыта, с которым сталкиваются преподаватели из числа меньшинств, а также преподаватели-женщины и, вероятно, невидимы для других ученых — микроагрессия.

Как черная женщина в академической среде, я жила с микроагрессией как постоянный спутник задолго до того, как выучила этот термин. Я считаю, что многие из них связаны с общими стереотипами о чернокожих женщинах в этой стране. Я слышал, что слово «амбициозный» использовалось, вероятно, слишком много раз, чтобы быть комплиментом, и мне часто говорят, что я выгляжу «злым», когда я ничего не говорил об этом.В этих переживаниях есть субъективность, и это обычно сопровождается некоторой путаницей с моей стороны в том, какова была основная причина преступления. Когда я посетил институциональное мероприятие для преподавателей медицинской школы, я вошел с преподавателем-латиноамериканцем. Мы прибыли прямо за нашими белыми коллегами-мужчинами, которые были на несколько лет старше нас. Пока они сидели за завтраком, нас двоих проводили к регистрационному столу, чтобы мы помогли подготовиться и записаться на факультет. Предположение, конечно, заключалось в том, что мы были административным персоналом.Когда была обнаружена ошибка, последовало множество извинений, но это был не первый случай, когда меня считали административным помощником моих белых коллег-мужчин по академической медицине — и не последний. Но каждый раз мне интересно — это потому, что я черный? Или потому что я женщина? Или, может быть, я выгляжу слишком молодо для преподавателя? К сожалению, этот последний вопрос сейчас не вариант (у меня сейчас слишком много седых волос), поэтому я остаюсь только с черным или женским вариантом. Возможно, это потому, что другие преподаватели меня не знают и не узнают.Но сколько лет мне нужно сидеть на собраниях преподавателей, чтобы меня признали, что я существую? Я знаю, что на каждом собрании преподавателей (кроме, конечно, заседаний комитета по разнообразию) я высовываюсь как больной палец. Страдаю ли я от тяжелого положения, описанного в «Человеке-невидимке» Ральфа Эллисона? Иногда, как и он, я чувствую себя целеустремленным или невидимым.

Есть и другие микроагрессии, в которых меня не оставляет вопрос, почему это произошло, потому что это, очевидно, связано с тем фактом, что я черный.Однажды один преподаватель повернул шею и щелкнул пальцами и стереотипным «О, нет, ты не сделал» описал, как он с ликованием представлял, что я собираюсь ответить другому коллеге, приняв трудное решение. Конечно, это было даже не близко к моей реакции в реальной жизни. Это была воображаемая стереотипная чернокожая женщина, которая так часто занимает мое место на собраниях или в импровизированных ситуациях, когда меня нет, но другие представляют, что я сказал бы или как бы я себя вел на своем месте.Это не основано на мне или моем предыдущем поведении, это основано на некотором воображаемом изображении стереотипной черной женщины с большим количеством дерзости и отношения. Дело не в том, что у меня нет такой дерзости или отношения, но это часто чрезмерно приписывают мне в большей степени.

Я благодарен за предложения по костюмам для Хэллоуина, которые больницы и академические учреждения поощряли в последние несколько лет. Когда я был в резидентуре, не было никаких правил или предложений относительно приемлемых костюмов, и я помню один Хэллоуин, когда мне пришлось терпеть пощечины, дай пять и «Джайв Турция!» от сожительницы в парике афро и черном костюме.Эти типы микроагрессии — это хорошо продуманные попытки установить со мной отношения — установить связь на личном уровне. С ними труднее всего иметь дело, поскольку они исходят от тех, для кого я не невидим, но которые еще не знают меня как отдельного человека, отличного от воспринимаемого стереотипа того, кем я должен быть.

Итак, когда вы слушаете это, если вы белый, я надеюсь, что вы не пытаетесь вспомнить, сделали ли вы что-либо из этого со мной или с такими преподавателями, как я. Дело не в этом.

Близкий друг и коллега много лет назад рассказал мне о YouTube, где есть этот клип, где он рассказывает о том, почему говорить кому-то о том, что он расист, должно быть таким стрессом. У всех есть предубеждения. Итак, у него есть такая вещь, где он говорит, почему это не может быть больше похоже на то, чтобы сказать кому-то, что у него застряла еда между зубами? Верно. В такой ситуации это неловко, но человек, который слышит это, благодарен. Я хочу знать, чтобы мне не приходилось ходить с петрушкой в ​​зубах.И поэтому, если мы сможем изменить то, как мы воспринимаем эту обратную связь о расизме и прислушиваемся к ней, что ж, это поможет нам далеко.

Хотя я написал это 3 года назад, мало что изменилось, и все пункты остаются критически актуальными. По мере того, как я переходил от преподавателя к ассистенту, а затем к доценту, с все большей и большей ответственностью и видимостью как в моем собственном учреждении, так и на национальном уровне, эти микроагрессии никуда не делись. Они просто изменились. Мне недавно сказали, что мое учреждение не захочет потерять меня (опасаюсь, что я займу другую должность), потому что я меньшинство.«Вы — меньшинство, поэтому мы не можем позволить себе потерять вас». Это не может быть впечатлением, которое мы придаем способности цвета — они не символ, число, что-то, что показывает миру, насколько хорошо мы делаем это с точки зрения антирасизма, разнообразия и инклюзивности. То, как мы относимся к факультету цвета, напрямую повлияет на нашу способность построить надежный путь для студентов и стажеров, чтобы они стали нашим более разнообразным академическим педиатрическим факультетом будущего.

Со мной все время связываются черные и коричневые студенты, желающие поработать волонтером в моей лаборатории, слежку за мной в клинике или просто поговорить со мной о моей карьере.Я считаю, что эти студенты также неосознанно пытаются выяснить: каково это быть чернокожим в этой области? Я вижу, как мало вас там — как у вас дела? Как сильно вы из-за этого страдаете? Вы выжили и преуспели? Могу я?

Когда я только начал работать в UW, молодой черный аспирант пришел ко мне на информационное собеседование. У нас было полчаса, чтобы поговорить в моем офисе. И один из первых вопросов, который она мне задала, был: «Сталкивались ли вы с расизмом как чернокожая женщина в учебе?» Меня никогда не спрашивали об этом так прямо.И я честно ей ответил: «Да, есть».

Наш институт академической педиатрии не отличается от любого другого учреждения в этой стране. Его структуры построены на расизме. Сколько лет APS и SPR отказывали черным педиатрам в членстве? Мы должны перестать притворяться, что мы в чем-то лучше, чем остальная страна. Да, насилию со стороны полиции и жестокости в отношении чернокожих детей и взрослых необходимо положить конец. Система правосудия в этой стране никогда не была предназначена только для чернокожих.Наша система образования остается сегрегированной и несправедливой с точки зрения создания возможностей для детей и их подготовки к полному раскрытию своего потенциала. Конечно, вы понимаете огромные различия в здоровье и медицинском обслуживании, с которыми сталкиваются наши черные и коричневые пациенты. Но как нам исправить неравенство в наших собственных рядах? Как мы можем оправдать продолжающееся неравенство преподавателей чернокожих и коричневых?

Сейчас, когда я думаю об этом вопросе аспиранта: «Сталкивались ли вы с расизмом как черная женщина в академических кругах?» — я понимаю кое-что еще.Я начал свою первую должность преподавателя в 2007 году. За мои почти 15 лет работы в академической педиатрии ни один человек, не принадлежащий к черному или коричневому цвету, никогда не спрашивал меня об этом раньше. Ни мои руководители, ни мой начальник, ни мои советники, ни мои коллеги. Мы не говорим о собственном расизме. И если мы не будем говорить об этом, мы не сможем это исправить. Итак, я оставлю это здесь и надеюсь, что у нас будет надежная сессия вопросов и ответов.

SD: Доктор Кокер, это было действительно фантастично, и спасибо за вашу честность и прозрачность. Начну с первого вопроса.Не могли бы вы прокомментировать, как COVID-19 высветил неравенство в сфере здравоохранения в Соединенных Штатах?

TC: Несоответствия, которые мы наблюдаем, уже существуют. Для стольких людей неудивительно, что пандемия в наибольшей степени ударит по общинам чернокожих, коричневых и коренных жителей из-за уже существующих структур расизма. Различия отражают как прямое воздействие инфекции COVID-19, так и косвенные воздействия, включая все остальное, что мы увидим далеко за пределами того, когда вакцина будет широко доступна и использована.Я думаю, что это воздействие, которое будет длиться так долго. Мы начали до COVID с этих широких различий, и очень грустно осознавать, что они станут намного шире, когда мы перейдем к другой стороне этого неравенства.

DK Для меня это был невероятный пример того, что означает социальный капитал и что значит накопленный капитал, потому что люди, которые в целом справляются с COVID, — это те, у кого есть капитал, накопленный поколениями. У них есть места, куда они могут пойти.У них есть дома с дворами.

На днях я позаботился о семье, цветной семье, у которой была мать и четверо детей в возрасте от 10 до 15 лет. Они живут в трех комнатах, и им некуда пойти дальше. Я пытаюсь представить, каково было бы, если бы все эти дети пытались ходить в домашнюю школу. Они сказали, что у них есть два экрана, которые можно использовать в любой момент. У них совсем другой опыт COVID, чем у меня. Я думаю, что это происходит со многими нашими пациентами.Разница в капитальных активах и разница в социальном капитале — вот что действительно имеет значение.

Я вижу семьи, у которых все хорошо, и есть поддержка. Они не только сидели на корточках, но и у них есть семья и друзья, помогающие друг другу. Они используют социальный капитал, даже если у них нет финансового капитала, чтобы пережить это. Удивительно наблюдать, как эти теоретические различия действуют в реальном времени. Возникает вопрос: «Как мы, врачи, продвигаем социальный капитал? Что мы делаем, чтобы помочь людям накопить финансовый капитал, необходимый им, чтобы выжить в этом? » И я думаю, что это будет для нас постоянный вопрос по мере нашего продвижения вперед.

TC: Я думаю, здесь есть еще одна деталь — интересно, что убийство Джорджа Флойда одновременно с COVID создало этот национальный акцент на расизме и насколько тесно все проблемы COVID связаны с расизмом. Итак, время интересное. Я думаю, что теперь люди могут видеть, что происходит с COVID через призму системного расизма, и что есть причина, по которой мы видим то, что видим, с точки зрения неравенства.

SD: Следующий вопрос специально к доктору.Кокер. По крайней мере, в одном исследовании, в котором изучался недостаток финансирования NIH, описанный доктором Кокером, исследователи сообщили, что до 20% этого вывода связаны с темами, которые исследователи Black and Brown склонны предлагать для изучения, такими как более активное участие сообщества. исследовать. Как могут APS и SPR работать с NIH и NICHD, чтобы стимулировать уделение должного внимания этим типам неблагополучных областей исследований? »

TC: Это исследование было опубликовано после исследования 2011 года. Я думаю, что это исследование увлекательно, потому что оно еще больше раскрывает причины.Я немного борюсь с этим. Потому что в нашем учебном заведении мы запустили платную летнюю программу для недостаточно представленных студентов из числа меньшинств, которые приезжают и работают в лаборатории. Я думал о выводах из этой статьи в глубине души, когда мы приводили этих студентов в лаборатории. Я считаю, что проводимые мною исследования, сфокусированные на исследованиях с участием сообщества и справедливости в отношении здоровья детей, являются отличными. Так что я хочу, чтобы все это делали. Когда я вижу наших студентов, я хочу, чтобы им нравилась работа, которую мы выполняем в нашей лаборатории.Но с другой стороны, я знаю, что они столкнутся с неравенством из-за того, что они чернокожие, и, вдобавок ко всему, еще больше, потому что они сосредоточены на исследованиях с участием сообщества или исследованиях справедливости в отношении здоровья детей. Конечно, это области с меньшим финансированием. Означает ли это, что мне нужно подтолкнуть людей к фундаментальным наукам и отказаться от этого типа исследований? Нет, я по-прежнему считаю, что мы должны заниматься тем, чем мы увлечены, и я думаю, что это то, что делает успешную карьеру. Я думаю, мы должны признать реальность для черных кандидатов.Что могут сделать NIH и NICHD, чтобы это изменить? Я думаю, что необходимо изменить приоритеты финансирования — чтобы признать важность участия сообществ и исследований в области справедливости в отношении здоровья — а затем обеспечить, чтобы финансирование отражало это как приоритет.

Затем, я думаю, также должно быть признание того, что для того, чтобы действительно уменьшить неравенство в уходе, которое мы наблюдаем, нам действительно нужно создавать меры, которые работают для сообществ, которые сталкиваются с неравенством. Я работаю над исследованием услуг по уходу за детьми.Вмешательства в моем исследовании разработаны, внедрены и апробированы в клинических условиях, где имеется большое количество детей и семей, не получающих достаточного медицинского обслуживания. Однако, если бы я этого не сделал, а вместо этого спроектировал и разработал меры вмешательства для наиболее благополучных групп населения, а затем сказал бы: «Хорошо, теперь я собираюсь перевести это на испанский язык, а затем заставить его работать для FQHC и подобных» — Что ж, теперь это вмешательство не сработает в этой группе населения. Итак, чтобы вмешательство сработало, оно должно быть намеренно направлено на сокращение неравенства.Это вмешательство должно работать лучше в отношении самого разрозненного населения — того, кто сталкивается с неравенством. Это означает, что вмешательство должно быть разработано для этой группы населения. Большинство практикующих врачей не имеют возможности провести это исследование, а это значит, что на самом деле просто время для такого рода разработок и пробной работы. Учитывая это, этот тип исследования будет зависеть от финансирования и исследователей, которые смогут это сделать. Если мы не сможем получить для этого финансирование, мы не сможем сократить наши различия.

ДК: Исходя из этого, это действительно хороший способ подумать об этом. Я думаю, что нам также необходимо выступить за некоторые изменения в процессе проверки, что будет непросто, потому что в наших головах существует мифическое представление о том, что обзоры объективны и основаны на научных фактах. Конечно, они основаны на предвзятости, которую мы все вносим в наш обзор всего. Поэтому я думаю, что нужно начать процесс обзора, чтобы включить в него людей, которые не только, возможно, являются экспертами в областях лабораторных исследований, связанных с этими темами, но и подумайте о том, чтобы иметь некоторых людей из разных академических кругов, у которых может быть другая точка зрения, которые могли бы быть в состоянии применить другую линзу к размышлению о важном вопросе.Я работал в нескольких группах HRSA, которые были невероятно многопрофильными. Пока мы оценивали заявки на гранты для новых клинических систем, проверяющие не работали в клинических системах. Взгляд антрополога, социолога или других людей, изучающих проблемы, с которыми мы имеем дело, оценивает эти проблемы с другой точки зрения и действительно помог нам увидеть, что некоторые из вопросов, которые я, возможно, не считаю самыми важными, на самом деле , имел значение за пределами моего узкого кругозора.Я думаю, что это вызов для NIH; нам нужен опыт. Нам нужны люди, которые являются экспертами в соответствующей науке, но нам также нужен обширный опыт и широкий кругозор, чтобы понять, что есть важные вопросы, которые могут выходить за рамки вашей более узкой области знаний.

SD: Спасибо за подробные и вдумчивые ответы. Как мы, педиатры, можем сотрудничать с системой образования, чтобы исправить грубое неравенство в нашей системе?

ТК: Итак, я много думал об этом через призму дефицита внимания и расстройства гиперактивности (СДВГ) и, в частности, неравенства, которое существует для чернокожих детей с симптомами и поведением СДВГ по сравнению с белыми детьми в обоих случаях. системы здравоохранения и образования.Существует другая интерпретация поведения, которое считается проблемным в школе, у чернокожего ребенка по сравнению с белым ребенком. Поразительны цифры, касающиеся неравенства в применении суровой дисциплины, такой как отстранение от школы и исключение из школы за проблемное поведение среди чернокожих девочек по сравнению с белыми девочками и черных мальчиков по сравнению с белыми мальчиками. Для чернокожих девочек в шесть раз больше шансов подвергнуться суровым дисциплинарным взысканиям в школе, чем для белых девочек. У чернокожих мальчиков процент отстранений от занятий в три раза выше, чем у белых.Я изучаю различия в психическом здоровье, и у нас есть различия как в распознавании СДВГ, особенно у чернокожих детей, так и в лечении СДВГ. Все усугубляется в школе.

Итак, когда есть черный ребенок, у которого не лечится СДВГ, несправедливое толкование его проблемного поведения в школе может подвергнуть его более высокому риску жесткой дисциплины в школе и худшим результатам обучения. Может произойти исключение, отсев из школы и даже контакт с системой ювенальной юстиции. Были исследования, в которых использовались вторичные данные, чтобы проследить за этим от школьной системы до тюремной системы.Итак, то, что мы делаем, как педиатры, имеет значение. Если такое проблемное поведение, которое характерно для СДВГ, остается без лечения и контроля, оно приводит к отстранению от занятий, исключению из школы, и мы знаем, что дети, которые отстранены или исключены из средней школы, более чем в два раза чаще бросают учебу и не заканчивают. , и может иметь контакт с системой правосудия. Это подчеркивает конвейер от школы к тюрьме. Я считаю, что мы, как педиатры, в этом сыграем свою роль. Я думаю, вы знаете, это большая тема, но мы должны подумать об этом, как педиатры, и относиться к этим детям, как к нашим.

Итак, однажды я работал с ординатором в клинике непрерывности. Это было в начале моей карьеры, и ординатор представил мне пациента. Среднего школьника осматривали на приеме у здорового ребенка. Я спросил: «Какие оценки он получает»? И резидент ответил: «О, вы знаете, у него все хорошо — он получает в основном Cs». Я сказал, что звучит не очень хорошо. Что происходит с этим ребенком в школе? Житель сказал: «Ну, я думаю, что родители, кажется, довольны этим». Это была латиноамериканская семья.Я сказал: «Родители говорят, что им это нравится?» Нет, они этого не говорили. Вы знаете, мы не можем ожидать меньшего от наших латинских и черных детей, потому что педиатр не может относиться к ним. Я просто думаю, что интеграция образования в нашу клинику первичной медико-санитарной помощи также очень важна во всем этом.

Я бы хотел увидеть универсальное обучение родителей в области первичной медико-санитарной помощи. Было бы неплохо провести такое время в первичной медико-санитарной помощи. Я могу часами говорить о хорошем уходе за детьми и о том, что нам нужно уметь делать, и о команде, которая нужна, чтобы действительно обеспечить качественный уход за детьми.Часть этой команды — это тот, кто может взаимодействовать со школой и учителями и следить за тем, чтобы поведение дома и в школе способствовало успешной учебе ребенка. Итак, я думаю, что в этом конкретном вопросе много всего, и я просто оставлю его там.

ДК: Ага. Я полностью повторяю все, что только что сказал Тумаини. Я думаю, что все начинается с того, что мы верим в потенциал наших пациентов. Я начинаю спрашивать и учу своих воспитанников и учеников в детском саду и в первом классе спрашивать, кем вы хотите стать, когда вырастете? Это мой самый любимый вопрос.В целом, я думаю, что это важнейший вопрос, который мы должны задать, чтобы способствовать росту и взращивать надежду. Я думаю, что мы, педиатры, должны со временем развивать отношения. Большинство детей посещают учителя на один год. Я всегда возвращался и навещал своих старых учителей каждый год, когда хотел вернуться в школу. Я не слышу этого от детей, которых вижу в клинике. Потому что моих учителей всегда заботило то, что я буду делать дальше. Я думаю, что многие из моих пациентов не понимают, что есть взрослые, которым небезразлично, что они делают и куда направляются.Как педиатры, мы можем быть этим человеком. Мы должны делать это при каждом посещении, независимо от того, являетесь ли вы врачом первичной медико-санитарной помощи, амбулаторным специалистом или неонатологом. Мы должны обращать внимание на эту траекторию. В то же время, я думаю, что есть системные способы налаживания отношений со школами, как упомянул Тумаини. Я думаю, что наличие команды, ориентированной на здоровье и развитие детей, — отличный способ сделать это.

Мне повезло, что у меня есть такая команда в Детском Колорадо.Мы действительно пытаемся связаться со школами, чтобы попытаться установить эти отношения. Это сложно. Наши графики работают не так, как их. Мы не всегда можем поддерживать такие отношения, которые необходимы, чтобы помочь ребенку двигаться вперед. Когда я был на практике в маленьком городке в Массачусетсе, я знал учителей, и они знали меня. Я заботился об их детях и мог позвонить им, когда у их учеников были проблемы. Я ходил в школу и участвовал в сессиях индивидуального планирования обучения — этот опыт был чрезвычайно плодотворным.Мы долгое время пытались заставить наших резидентов делать это со своими пациентами, чтобы помочь им увидеть связь между тем, что они видят в клинике, и тем, что происходит в школе. Однако в большинстве случаев нам это не удавалось. Нам нужно создавать системы, которые позволят нам поддерживать такую ​​связь в будущем.

Наконец, я считаю, что нашим учебным заведениям нужны более официальные отношения со школьными системами. Мы много работали с астмой в Колорадо, где мы работаем с детьми в определенных школьных округах, где высокий уровень астмы и высокий уровень госпитализаций из-за астмы.У наших специалистов по астме, наших учителей, детей и школьных медсестер есть совместный план. Это было довольно успешно, но дорого и сложно. Я думаю, что все сводится к размышлениям об этом на всех этих уровнях; индивид, сообщество и институт. Как минимум, мы всегда можем спросить: «Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?»

SD: Нам абсолютно необходимо улучшить наши отношения со школьными системами. Перейдем к следующему комментарию и вопросам. Несоответствия реальны.Важнейший вопрос: куда нам идти дальше? Выявляем ли мы, отслеживаем и награждаем тех людей, которые спонсируют, наставляют и пастыряют недопредставленные преподаватели из числа меньшинств? Одних слов недостаточно. Я преподаватель, работающий над привлечением женщин и недопредставленных меньшинств к проектам и публикациям. Единственный раз, когда это признали, было то, что я попросил меня служить, не выделяя время на институциональные гранты для наставничества недопредставленных меньшинств.

ДК: Хотел бы я сказать, что это уникальная проблема, но это не так.Это одно из тех мест, где институциональный импульс будет удерживать нас от прогресса. Наши академические учреждения просят нас сделать многое без компенсации. Если мы действительно хотим сдвинуть стрелку в этом направлении, нам придется переосмыслить наш нынешний подход. Решение проблемы институционального расизма требует реального времени. Нам придется посвятить этому время и энергию, а это значит, что нам придется отдавать ему приоритет над чем-то другим. Учитывая то, как сейчас распределяются бюджеты, мы живем в уникальный период времени.Даже в этом случае в наших учреждениях есть сильное давление, чтобы что-то сделать. Мы все пытаемся обосновать, сколько поддержки требуется, и нам также нужно выяснить, как мы можем перенаправить ресурсы, чтобы иметь возможность поддерживать эту важную работу. Этого когда-нибудь будет достаточно? Возможно нет. Но мне хотелось бы думать, что мы сможем добиться большего, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Сложная часть будет заключаться в том, как нам поддерживать эти усилия, когда горящая платформа смерти Джорджа Флойда больше не толкает нас в этом направлении? Это было проблемой на протяжении последних 400 лет в Америке.

SD: Спасибо, доктор Келлер. Наш следующий вопрос: разумно или оскорбительно говорить недопредставленному преподавателю, что они нужны в качестве образца для подражания?

TC: Итак, я думаю, я хотел бы знать, какой образец для подражания и кто является новобранцем? Я думаю, что для набора профессорско-преподавательского состава — это не то, для чего их набирают — они нужны, например, как врач-ученый. Теперь, если этот новобранец находится на уровне профессора, это, возможно, другая история, но не для новобранца младшего преподавателя.Я думаю, что одна из медвежьих услуг, которую мы делаем молодым преподавателям чернокожих и коричневых, заключается в том, что мы просим их быть всем, что связано с равенством, разнообразием и инклюзивностью.

За последние несколько недель каждый черный преподаватель, которого я знаю, был завален просьбами от каждой группы, с которой они работают, войти в каждый антирасистский комитет, просмотреть каждое заявление или попросить помочь написать заявление. Это утомительно. И когда придет время для продвижения по службе, я не думаю, что комитет по продвижению будет спрашивать, в скольких комитетах по борьбе с расизмом мы заседали.Они хотят двух вещей от исследователя. Они хотят знать гранты. Они хотят знать публикации. Итак, когда меняются критерии академического продвижения, я думаю, что будет нормально сказать рекруту факультета, что он или она нужен в качестве образца для подражания. Мы хотели бы, чтобы вы были образцом для подражания и наставником недостаточно представленных студентов из числа меньшинств, но только если они получают за это FTE и не будут отмечены в процессе продвижения по службе. Мы не хотим заводить людей и настраивать их на провал.Итак, каждую минуту, которую они тратят на комитет по разнообразию или на что-то еще, для достижения целей организации в области разнообразия, это минута, которую они могут потратить на получение награды K, написание рукописи первого автора и выполнение других вещей, которые позволят помочь им продвинуться по службе.

Мы должны защищать наш факультет черно-коричневых. Потому что иначе у нас просто не получится. Мы проиграем. Трубопровод будет отключен, если вы не позволите людям выполнять ту работу, которую вы от них хотите.Я очень сильно к этому отношусь. Я действительно думаю, что найдутся преподаватели, которые захотят заниматься еще одной очень важной работой по разнообразию, равенству и инклюзивности. Я делал это на младшем факультете, выбирал и выбирал то, чем хочу заниматься, зная, что часть времени у меня будет отнимать у меня защищенное время для продуктивности. Но вы делаете то, что вам нравится. Однако мы не можем ожидать, что все преподаватели сделают это, и на самом деле мы не должны просить их об этом. Я думаю, что наставники и консультанты могут больше всего помочь недопредставленным преподавателям из числа меньшинств, защищая их и позволяя им получать стипендии.

ДК: Поставлю еще одну вилку. Я думаю, вы очень хорошо это сказали. Как исследователь, вас оценивают по вашим работам и грантам; это структурно. Это выбор, который делают наши академические институты. Некоторые из нас предполагают, что академики — это нечто большее. Помимо преподавания, исследований и клинической работы, существует четвертое измерение продуктивной академической жизни, которое включает политику и защиту. Как это встроить в структуру продвижения в академическом учреждении — это действительно интересный вопрос, но я знаю некоторых людей, которые пытаются.Между тем, если текущая структура по-прежнему будет сосредоточена только на грантах и ​​исследованиях, тогда наша работа должна заключаться в защите младших преподавателей, чтобы они могли писать гранты и публиковать исследования. Если мы хотим, чтобы они могли развиваться как преподаватели и вносить свой вклад в структурные изменения, то нам также необходимо выяснить, как вознаграждать эту работу на этом пути. Я думаю, что это обсуждение, которое мы должны провести на очень высоком уровне.

SD: Я полностью согласен с тем, что нам необходимо оценить потенциальные изменения в нашей текущей академической структуре, связанной с продвижением по службе, и метриками, которые мы измеряем.Можете ли вы рассказать, почему разнообразие падает исключительно на преподаватели меньшинств? Этот налог меньшинств — это в основном добровольные усилия и не засчитываются для продвижения по службе или карьерного роста, как и участие в других комитетах.

ДК: Я думаю, что часть этого сводится к тому, о чем я говорил в своем повествовании, когда я решил отказаться от размышлений о культуре и расе в моем обучении. Я совершил ошибку; Я чувствовал себя так, будто качнулся и промахнулся. Ненавижу ошибаться, потому что я очень успешный и перфекционист.Я думаю, что мы, белые, должны понимать, что если мы займемся этой работой, мы будем делать ошибки, и это нормально. Мы не должны сдаваться только потому, что совершили большую ошибку. Я думаю, что мой опыт, вероятно, не уникален, и он привел к тому, что люди сказали: «Ну, это должны быть Цветные Люди, которые делают эту работу, а моя работа — просто держаться подальше от них». Это не правильно. Наша работа — распознавать ошибки и исправлять их, а не оставаться в стороне.

SD: Полностью согласен.Наш следующий вопрос: «Сделали ли программы первичной медико-санитарной помощи с расположенными рядом медико-правовыми партнерствами (MLP) больше успехов в преодолении неравенства в образовании? Как мы можем стратегически финансировать эти партнерства? »

ДК: Что ж, я всегда буду выступать в защиту MLP, я считаю, что они великолепны. Я работал с одним из них в Массачусетсе, и мы пытаемся активизировать нашу программу в Колорадо. Я думаю, что у разных MLP сильно различается, готовы ли они брать на себя образовательные вопросы, в зависимости от интересов адвокатов, участвующих в программе.Я знаю, что когда мы начали нашу MLP, адвокаты, с которыми мы работали, не чувствовали себя комфортно в связи с законодательством об образовании и не хотели брать на себя некоторые из образовательных проблем, которые у нас были. Затем у нас появился новый поверенный, которого не беспокоил закон об образовании, и внезапно мы смогли заняться вопросами образования. Я слышал, что из разных программ степень их готовности к взаимодействию со школьными системами зависит от подготовки и опыта ваших юридических партнеров.

Большую озабоченность адвокатов вызывает то, что правозащитная деятельность в сфере образования занимает много времени, потому что в системе так много проблем.Часто легче выбрать более мелкие проблемы, которые, как они знают, могут иметь значение. Так что, если вы работаете с MLP и можете решать образовательные проблемы, отлично! Я скажу вам, что моим любимым опытом работы с MLP было посещение IEP семиклассника-латиноамериканца, который не умел читать и не получал никаких услуг в школе. У него не было проблем с поведением; он просто ничему не учился. Я вошел с помощником юриста, и мы сели по обе стороны от матери.Ребята из школьной системы вошли, посмотрели на нас двоих по обе стороны от матери и сказали: «Простите нас на минутку». Они вышли и переписали IEP, которые собирались предложить. Это было полезно, но я должен был спросить: «Как это продолжалось столько лет, прежде чем мы смогли это исправить?» Это отличный инструмент. Используйте его, если можете, но помните, что эти люди обычно работают на пределе ресурсов и часто не могут дать достаточно в этой области.

SD: Следующий вопрос касается наставничества.Преподаватель, задающий вопрос, белый, наставник чернокожего стажера сказал, что они могут только обсуждать цели, задачи, развитие карьеры, но не могут обсуждать слон в комнате, окружающий расизм. Не могли бы вы обсудить или прокомментировать это? Доктор Келлер, это может быть хорошим вопросом для вас, учитывая истории, которые вы рассказали. Доктор Кокер, я хотел бы услышать ваши комментарии, потому что я думаю, что это действительно важный вопрос, который приводит к борьбе для многих из нас.

НЗ: Обсуждение слона в комнате страшно, особенно как цис-белый мужчина старшего возраста.Я осознаю, что разница в силе между мной и моим подопечным может потенциально привести к тому, что я причиню вред, несмотря на все добрые намерения. Я думаю о некоторых случаях, о которых я действительно не хочу рассказывать большой группе людей, когда я напортачил в этой сфере. Итак, я полностью понимаю роль этих ограждений. Отчасти они помогают мне не навредить. Я думаю, что нам потребуется действительно высокий уровень доверия и четкое понимание того, как сила работает в этих отношениях, чтобы иметь возможность ориентироваться в этой области.Я еще не уверен, что умею это делать хорошо. Тумаини, может тебе стоит немного поговорить.

TC: Я думаю, важно понимать, что если вы, как белый преподаватель, не привыкли говорить о расизме, вы ошибетесь. И это нормально, правда? Мы все ошибались раньше, мы ошибаемся в академических кругах, все мы, в нашей жизни. Есть что-то очень сложное в том, чтобы ошибиться с расизмом, но мы можем принять свои ошибки во всем, что мы делаем, включая клиническую помощь, и говорить о них.Мы можем говорить о том, что пошло не так в клиническом случае. Мы должны иметь возможность говорить о том, что пошло не так в разговоре о расе с нашими подопечными или преподавателями. Я думаю, это первая часть — признать, что все мы делаем ошибки и что в нас укоренились предубеждения. Наши предубеждения проявятся, когда мы работаем в стрессовых ситуациях. Когда вы делаете то, к чему не привыкли, у вас не получится сделать это правильно. Поэтому я думаю, что если как наставник, чтобы ответить на вопрос о том, сталкивается ли афроамериканский подопечный с расизмом в своей работе, просто задайте этот вопрос.Например, когда я рассказал вам об аспиранте, который спросил меня, можете ли вы сказать мне в академических кругах, сталкиваетесь ли вы с расизмом как темнокожая женщина? Она могла бы задать мне тот же вопрос как белая женщина или как белый мужчина. Это правильный вопрос, потому что в мире есть расизм, и вопрос в том, просто расскажите мне о том, как вы испытали это в академических кругах, и если я лично не хотел отвечать, я могу сказать, что мне действительно некомфортно говорю об этом. И это все, и обоим будет немного неловко, если я скажу это, но, по крайней мере, вы попросили и открыли ту дверь.Итак, когда что-то происходит через год или два, когда вы начинаете строить эти отношения, этот человек может поговорить с вами. И я думаю, это немного о климате. Вещи всегда будут происходить. Будут микроагрессии. Существует системная несправедливость, но как наставник я думаю, что одна из наших задач — дать нашим подопечным возможность поговорить об этом, если они того пожелают.

Я думаю, что для многих молодых цветных факультетов и я могу говорить за себя, основываясь на том, что когда я начал свою первую должность преподавателя, я никогда не собирался жаловаться на микроагрессию на работе, моему наставнику или начальнику моего отдела, потому что это было просто чем-то укоренившимся во мне.Типа, ну ты знаешь, просто делай свою работу. Но тогда я был советником нашего местного отделения Национальной студенческой медицинской ассоциации (SNMA), которое является организацией чернокожих студентов. Работая с этими студентами-медиками, они гораздо более нетерпимы к микроагрессиям, чем я и мои сверстники. Думаю, дела идут в лучшую сторону. Младшие преподаватели и стажеры указывают на эти микроагрессии не так, как я. Они подчеркивают эти проблемы, поэтому люди хотят об этом поговорить.Они хотят быть услышанными. Мы должны дать им возможность сделать это.

ДК: Думаю, еще я хотел бы сказать, что как старший белый, цис-наставник, мужчина, я должен быть готов слушать и слушать. И послушай. И не делай того, что мне нравится делать, а именно: «Ну, ты мог бы сделать это или ты мог бы сделать то». Если вы собираетесь углубиться в эту область, первое, к чему вы должны быть готовы, — это слушать больше, чем вы думаете, что вам нужно, прежде чем взвешиваться мудрыми советами и опытом. Вы услышите что-то, чего нет в вашем опыте.Когда это случается со мной, мой инстинкт состоит в том, чтобы взять это и перенести в свой опыт молодого преподавателя. Как наставник, я должен заставить себя сопротивляться побуждению сделать это. Я думаю, что это еще одна причина, по которой гораздо проще просто сказать, что мы не будем говорить о расе, потому что, если я ошибаюсь, я не помогу, и это всегда моя цель, когда я наставляю.

SD: Спасибо! Следующий вопрос. «Мне бы хотелось услышать ваши мысли о том, как мы выступаем за финансирование детского здравоохранения, которое устраняет неравенство.Я вижу проблемы с доступом к психическому здоровью, особенно в Орегоне, но это верно для всех Соединенных Штатов. Это определенно двухуровневая система. Многие из моих пациентов, которые несут на себе огромное бремя неблагоприятных событий в детстве из-за системного расизма, обращаются ко мне в качестве своего психиатра, несмотря на мою роль педиатра общего профиля. Это небезопасно и вызывает сильное выгорание в первичной медико-санитарной помощи. Как мы объединяемся в педиатрии, чтобы отстаивать то, что наши специалисты не зависят от плательщиков и что модели оплаты имеют смысл для детей?

TC: Нам нужна новая система оплаты за медицинское обслуживание в этой стране, чтобы обеспечить всеобщий охват детей и взрослых, включая психическое здоровье, стоматологию и все остальное.Нам нужна интегрированная первичная медико-санитарная помощь, которая не исключает услуг по охране психического здоровья. Платежная система имеет решающее значение для этого. Если мы не сможем это исправить, мы продолжим использовать эту двух- или трехуровневую систему или более уровней в зависимости от того, какой у вас страховой полис, в каком штате вы находитесь и так далее. Это то, что нам нужно реформировать на национальном уровне. Итак, как мы защищаем это? Мы должны голосовать и отстаивать необходимость интегрированного ухода с согласованными платежными системами.

ДК: Пятнадцать или 20 лет назад я вспоминаю, как слышал интервью с главой Британской национальной службы здравоохранения, который брал на себя все расходы растущего пожилого населения.Его спросили: «А как насчет детей?» Он ответил примерно так: «Я очень забочусь о детях. Мне придется платить за них через 80 лет, и мне нужно убедиться, что они стареют как можно более здоровыми. Это сэкономит нам деньги ». У нас нет в этой стране платежной системы, которая бы правильно смотрела на жизненный путь и которая подталкивала бы нас к тому, что нам нужно делать, а именно к тому, чтобы действительно извлечь выгоду из того, инвестиции в раннее детство, инвестиции в комплексное поведенческое здоровье, инвестиции в системы поддержки детей, инвестиции в искоренение детской бедности принесут дивиденды нашей системе, когда вы достигнете моего возраста.Мы так не настроены.

По сути, есть два пути вперед, и дискуссия о том, как это сделать, будет интересной. Один из подходов — объединить все системы, создать что-то, чтобы люди, которые платят за лечение в конце жизни, заботились о том, что происходит в начале жизни. Есть несколько моделей, которые это делают. Другой — действительно создать систему, которая фокусируется на определенном количестве ресурсов и финансирования для детей, особенно в раннем возрасте, отделяя их от остальной системы.Программа «Медикэр для детей» со всевозможными вещами, которые обеспечат всем детям отличный старт в жизни, продвигающейся вперед. Я лично считаю, что первая система лучше, потому что вы создаете единую систему, в которой люди в конце жизни заботятся о людях на заре жизни. Я думаю, что это будет одно из великих политических обсуждений, которые мы собираемся провести в следующие 10 лет, поскольку мы пытаемся понять, куда мы хотим двигаться с реформой платежей.

Единственное, что я знаю, это то, что наличие платежной системы, которая в основном ориентирована на лечение хронических заболеваний и управление концом жизни, не заставит нас поддерживать то, что мы все признаем. мы должны сделать для детей, чтобы они могли настроить их так, чтобы они могли максимально раскрыть свой жизненный потенциал.

SD: Спасибо за отличные отзывы! Мы подошли к концу нашей сессии. Я хочу выделить один комментарий от одного из участников, прежде чем мы закончим. «Часть расизма не в том, чтобы видеть человека перед собой как уникальное человеческое существо. Структура академической медицины исторически определялась эго. Слон в комнате заключается в том, что нам нужно больше заботиться о людях, в том числе о недопредставленных меньшинствах, чем о нашей собственной карьере. Причина для беспокойства заключается в том, что человек может научить нас чему-то, может помочь нам увидеть мир по-новому и может повысить ценность этого мира, если только они будут услышаны и почувствуют себя ценными.”

К сожалению, мы не смогли ответить на все вопросы и комментарии. Этот вебинар был действительно информативным, честным и заставлял задуматься. Я хочу поблагодарить доктора Кокера и доктора Келлера за ваши невероятные презентации и мудрые комментарии. Теперь я передам это моему коллеге доктору Абману.

SA: Я хочу выразить нашу благодарность доктору Келлеру, доктору Кокеру и доктору Дэвису за это обогащающее обсуждение, которое выявило сложность проблем как неравенства, так и обеспечения эффективного здравоохранения для всех детей.Наконец, мы хотели бы также поблагодарить всех наших участников за их проницательные вопросы и комментарии во время этого «виртуального чата».

педрад> Дом

О SPR — Общие / Управление — История — — Награды — — — Празднование награды 2020 года — — Лекции Нойхаузера — Доски — Комитеты — — Ресурсы для врачей — — Комитет по разнообразию и инклюзивности — Информационные бюллетени — Региональные, международные и родственные общества — jSPR — Поддержка поставщиков и рекламные возможности — ACR CPR — Информация о карьере — — Пед Рад для меня? — — Набор инструментов для найма — — Карьерный центр — Ресурсы для участников — — Форум XChange — — Онлайн-обучение XPress — — Блог PedRad — Стать членом — Вклад участников — Назначение и награды — — Звонок, чтобы связаться с избранными должностными лицами — Ресурсы для практики — Центр карьеры — Встречи SPR — Собрания интересов — без SPR — Календарь SPR — Архив встреч — — 2012 — 2021 Встречи — — Сайты предыдущих встречПубликации — Журнал детской радиологии — Разрешения — Отправить рукопись — Международный день радиологии — Ресурсы — — Онлайн-обучение XPress — — Интернет-предложения по обучению — Неизвестный случай — — Правильные респонденты из предыдущего дела — — Правила подачи заявок на неизвестные дела — — Архивы неизвестных дел — — — 100–199 — — — 1-99 — Родители и пациенты — — Ресурсы для родителей и пациентов — — Разговор с детьми — — — Бессмысленная работа — Стажеры директоров — — Библиотека директоров стипендии педиатрической радиологии — — Примеры оценки директоров педиатрических стажировок — Возможности обучения — — Второй год обучения — Фонд исследований и образования SPR — — Награды за исследования — — Предоставление возможностей — — — Уведомление о наследстве / информация — — Международная стипендия Хайди Патрикин — — Премия Haller — Slovis за выдающиеся достижения в области образования в области детской радиологии — — Совет директоров Фонда исследований и образования SPR — — Получатели награды — — Новости SPR REF — — мелочь

Город Сиэтл предоставляет семьям, имеющим на это право, бесплатные услуги по уходу за детьми до конца года

Городские власти призывают семьи подписаться на качественные и доступные услуги по уходу за детьми в рамках Программы помощи по уходу за детьми

Сиэтл (20 ноября 2020 г.) — мэр Дженни А.Сегодня Дуркан объявил, что город Сиэтл будет предоставлять бесплатные услуги по уходу за детьми для семей, имеющих право на доход, до конца 2020 года. Департамент образования и дошкольного образования (DEEL) покроет все оставшиеся расходы для семей, участвующих в Программе помощи по уходу за детьми (CCAP). ) и Seattle Parks and Recreation (SPR) покроют все оставшиеся расходы участвующих семей, которые в настоящее время получают стипендию от города. И DEEL, и SPR в настоящее время имеют доступ к своим программам по уходу за детьми, и семьям рекомендуется зарегистрироваться сегодня.

«Мы знаем, что пандемия COVID-19 оказала огромное давление на очень многие семьи в Сиэтле, а переход к виртуальному обучению сделал потребность в высококачественных и доступных по цене услугах по уходу за детьми еще более острой», — сказал мэр Дуркан. «Необходимые новые ограничения COVID-19 на уровне штата могут усугубить финансовые трудности, которые уже испытывают многие семьи Сиэтла. Город Сиэтл делает наши услуги по уходу за детьми бесплатными до конца года, и мы настоятельно призываем семьи Сиэтла подписаться на этот недорогой и доступный вариант ухода за детьми.”

«Поскольку растущая пандемия COVID-19 продолжает подталкивать все больше работающих семей к более глубокому экономическому кризису, для города Сиэтла критически важно поддерживать основных работников, которые постоянно нуждаются в уходе за детьми. Доступ к бесплатным, безопасным и качественным услугам по уходу за детьми может облегчить по крайней мере одну из многих проблем, с которыми в настоящее время сталкиваются семьи из-за пандемии и новых государственных ограничений. Я благодарен нашей сети поставщиков услуг по уходу за детьми за то, что они активизировали помощь в уходе за детьми Сиэтла в эти тяжелые времена », — сказал президент Совета М.Лорена Гонсалес.

В настоящее время 301 семья участвует в городской программе помощи по уходу за детьми, которая предоставляет ваучеры семьям с доходом от 200,1% до 350% от федерального уровня бедности (примерно до 90 000 долларов в год на семью из четырех человек). В настоящее время 31% семей, обслуживаемых CCAP, являются основными работниками. Это действие городских властей позволит выплатить 100% доплаты каждой семье и сэкономить каждой семье CCAP примерно 748 долларов в месяц. Посетите seattle.gov/ccap или позвоните по телефону 206-386-1050, чтобы получить дополнительную информацию или подать заявку в Программу помощи по уходу за детьми.

«В эти трудные времена всем нам, участвующим в раннем обучении, необходимо объединиться, чтобы поддержать семьи, о которых мы заботимся», — сказал Ник Терронес, директор программы в дошкольном учреждении Daybreak Star в United Indians, одном из городских провайдеров CCAP. «Этот простой акт покрытия доплат по уходу за детьми в наших общинах демонстрирует приверженность DEEL именно этому. Поскольку расходы покрываются за два месяца, семьям будет на одну вещь меньше думать и беспокоиться. Наличие дополнительных средств позволяет семьям накапливать немного еды на столе, держать свет включенным, заправлять машину — многие вещи, которые часто принимаются как должное.”

«Программа CCAP имеет долгую историю оказания помощи семьям в снижении затрат на уход за детьми», — сказал директор DEEL Дуэйн Чаппель. «Этой осенью мы слышали как от поставщиков медицинских услуг, так и от семей о трудностях, с которыми семьи сталкиваются при покрытии расходов на уход из-за закрытия школ и других экономических последствий. Наша команда в DEEL очень рада этой возможности вернуть больше денег в карманы семей, когда мы вступаем в праздничный сезон ».

Seattle Parks and Recreation также покроет доплату семьям, зарегистрированным в системе ухода за детьми SPR, которые в настоящее время получают стипендию, то есть 90% -ную субсидию от города.Эта доплата SPR коснется 145 семей и сэкономит каждой семье в среднем 169,50 долларов в месяц. Все детские сады Сиэтла Парки и места отдыха имеют свободные места (Yesler & Meadowbrook доступны только в течение неполной недели). Семьи, заинтересованные в регистрации в программе ухода за детьми SPR, могут изучить доступные варианты здесь.

«Семьям Сиэтла приходится бороться. Seattle Parks and Recreation предоставляет стипендии, чтобы сделать уход за детьми доступным для семей, и мы рады, что можем сделать больше для семей, избавив их от доплаты.У нас по-прежнему есть место для молодежи в центрах бесплатного обучения, для детей младшего возраста в учреждениях по уходу за детьми и для всех, кто занимается виртуальным отдыхом, и мы здесь, чтобы поддержать семьи в это трудное время », — сказал Хесус Агирре, суперинтендант парков и зон отдыха Сиэтла.

С начала пандемии COVID-19 город Сиэтл быстро запустил программы помощи COVID-19, включая снижение арендной платы, расширение жилья для бездомных, продуктовые ваучеры для работающих семей, прямую денежную помощь иммигрантам и беженцам и финансовую помощь. помощь малому бизнесу.Жители и предприятия могут найти на этом веб-сайте список существующих ресурсов и политик по оказанию помощи в связи с COVID-19.

Помогаем детям справиться с изменениями, вызванными COVID-19

Семьи по всей стране адаптируются к меняющимся изменениям в повседневной жизни, вызванным пандемией COVID-19. Большинство школ, мест общественных собраний и второстепенных предприятий закрыты, и родители и другие лица, осуществляющие уход, сталкиваются с необходимостью помочь своим семьям приспособиться к новым нормам жизни. Это включает в себя попытки занять детей, чувствовать себя в безопасности и стараться как можно лучше успевать за школьной работой.Все это нелегко, но это помогает сосредоточиться на том, что возможно, чтобы укрепить чувство контроля и убедить детей, что с ними все в порядке и что ситуация улучшится.

Очень важно помнить, что дети обращаются к взрослым за советом о том, как реагировать на стрессовые события. Признание некоторого уровня беспокойства без паники уместно и может привести к принятию необходимых действий, снижающих риск заболевания. Обучая детей положительным профилактическим мерам, разговаривая с ними об их страхах и давая им ощущение некоторого контроля над риском заражения, можно уменьшить тревогу.Это также прекрасная возможность для взрослых продемонстрировать детям решение проблем, гибкость и сострадание, поскольку мы все работаем, корректируя ежедневные графики, балансируя работу и другие виды деятельности, проявляя творческий подход к тому, как мы проводим время, обрабатываем новую информацию от властей и новые способы связи и поддержки друзей и членов семьи. Следующие советы могут помочь.

ОСТАВАЙТЕСЬ СПОКОЙСТВИЕМ, СЛУШАЙТЕ И ПРЕДЛАГАЙТЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ

• Будьте образцом для подражания. Дети будут реагировать на вашу реакцию и следить за ней. Они учатся на вашем примере.
• Знайте, как вы говорите о COVID-19. Ваше обсуждение COVID-19 может усилить или уменьшить страх вашего ребенка. Если это правда, напомните своему ребенку, что ваша семья здорова, и вы собираетесь сделать все, что в ваших силах, чтобы защитить близких и их здоровье. Внимательно слушайте или попросите их нарисовать или записать свои мысли и чувства и ответить правдой и утешением.
• Объясните социальное дистанцирование. Дети, вероятно, не до конца понимают, почему родители / опекуны не разрешают им быть с друзьями. Сообщите ребенку, что ваша семья следует рекомендациям Центров по контролю и профилактике заболеваний (CDC), которые включают социальное дистанцирование. Социальное дистанцирование означает держаться подальше от других, пока риск заражения COVID-19 не будет взят под контроль. Если показать детям старшего возраста диаграммы «сгладить кривую», это поможет им понять значение социального дистанцирования. Объясните: хотя мы не знаем, сколько времени потребуется, чтобы «сгладить кривую», чтобы сократить число инфицированных, мы знаем, что это критический момент — мы должны следовать рекомендациям экспертов в области здравоохранения, чтобы внести свой вклад.
• Продемонстрируйте глубокое дыхание. Глубокое дыхание — ценный инструмент для успокоения нервной системы. Делайте с детьми дыхательные упражнения.
• Сосредоточьтесь на позитиве . Отмечайте возможность проводить больше времени всей семьей. Сделайте это как можно более увлекательным. Делайте семейные проекты. Расставляйте вещи, создавайте шедевры. Пойте, смейтесь и по возможности выходите на улицу, чтобы соединиться с природой и заняться спортом. Позвольте детям старшего возраста виртуально общаться со своими друзьями.
• Установите и поддерживайте распорядок дня . Соблюдение регулярного графика дает чувство контроля, предсказуемости, спокойствия и благополучия. Это также помогает детям и другим членам семьи уважать потребность других в тишине и спокойствии, а также в том, что они могут общаться с друзьями виртуально.
• Определите проекты, которые могут помочь другим. Это может включать: написание писем соседям или другим лицам, которые могут застрять дома одни, или медицинским работникам; отправка положительных сообщений в социальных сетях; или читать любимую детскую книгу в социальной сети, чтобы ее могли услышать дети младшего возраста.
• Предложите много любви и привязанности .

МОНИТОР ТЕЛЕВИДЕНИЯ И СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ

• Родители / опекуны должны следить за просмотром телевидения, Интернета и социальных сетей — как для себя, так и для своих детей. Постоянное наблюдение за обновлениями о COVID-19 может усилить страх и беспокойство. Несоответствующая с точки зрения развития информация или информация, предназначенная для взрослых, также может вызывать беспокойство или замешательство, особенно у маленьких детей.
• Развеять слухи и неточную информацию. Объясните своему ребенку, что многие истории о COVID-19 в Интернете могут включать слухи и неточную информацию. В частности, дети старшего возраста могут получать доступ к большому количеству информации в Интернете и от друзей, которая содержит неточности. Обсудите с ребенком фактическую информацию о болезни.
• Предоставьте альтернативы. Вместо этого вовлекайте ребенка в игры или другие увлекательные занятия.

ПОГОВОРИТЕ ВРЕМЯ

• Пусть вопросы ваших детей направят вас. Отвечайте на их вопросы правдиво, но не предлагайте ненужных подробностей или фактов. Не избегайте предоставления им информации, которую эксперты считают важной для благополучия ваших детей. Часто дети и молодежь не говорят о своих проблемах, потому что они сбиты с толку или не хотят беспокоить близких. Младшие дети поглощают страшную информацию волнами. Они задают вопросы, слушают, играют, а затем повторяют цикл. Дети всегда чувствуют себя более сильными, если они могут контролировать некоторые аспекты своей жизни.Чувство контроля уменьшает страх.

БУДЬТЕ ЧЕСТНЫМ И ТОЧНЫМ

• Правильная дезинформация. Дети часто представляют ситуации хуже, чем реальность; Следовательно, предложение фактов, соответствующих развитию, может уменьшить страхи.
• Объясните простые меры безопасности. Сообщите своему ребенку, что эта болезнь распространяется между людьми, которые находятся в тесном контакте друг с другом, когда инфицированный человек кашляет или чихает, или когда он касается инфицированных предметов или поверхностей.
• Будьте в курсе фактов. Перейдите на https://www.cdc.gov/coronavirus/2019-ncov/index.html для получения дополнительной фактической информации.

СОХРАНИТЕ ОБЪЯСНЕНИЯ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ПО ВОЗРАСТУ

• Дети младшего школьного возраста . Предоставьте краткую и простую информацию, которая уравновешивает факты COVID-19 с соответствующими заверениями в том, что взрослые находятся рядом, чтобы помочь им сохранить здоровье и позаботиться о них, если они действительно заболеют.Приведите простые примеры ежедневных шагов, которые люди делают, чтобы остановить микробы и оставаться здоровыми, например мыть руки. Используйте такие выражения, как «взрослые очень стараются, чтобы вы были в безопасности».
• Учащиеся младших и младших классов средней школы . Эта возрастная группа часто более активно задает вопросы о том, действительно ли они в безопасности и что произойдет, если COVID-19 распространится в их районе. Им может потребоваться помощь в отделении реальности от слухов и фантазий. Обсудите усилия, предпринимаемые лидерами страны, штата и общины для предотвращения распространения микробов.
• Учащиеся старших и средних классов . Вопросы можно обсудить более подробно. Порекомендуйте им соответствующие источники фактов о COVID-19. Предоставьте честную, точную и основанную на фактах информацию о текущем статусе COVID-19. Вовлеките их в принятие решений о семейных планах, расписании и помощи по дому.
• Поощряйте всех детей выражать свои мысли и чувства словами. Быть хорошим слушателем!

СОЕДИНЯЙТЕСЬ К ШКОЛЕ

• Найдите учебные ресурсы.Возможности школ по проведению виртуального обучения будут сильно различаться, но большинство школ предоставляют уроки и учебные мероприятия для детей. Воспользуйтесь преимуществами множества компаний и онлайн-платформ, которые в настоящее время предлагают бесплатные возможности обучения.
• Найдите дополнительные ресурсы. Знайте, предоставляет ли ваша школа или округ дополнительные ресурсы, например питание или технологии, например ноутбук или планшет.
• Оставайтесь на связи.Узнайте, как школа общается с семьями и учениками. Обязательно прочтите все полученные сообщения. Посоветуйтесь с детьми, особенно старшими, так как они могут напрямую получать информацию, которую вам было бы полезно знать.
• Связаться со школьным персоналом. Свяжитесь с учителем вашего ребенка и другим соответствующим школьным персоналом, если вы беспокоитесь о том, как они справляются и не справляются с заданиями или делами.

ЗНАЙТЕ СИМПТОМЫ COVID-19

• Согласно данным CDC, симптомы лихорадки, кашля и / или одышки появляются в течение 14 дней после контакта с заболеванием.
• У некоторых людей симптомы похожи на простуду; для других они более серьезны или даже опасны для жизни.

МОДЕЛЬ ОСНОВНЫХ ПРАКТИКОВ ГИГИЕНЫ И ЗДОРОВОГО ОБРАЗА

• Ежедневно соблюдайте правила гигиены. Поощряйте ребенка выполнять эти простые шаги, чтобы предотвратить распространение вируса.

• Мойте руки несколько раз в день в течение 20 секунд. Петь дважды «Мерцай, Мерцай, звездочка» или «С Днем Рождения» — это примерно 20 секунд.
• Сделайте комплимент вашим детям, когда они используют салфетки для салфеток, чихают или кашляют в сгибе локтя. Объясните им, как важно выбрасывать использованные салфетки сразу после чихания или кашля.
• К сожалению, рукопожатия и объятия нужно ограничивать ближайшими родственниками, по крайней мере, на данный момент.

• Развивайте чувство контроля. Рекомендации относительно того, что ваш ребенок / дети могут сделать для предотвращения инфекции, дает им чувство контроля, что снижает беспокойство.
• Создайте иммунную систему. Поощряйте вашего ребенка придерживаться сбалансированной диеты, достаточно спать и регулярно заниматься спортом; это поможет им развить сильную иммунную систему для борьбы с болезнями.

ЗАМЕТИТЕ ПСИХИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ СВОИХ ДЕТЕЙ

Большинство детей будут хорошо справляться с помощью родителей и других членов семьи, даже если проявляют признаки некоторого беспокойства или беспокойства, например, проблемы со сном или концентрацией внимания.Однако у некоторых детей могут быть факторы риска более интенсивных реакций, включая сильную тревогу, депрессию и суицидальное поведение. Факторы риска могут включать ранее существовавшие проблемы с психическим здоровьем, предыдущие травмы или жестокое обращение, семейную нестабильность или потерю любимого человека. Родители и опекуны должны обратиться к специалисту, если дети демонстрируют значительные изменения в поведении или любые из следующих симптомов в течение более 2 недель.

Дошкольники — сосание большого пальца, ночное недержание мочи, привязанность к родителям, нарушение сна, потеря аппетита, боязнь темноты, регресс в поведении и абстинентность.

Дети начальной школы — раздражительность, агрессивность, привязанность, кошмары, избегание школы, плохая концентрация и отказ от занятий и друзей.

Подростки — нарушения сна и питания, возбуждение, учащение конфликтов, физические жалобы, преступное поведение и плохая концентрация.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ

Для получения дополнительной информации о школах, физическом и психическом здоровье посетите веб-сайт www.nasponline.org и www.nasn.org .

адаптировано из книги «Разговор с детьми о COVID-19 (коронавирус): ресурс для родителей», Национальная ассоциация школьных психологов и Национальная ассоциация школьных медсестер, NASP, 2020.

Автор: школьный психолог Кэти Сиверинг

© 2020, Национальная ассоциация школьных психологов, 4340 East Wes t Highway, Suite 402, Bethesda, MD 20814, 301-657-0270

Permar получает премию SPR в честь Э.Мид Джонсон

Общество педиатрических исследований (SPR) недавно объявило Салли Пермар, MD, PhD, лауреатом Премии SPR 2020 в честь Э. Мида Джонсона, самой престижной награды, присуждаемой обществом. Награда будет вручена 4 мая во время обеда для участников SPR на встрече педиатрических академических обществ 2020 в Филадельфии.

С 1939 года премия SPR в честь Э. Мида Джонсона отмечает выдающиеся достижения в клинических и лабораторных исследованиях педиатрии.Этой наградой признано наследие Э. Мид Джонсон в области научных исследований и воздействия на здоровье детей, которое и сегодня продолжает вдохновлять педиатрическое сообщество.

Пермар — врач-ученый, специализирующийся на профилактике и лечении вирусных инфекций новорожденных. Она возглавляет исследовательскую лабораторию по изучению иммунной защиты от вертикальной передачи неонатальных вирусных патогенов, а именно ВИЧ и цитомегаловируса (ЦМВ), с использованием когорт людей и моделей приматов, отличных от человека. Пермар внес важный вклад в разработку вакцин для предотвращения вертикальной передачи вируса, определяя как врожденные, так и адаптивные иммунные реакции, связанные с защитой от вирусных инфекций младенцев.

Permar возглавляет разработку стратегий вакцинации против ВИЧ на доклинических моделях приматов, не относящихся к человеку, и перевод этой работы для клинических испытаний вакцины на младенцах. Она также работала, чтобы понять детерминанты врожденной и перинатальной передачи ЦМВ, разработав первую модель врожденной ЦМВ-инфекции, отличную от человека, на приматах и ​​разработав когортные исследования на людях, которые использовались для определения иммунных коррелятов защиты, необходимых для разработки вакцины.

«Общество педиатрических исследований имеет честь наградить доктора Пермар Премией SPR 2020 года в честь Э. Мид Джонсон за ее выдающиеся достижения в области педиатрических исследований», — сказал президент SPR Джоэл Н. Хиршхорн, доктор медицины, доктор философии. «Ее неустанные исследовательские усилия привели к значительному прорыву в нашем понимании неонатальных вирусных инфекций».

Пермар имеет докторскую степень по микробиологии / иммунологии Школы общественного здравоохранения Блумберга Джонса Хопкинса в Балтиморе и доктор медицины Гарвардской медицинской школы.Она завершила клиническую подготовку по детским инфекционным заболеваниям в Детской больнице в Бостоне. Она получила несколько престижных наград для начинающих исследователей, в том числе Президентскую премию за раннюю карьеру в области науки и техники (PECASE), а в 2016 году была введена в Американское общество клинических исследований (ASCI) и членом Американской академии микробиологии (AAM). ) в 2018 году. Она является институциональным и национальным лидером в области подготовки врачей-ученых, работает заместителем декана по развитию врачей-ученых в Медицинской школе Университета Дьюка и была выбрана Ассоциацией кафедр педиатрических факультетов медицинских школ (AMSPDC) в качестве следующего директор Национальной программы развития педиатров в 2019 году.

Permar был номинирован на премию Нэнси К. Эндрюс, доктором медицины, профессором педиатрии Nanaline H. Duke, профессором фармакологии и биологии рака и бывшим деканом медицинского факультета Университета Дьюка. Примечательно, что Эндрюс получил премию SPR в честь Э. Мида Джонсона в 2002 году.

Об Обществе педиатрических исследований

Общество педиатрических исследований (SPR) поощряет и поддерживает научные исследования в педиатрии, создавая сеть междисциплинарных исследователей для улучшения здоровья детей.Сотрудничество между членами SPR способствует значительному прогрессу для будущего здоровья детей. Для получения дополнительной информации посетите www.societyforpediatricresearch.org.

Читать пресс-релиз

.